Три года назад, в двадцатых числах августа 2014 года, произошел перелом в войне в Донбассе. После тяжелейших оборонительных боев вооруженные силы Новороссии перешли в контрнаступление.
Кажется, весь мир тогда был уверен, что со дня на день на территорию конфликта войдут российские войска и отбросят подконтрольные Киеву формирования как минимум к границам бывших Донецкой и Луганской областей.
Но... Как известно, ввода войск не было.
За августовским триумфом защитников ДНР и ЛНР последовали сначала Минск-1, а потом – Минск-2...
Впервые вопрос о вводе российских войск на территорию теперь уже бывшей Украины прозвучал – на митингах, в прессе, блогосфере – еще в марте 2014 года, когда словосочетание «Русская весна», казалось, знали все и каждый, по крайней мере – на постсоветском пространстве.
Пока хунта была растеряна, даже само сообщение о том, что Россия вводит войска, уже вызвало бы панику в киевских верхах, которые, скорее всего, поспешили бы покинуть захваченную столицу.
Как показал опыт Крыма, те, кому теоретически пришлось бы воевать, разошлись бы до дому, до хаты. Потому как – а зачем, собственно?
Ввода войск ждали все.
Афганская война в сознании граждан предстала чем-то ужасным, преступным, напрасным (фото: Розыев С./ТАСС)
|
Наверное, даже сторонники Майдана ждали – по-своему, с ужасом и трепетом. Но, несмотря на то, что такого рода решение наверняка обсуждалось на самом высоком уровне в высших эшелонах российской власти, в итоге оно так и не было принято.
С тех пор Донбасс живет в состоянии «ни мира, ни войны», хотя каждому, кто непредвзято и со знанием дела посмотрит на этот конфликт, становится очевидно – не существует иного способа его завершить, кроме военного. Нравится вам эта мысль или нет...
Причиной того, что этот конфликт продолжает тлеть, отнимая человеческие жизни, истощая ресурсы некогда богатейшего региона и поглощая ресурсы самой России, является особый трепет, который значительная часть нашего общества, включая многих военных, политиков и чиновников, испытывает перед словосочетанием «ввод войск».
Откуда же взялось это чувство? Где лежат его корни?
По моему глубокому убеждению, его корни лежат в информационном фоне участия еще советской армии в войне в Афганистане. Именно тогда в нашем общественном сознании сформировалось и закрепилось явление, которое я бы определила как «афганская стигма».
В психологии понятия «стигма», «стигматизация» используются довольно часто. Особенно в последнее время.
«Стигма» – это признак или совокупность признаков, по которым общество оценивает человека негативно, вплоть до его социального обесценивания.
Американский социолог Ирвинг Гофман вывел такое определение:
«Стигма – это глубоко дискредитирующий атрибут, который проявляется в занижении возможностей стигматизированного человека путем дискриминационных действий».
Ситуация, породившая стигматизацию, может быть любой – например, позорный поступок или болезнь, проблема в окружении, которое «клеймит» личность.
Сам термин – греческий и означает «клеймо», которым помечали преступника, предателя и т. д., возможности которого в рамках данного социума были в связи с этим ограничены.
По мнению психологов, стигматизированный человек и сам считает себя неполноценным, под влиянием общественного мнения он ограничивает себя в действиях и принятии решений. Часто это состояние затягивается на долгие годы, а то и на всю жизнь.
И затрагивать оно может не только конкретного человека, но и группы лиц, коллективные субъекты и коллективы.
Вернемся к афганской стигме. Это своего рода посттравматический синдром (посттравматическое стрессовое расстройство – ПТСР), охвативший огромное количество людей, большинство из которых знают о собственно событиях с чужих слов, а то и вовсе из СМИ, литературы, кинематографа и т. д.
Применительно к участникам боевых действий в ходу термин «афганский синдром», по аналогии с «вьетнамским синдромом». Однако в рассматриваемом случае все гораздо сложнее, поскольку переводит нас из области медицины – психиатрии и психологии – в область социологии.
Смело можно сказать, что «афганский синдром» стал своего рода, как выражаются те же психологи, блоком, из-за которого адекватная внешняя политика современной России часто осложняется страхом перед «новым Афганом».
Насколько обоснован этот страх?
Официальная цифра потерь Советского Союза в войне в Афганистане, длившейся 10 лет, – 13 300 человек.
Реальная цифра, видимо, немного больше – около 15 тысяч. Иными словами, потери составляли от 1330 до 1500 человек в год.
Притом что только в ДТП, по самым скромным подсчетам, сейчас гибнет около 30 тысяч в год. На самом же деле – значительно больше, потому учитываются лишь те, кто «остается» на дороге, а сколько умирает затем от последствий травм?
Можно обратиться и к другим разделам статистики, в том числе – смертность от производственного травматизма, травматизма в той же армии, не ведущей боевых действий и так далее... Цифры будут ужасающие.
СССР был огромной страной. И в масштабах страны полторы тысячи человек ежегодно – немного. И это не цинизм, а реальное отношение к статистике.
При этом у судьбы человеческой есть особенность – ее ирония бывает страшна. И как в масштабах государства, так и в масштабах личности уход от войны ценой позора приносит и позор, и войну.
Реальная история – молодого человека любящая мама, чтобы он не пошел служить в армию, положила в психиатрическую клинику. Логика была такая – сына могут отправить в Афганистан, а там его могут убить.
Притом что, конечно, не факт, что послали бы на войну, не факт, что там он бы погиб – и, в конечном счете, погибнуть, то есть покинуть наш мир значительно раньше естественного срока, можно не только участвуя в боевых действиях.
В клинике молодой человек познакомился с любителями психоактивных веществ и в 24 года умер от последствий их употребления – не выдержало сердце.
Конечно, это – некий частный случай, но тем не менее он весьма показателен. Нельзя выбирать позор, пытаясь избежать войны. Как нельзя спасать жизнь ценой чести... И это касается и страны, и отдельно взятого человека.
Афганскую тему тогда будировали по обе стороны «железного занавеса». По ту сторону – «вражьи голоса» (BBC, «Радио Свобода*», «Немецкая волна», «Голос Америки*»), по эту – советская диссидентствующая интеллигенция.
С наступлением эпохи гласности то, что ранее звучало лишь в эфире западного агитпропа, вылилось на страницы советской прессы. И Афганская война в сознании граждан предстала чем-то ужасным, преступным, напрасным.
Среди тех, кто подвизался на этой ниве, можно вспомнить, например, недавнюю нобелевскую лауреатку Светлану Алексиевич с ее «Цинковыми мальчиками».
О том, что ввод войск в Афганистан был обоснован, участие в боевых действиях призывников значительно преувеличено, речи не шло.
Как показали дальнейшие события, необоснованным был вывод наших войск – на территорию быстро зашли «партнеры».
Да, война – это всегда ужасно. Никто и не сомневается. Если бы человечество могло жить без войн, оно бы давно уже это сделало. Но вся история – это именно история войн , больших и малых. Иначе – не получается.
Любой мир – всегда итог войны и устанавливается на условиях победителей. Так уж получается, что государство время от времени вынуждено воевать. Например, когда «партнеры» проявляют у его границ нездоровую активность.
Тогда имеет смысл тем или иным способом установить дружественную власть, а если нужно – поддержать ее силовым образом. О том, как англосаксы орудовали в Афганистане, писал еще Киплинг.
Ну а американцы, собственно, и не скрывали своего участия в войне и даже воспели его в кинематографе. На днях Дональд Трамп заявил о масштабном увеличении американского присутствия в этой центральноазиатской стране.
Активность Алексиевич и ей подобных имела вполне конкретные последствия: в обществе сформировалось чувство вины, уверенность в том, что все было напрасно – все усилия, жертвы.
Не удивительно, что участники боевых действий, котором «открыли глаза» эти «доброжелатели», в итоге начинали злоупотреблять алкоголем или переходили к иным формам асоциального поведения.
И та же интеллигенция впоследствии обвинила в таком развитии событий власть. Мол, послала куда-то непонятно зачем – и вот результат. И, власть, не вздумай снова...
Но нет, виновата не власть, а те «властители дум», которые сформировали у общества «афганскую стигму». Виноваты в том, что в Афганистан вошли «партнеры», что резко возрос идущий оттуда в Россию наркотрафик, в том, что полетели в бездну судьбы «афганцев», в том, что теперь в России тема «ввода войск», по сути, табуирована.Миллионы людей носят на себе афганскую стигму, незаживающую рану, ставшую результатом массированной обработки общественного сознания.
И чем скорее мы, а в первую очередь – наши военные, избавимся от этой стигмы, этой навязанной нам психологической травмы, тем скорее начнем осуществлять суверенную внешнюю политику.
А продолжением политики другими средствами, как известно, является война.
* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
