Фаза активного применения авиации в ходе войны в Донбассе закончилась так же стремительно, как и началась. После кровавой атаки украинских ВВС на администрацию Луганска боевые вылеты стремительно приблизились к нулю уже в конце августа прошлого года.
Защитить с воздуха Дебальцевский котел карателям становится крайне проблематично
Причины здесь заключаются в колоссальных потерях техники, которые затронули не только «боевую авиацию», но и военно-транспортную с шокирующим крушением Ил-76.
Беглый разбор истоков этих потерь приводит к в общем-то ожидаемым выводам. Ветхость самолетно-вертолетного парка, большинство из которого не имело приемлемого регламентного и капитального обслуживания на протяжении многих лет, отсутствие у летчиков даже минимально необходимого стажа, а также возросшие возможности ополченцев в ведении противовоздушной обороны. Это лишний раз доказало, что на войне случайностей не бывает, и потери при указанном раскладе были вполне ожидаемы.
В результате техника и людские ресурсы были израсходованы впустую, а оставшиеся самолеты были бы гарантированно уничтожены или повреждены уже через несколько боевых вылетов. На эти жертвы украинский генштаб пойти не смог.
В итоге пять последующих месяцев небо над Донбассом плотным потоком наполняли лишь снаряды, летящие в обе стороны, да редкие беспилотники, которые, впрочем, сбивались обеими сторонами все с той же регулярностью. Однако с приходом февраля в сложившемся статус-кво наметились изменения. Правда, не во всем.
Попытки украинских ВВС поддержать огнем своих бойцов под Дебальцево по-прежнему вылились в почти одновременную потерю сразу двух Су-25. Но, с другой стороны, ЛНР подняла свой трофейный штурмовик и якобы нанесла некоторый урон войскам противника.
Событие это эпохальное. Речь, конечно, идет не о боевых возможностях одного самолета над плотно окруженным войсками Донбассом (их число было и останется скромным). Речь даже не про историческую дату возникновения ВВС ЛНР (ЛДНР, Новороссии), которая, бесспорно, будет вписана в историю государства. Мы говорим, скорее, про произведенный военный и психологический эффект.
С этой точки зрения наличие у противника авиации, пусть даже в единственном экземпляре, существенно усложняет планирование операций. В первую очередь этот факт заставляет предпринимать усилия по развертыванию украинскими вооруженными силами войсковой ПВО, в которой раньше не было ни малейшей нужды. Нужна боевая техника, техника обеспечения, личный состав – и так на всей протяженности линии соприкосновения.
Стоит ли говорить, что защитить с воздуха Дебальцевский котел в текущих условиях вообще становится крайне проблематично. Применение же истребительной авиации в текущей «очаговой» конфигурации фронта чревато потерями от ПВО ополчения.
В пропорциях Второй мировой этот одинокий Су-25 соизмерим с немецким линкором Тирпиц, одним своим безмолвным существованием сковывающим значительные силы союзников в северных морях и заставляющим предпринимать неудобные для себя маневры.
Гнетущее ожидание увидеть Су-25 над собой добавит нервозности в голове бойцов. Ранее, находясь хотя бы в 35 километрах от условного фронта, любой водитель бензовоза или пулеметчик РПК чувствовал себя вполне вольготно даже вне укрытия: средств поражения на такой глубине у ополченцев нет.
Риски для перемещений воинских колонн и эшелонов, для скоплений техники в местах ремонта или заправки на таком удалении были из разряда возможных небоевых потерь, то есть несущественных.
К тому же, надо учитывать, что второй эшелон наполняют главным образом необстрелянные бойцы с четвертой мобилизации, забритые прямо в вузе или в собственном офисе, знающие об этой войне лишь по роликам из интернета. Но уже в полной мере осознающие, что гибнут здесь вполне по-настоящему.В этой связи ожидание внезапного удара в тыл не добавит стойкости у таких воинов поневоле. Страх и собственная беспомощность – не лучшие союзники на поле боя. А отважному пилоту-ополченцу можно теперь не садиться за штурвал: его вклад в общую победу даже в этом случае будет значителен.
По заявлениям властей ЛНР, у них на вооружении еще есть ударный и транспортный вертолеты, а также учебно-боевой Л-39. Возможность их применения уже не вызывает вопросов: починят, заправят и в путь.
Остается только надеяться, что эти боевые машины, наряду с теперь уже легендарным Су-25 ВВС ЛНР, если не своими боевыми возможностями, то хотя бы психологическим воздействием на самовлюбленные киевские власти сумеют приблизить окончание развязанного ими кровавого конфликта.
