Они договорились. И это отрадно. Разные люди в Минске пришли, в общем-то, к одному знаменателю.
15 февраля прекращение огня не станет окончательным. Только передышка, лишь пауза. Глотнуть воздуха, похоронить мертвых, подлатать инфраструктуру
15 часов изматывающих переговоров не могут быть просто так, зазря. Много домыслов, пересудов, кто подписывать договор отказывался и кто чего не хотел. СМИ, как обычно, дают разную картинку. Но самым довольным, уверенным в себе кажется Владимир Путин.
И тот градус радости, с которым подается новостное варево в российских медиа, это предположение укрепляет. Победа Кремля – так подается результат переговоров. В этом действительно есть резон. При всей неоднозначности этого утверждения России мир в Донбассе был необходим прежде всего. Практически на таких, как приняты в Минске, условиях.
Продолжение бойни грозило вхождением российской экономики в критическую зону турбулентности, падением рубля, удушливым букетом новых санкций и расходами, на которые никаких нефтяных скважин – тем более при таких ценах за баррель – не хватит. От Донбасса же Кремль устами Сергея Лаврова отказался еще в мае, перед референдумом. Тогда, правда, это восприняли как хитрый план Путина.
О чем-то подобном говорят и сейчас. Эта игра в виноватых не терпит смены ролей. И пока в Минске искали компромисс, украинские телеканалы показывали карту боевых действий, где танки российские бились с танками украинскими.
Мир новый, как и мир предыдущий – несомненно, прямое следствие военного давления. Не будь успеха ополченцев в Дебальцево, к обсуждению договоренностей и не приступили бы. Оттого Захарченко с Плотницким подписывали соглашение нехотя, под давлением Путина.
Еще бы, отвратное дело: наступать, терять людей, а потом узнавать, что все это было, конечно, важным, но не так чтобы. И третьего меморандума, если перемирие будет нарушено, уже не будет.
Лидеры ДНР и ЛНР об этом сразу же предупредили. Ведь бились-то они за суверенитет. А теперь за что биться, чем мотивировать? Порошенко, наоборот, то ли не верил, то ли не хотел принимать как данность ситуацию в Дебальцево. Выходил, кому-то звонил, консультировался.
Возможно, будь в Минске представитель США, Петру Алексеевичу и выходить бы не пришлось. Но звездно-полосатые гаранты свободы и демократии по всему миру, как всегда, остались в стороне, хотя по факту должны были приехать в Минск первыми. Что ж, умеют дистанцироваться, не замарать рук, предпочитая убивать, разрушать чужими усилиями.
И Украина – тоже лишь инструмент. Очередной. Вашингтон устроил бы любой вариант продолжения бойни: от сомализации Украины до геноцида населения Донбасса. Главное – пусть дальше продолжается братоубийственная война. Эскалация конфликта – вот то, чего хотели мистеры из Белого дома.
Не случилось. Сколько бы ни противились и ни брыкались. Мир есть, пусть пока что лишь на бумаге. Критиковать Порошенко за упрямство, безусловно, можно, но стоит ли? За ним – не только Белый дом, но и националисты всея Украины.
То, что для цивилизованного человека воспринимается как логичный итог, радикал примет за обиду и поражение. Они хотели иного, конечно, эти красно-черные и жовто-блакитные панове, но вышло не так, как им желалось.
Оттого, вернувшись в Киев, Порошенко заявил, что «ни о какой автономии или федерализации договоренностей нет». А значит, будут нарушения, провокации. Будет перевооружение. Минск – не точка, не финал и даже не середина. Нет, это лишь самое начало долгой дороги из ада, в который завели мир даже не геополитические интересы, а банальные человеческие страсти.
Так что в 00.00 часов 15 февраля прекращение огня не станет окончательным. Только передышка, лишь пауза. Глотнуть воздуха, похоронить мертвых, подлатать инфраструктуру.
Россия и Евросоюз, возможно, успеют решить часть вопросов; вот уже и о передаче «Мистралей» заговорили. К сожалению, в самом тексте соглашения слишком много либо маловыполнимых, либо абстрактных пунктов. Ни гарантий, ни внятных формулировок.
Все красиво, но что делать с этим в реальности? Например, «отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равные расстояния в целях создания зоны безопасности шириной минимум 50 километров друг от друга для артиллерийских систем калибром 100 мм и более, зоны безопасности шириной 70 км для РСЗО и шириной 140 км для РСЗО «Торнадо-С», «Ураган», «Смерч» и тактических ракетных систем «Точка» («Точка-У»)».
После выполнения данной тяжеловесной директивы формируется некая зона, где могут оставаться войска и ополчения, и Украины без пушек. Кто осуществит контроль за этой зоной? Неясно.
Также неясно, как будет осуществлена конституциональная реформа на Украине, предполагающая в качестве ключевого элемента децентрализацию страны, кто даст ее провести, даже если тот же Порошенко этого очень захочет.
Или как будут проведены новые местные выборы. Или как освободить от «наказания, преследования и дискриминации лиц, связанных с событиями, имевшими место». Таких неясностей в меморандуме с лихвой хватает для того, чтобы свежими хищными залпами разрушить мир, вернув на донбасскую землю ад.
И главное – что значит особый статус Донецкой и Луганской народных республик в составе Украины? Безусловно, эти регионы в сложившихся реалиях не могли жить самостоятельно; они остаются зависимыми и от России, и от Украины. Постоянное ожидание гуманитарных конвоев или возмущение блокировкой пенсий и социальных выплат – тому подтверждение.
Остаться одним – значит для народных республик остаться нищими, голодными, разрушенными, при этом постоянно держа оборону против прирастающей западным оружием и насильно мобилизованными новобранцами украинской армии. Идеальным для Донецка и Луганска, конечно, было бы включение их в состав Российской Федерации, но Москва отказалась от этой идеи давно и надолго, если не навсегда. Оттого – Украина.
И вновь тяжелый, горький вопрос: как после всего того, что было, после убийства сотен и тысяч мирных жителей, люди смогут жить вместе, в одном государстве, пусть и с загадочным особым статусом? В государстве, не представляющем, как интегрировать в себя пороховой склад, где постоянно чиркают спичками. Лидеры Новороссии уже заявили, что это невозможно.
Тут, как правило, приводят аналогии, параллели с Чечней. Собственно, и минские договоренности во многом напоминают те, на которых Кремль мирился с Грозным. Но, если без эвфемизмов, Россия платит Чечне за согласие оставаться в составе, и платит серьезные деньги.Такова ее индульгенция. Есть ли у Украины подобные средства? Сомневаюсь. Да и платить вряд ли будут. Поэтому угроза того, что Донбасс полыхнет, куда больше. Однако, несмотря на все трудности, неоднозначности, сумятицы, в Минске сделан не просто шаг, а рывок из кровавого болота, подобно тому, что совершил барон Мюнхгаузен, вытащив себя за волосы.
И фраза «худой мир лучше доброй войны» – сегодня не просто банальность, а самая точная, самая важная и необходимая вещь на свете. Прежде всего для людей Донбасса, уставших, измученных, обескровленных, жаждущих лишь одного – мира.
Give Peace a Chance, как спел Джон Леннон во время постельной акции протеста против вьетнамской войны. Дать миру шанс. И себе тоже.
Источник: Украина.ру
