Непримечательный мужчина непримечательно прибил себя к брусчатке Красной площади за самое дорогое, что у него было, и назвал это актом искусства, перформансом.
Покажите мне – зрителю – героя!
Давая комментарии, он объяснил, что обращался этим вот всем к нам, гражданам. Он этим вот обращался и ко мне. У меня, гражданина, в этой связи есть к мужчине несколько вопросов.
Если вдохнуть глубоко, собрать волю в кулак и нервы в пучок и признать это искусством, то:
Любое искусство подразумевает наличие эстетики. Эстетика бывает разная, но отрицать ее необходимость – глупость. Делая себя, свое тело арт-объектом, стоило бы задуматься, в первую очередь, о его эстетичности. Мужчина взывает нас очнуться, используя в качестве инструмента не слова, как писатели, и не визуальные образы, как художники, а свое тело. В этом случае отклик зрителя будет прямо связан именно с плотью.
А то, что нам явили, отклика не вызывает. Нам показали убогое, тщедушное существо. Нам показали то, что может вызвать либо жалость, либо отвращение.
Очевидно, что подобный жест, подобная готовность идти на жертвы ради идеи и смысла (если что, это злая ирония сейчас) – заявление о том, что автор одновременно является и героем своего произведения. Маркирование себя как героя делает необходимостью наличие в себе ну хоть каких-то героических черт. Здесь же вместо бесстрашного и отважного человека с сомнительными ценностями, за которые он готов бороться, мы видим непримечательную серость.
Покажите мне – зрителю – героя! Покажите мне, современные художники, того, за кем я – зритель – захочу пойти! Того, кому я поверю! Покажите мне мускулистого и красивого Бреда Питта, который, раздевшись донага, будет прибивать себя чем угодно к чему угодно! Найдите уже, черт возьми, художники, отклик в моей – зрителя – душе!
Но нет. Современным художникам нет дела не только до того, ЧТО они транслируют, но и до того, КАК они это делают. У искусства, лишенного содержания, теперь отобрали еще и форму. Бессмыслицу не удосужились завернуть даже в красивый фантик.
Мы – зрители – не просим от вас, современных художников, многого. Мы не надеемся на то, что вы дадите нам идей и смыслов, правда. Но дайте нам хотя бы красивую картинку. Дайте нам увидеть за фактом «мужчина прибил свои тестикулы к брусчатке» мужчину, а не убожество.
Очевидно, что раздеться и пригвоздить себя к чему бы то ни было – малодушная попытка сыграть на образе Христа, распятого на кресте. С этической точки зрения попытка сомнительная, а с эстетической – провальная.
Православие не делает акцента на эстетике плоти Христа. В католических же соборах, глядя на распятие, зритель видит мужчину, принесшего себя в жертву. Эта составляющая визуального образа очень важна. Потому что зритель – он смотрит и видит. Не буду продолжать эту богатую аналогию: сходите в ближайший костел, поднимите глаза ко Христу.
Я, к сожалению, не смогу наделить Петра Павленского сознанием и смыслом. Но, Петр, если вы это читаете, обратитесь, пожалуйста, в редакцию газеты ВЗГЛЯД за моими контактами – я подарю вам абонемент в спортклуб. Там вы сможете привести в порядок тело, которое показываете тысячам людей. Может, разобравшись с плотью, и о душе задумаетесь.
