В местном прейскуранте «Ужасы нашего города» у нас значится один японец. Он повсюду, где заасфальтировано, ездит со скоростью 30 км, преимущественно в час пик. В это время все всегда опаздывают, а он никогда не торопится.
Японец неуловим и непредсказуем. То его не видно неделями, то он выныривает перед вами каждое хмурое утро
Один Бог (ну и, конечно, сам японец) знает, зачем он это делает, но делает он это регулярно, виртуозно и настырно. Люди, с утра пораньше, едва глаза продравши, жмут кто куда: на работу, детей в школу закинуть, жену на поезд забросить, на почту, чего забрать или послать, в поликлинику, какой анализ отлить, мало ли у кого какие срочности – час пик, сыр-бор, тыр-пыр, спешка, нервы, раздражение.
И тут, «из-за острова на стрежень», из какой-нибудь кривоватой улочки, справа, выруливает этот японец, помещается аккурат перед вашим бампером и едет себе, больше никуда не сворачивая, именно туда, куда стремились вы.
Со скоростью 30 км, повсюду, и преимущественно в центре города, там, где обогнать его нет никакой физической возможности. И так он будет ехать ровно до того самого места, куда вам надо было вовремя успеть.
А перед самым этим местом, когда вы уже дрожите в предвкушении, мечтая, что он еще и рядом с вами припаркуется, чтобы вы вытащили его за уши и надавали бы ему по курилам – он вдруг газанет и дернет вправо, дворами-переулками, только его и видели, последние цифры 986 и номер чуждого департамента...
Bы дымитесь вслед дурными мыслями и скрежещете оставшимися зубами, выковыривая из машины сомлевших по дороге в школу от совсем не русской езды детей.
Японца в нашем городке знают все – многодетные матери и многострадальные отцы, все, кто ездит в школу по утрам и, как сами понимаете, поступает мудро (других транспортных средств в наших пенатах не наблюдается).
Японцу сигналят фарами и трубят клаксонами, ругают фудзиямой и предлагают харакири. Кричат, чтоб он вышел из автомобиля и шел пешком, толкая сзади – так быстрее получится. Японец остается невозмутимым, как камикадзе, и всегда доводит миссию «отормаживания» особо торопящихся до победного конца.
Японец неуловим и непредсказуем. То его не видно неделями, то он выныривает перед вами каждое хмурое утро и снова заставляет вас грести вручную против потока отрицательных эмоций.
У школьных ворот невыспавшиеся задерганные мамаши и суровые отцы обсуждают, кому сегодня попался на дороге японец и какими новыми словами его провожали. Меркнут войны, природные катаклизмы и система налогообложения.
Никто не знает, кто он, этот японец, откуда и зачем его сюда прислали. Но все единогласно, искренне и абсолютно убеждены, что он намеренно портит им и без того затоптанную неприятностями жизнь.
У меня на днях зародились и резво проросли сомнения: мне показалось, что японец этот в некотором роде засланец, такое, знаете (см. «Мэри Поппинс» в переводе Заходера), «Божеское наказание».
Чтоб вовремя притормозили, осадили лошадиные силы и подумали поглубже, пока еще в дороге и есть время скорректировать эмоции. Не дать прорваться ненужной и расточительной агрессии. И в то жe время не дать раздражению сожрать вас изнутри. В трех словах: учиться, учиться и учиться! Терпению и выдержке, причем не только за рулем.
Идея возникла после очередного «уворотного консилиума», по поводу японца: какая из-за него у жителей нашего города тяжелая жизнь, каждое утро – на грани человековредительства, если не преступления. Не говоря уже о вредительстве замедленного действия – злобных мыслей на тему «поймать и уши оборвать».
Получилось так: звонит очень мне дорогой академик из Мариуполя и рассказывает, как там у них... А потом спрашивает: как там у нас? Какие вообще проблемы, кроме болезней и налогов? А у нас, понимаете, японец, и жизнь с утра не задалась...
Тут-то меня и осенило, я стала хитрее: пока за ним вслед скребла асфальт тормозами, дышала глубоко и ровно, и теперь могу пояснить, какая связь между непробиваемым японцем, не соленым рисом и когда-то давно вымершими жвачными животными в Европе. Это важно, не расходитесь.
В некоторых частных католических школах во Франции существует интересная традиция: раз в году, перед самой Пасхой, всем детям – и тем, кто каждый день обедает в школьной столовой, и тем, кто имеет счастливую возможность обедать дома – предлагают поучаствовать в простом и полезном мероприятии. Называется оно «День миски с рисом».
В этот день в школьной столовой будут готовить принесенный каждым из дома в общую кастрюлю рис. Рис отварят в воде и подадут, можно сказать, в чем природа мама родила: без соли, без масла, никаких приправ, ничего более вилки с миской и стакана с водой.
Каждый получит небольшую порцию такого деликатеса с пояснением на десерт: детям напоминают, сколько людей повсюду на нашей щедрой планете изо дня в день и из года в год живут благодаря такой вот миске с рисом, в аккомпанементе со стаканом воды. Без соли. Без сахара. Без выбора из четырех деликатесов на сладкое, терпкое и соленое.
Дети задают вопросы и получают ответы. К детям приезжают и рассказывают о тамошней жизни преподаватели из «побратимых» африканских школ, куда пару раз в год отправляются собранные здесь книги и игрушки, которых не жалко.
Капля в море. Один день на размышление: оказывается, бывает совсем по-другому, и это нужно знать. Об этом следует помнить, как следует помнить о том, что все познается в сравнении: eсли вы чувствуете себя несчастным, потому что в буфете кончился любимый шоколад, а дорогу вам подрезал и нервы попортил японский ас улиточного вождения автомобиля, то кто-то где-то чувствует себя счастливым, потому что не просыпал из единственной миски в день вареный несоленый рис.
Помнить – хотя бы до ужина, в ходе которого быстро заполнится негодующе урчащий от пресного риса маленький желудок. И вспомнить на ночь, сладко и сыто засыпая: а они там, в Африке... в Азии... в Латинской Америке... в Индии... и где-то, где-то еще, где войны, голод, страх и совсем, совсем другая жизнь, на той же самой планете.
И вообще почаще вспоминать, как оно бывает, чтоб по-пионерски – «всегда готов». Потому что сегодня в Сирии, в Ливии, в непонятном каком-то Донбассе. А завтра – к вам, и даже запросто.
Не верите? Зря. Нет, дети, конечно верят, и поэтому их пугать не надо. Пугать следует их родителей, многие из которых уверены, что над ними не каплет, да так и не закаплет никогда.
Такого рода мероприятия устраивают, к сожалению, исключительно в частных католических школах, государственным школам как-то недосуг. Участие добровольное, но по моим наблюдениям, например, за последние семь лет, не отказывается практически никто.Дети, конечно, жуют без особого восторга, размазывают по тарелкам и мечтают о скором полднике, чтобы наверстать и посмаковать. Невкусно ведь. Пo самым многочисленным свидетельствам – «тяжело жевать»!
И вот здесь самое время привлечь к дискуссии ученых с их свежими и оригинальными открытиями. Оказывается, 24 миллиона лет назад в Европе климатические изменения постепенно, но верно уничтожили все тогдашние местные виды жвачных млекопитающих, на место которых постепенно заселились их азиатские собратья. Это совсем недавно выяснил один дотошный исследователь. По останкам выяснил – по зубам.
Откопал, рассмотрел и сообразил. Европа тогда, оказывается, была сплошным раем для этих самых жвачных, что, собственно, и свело на нет весь их нестойкий к трудностям вид: привыкшие жить травоядными и жевать легко доступный и мягкий для десен подножный корм, в изобилии лесов и лугов, они совершенно не сумели приспособиться к новым условиям, когда забродили континенты и между Антарктикой и Южной Америкой открылся Дрейков пролив.
Полюс совсем примерз, Альпы встали стеной, и за ними значительно потеплело. Кто не перестроился – тот и виноват...
Как написал в заключение своих исследований тот самый ученый (Bastien Mennecart), в случае климатических изменений для местной разнеженной фауны «Европа оказалась тупиком»...
В общем, все взаимосвязано и не стоит особо расслабляться. Eсли один флегматичный японец способен вывести из душевного равновесия целый город, где детям трудно жевать несоленый рис... Мы, конечно, не готовы, чего скрывать.
Но еще не так поздно, как многие думают. И об этом я обязательно скоро расскажу...
