«Ушла эпоха «Фабрики звезд»

«Западных песен в проекте звучит больше, чем русских. Это происходит по одной простой причине: на западном материале можно продемонстрировать вокал, а на русском популярном материале это сделать порой совершенно невозможно», – объяснил в интервью газете ВЗГЛЯД директор дирекции музыкальных программ Первого канала Юрий Аксюта.

ВЗГЛЯД: В свое время вы продюсировали на Первом канале «Фабрику звезд». Шоу «Голос» очень сильно от нее отличается: здесь более изысканный музыкальный материал, который зачастую далек от стандартов российской поп-музыки, и участники тоже совсем другие – таких на «фабрике» не вырастишь. Видимо, в обществе и в массовой культуре произошли какие-то очень серьезные изменения, раз на Первом стал возможен такой неформат?

Юрий Аксюта: Честно говоря, я бы все-таки не называл это неформатом. А что касается вашего вопроса, то я могу очень точно определить, что изменилось: изменилось время. В обществе изменилось отношение к музыке. Наверное, сейчас музыка переживает не лучшие времена в смысле востребованности. То есть сегодня музыка как жизненная необходимость – это не совсем то, что было раньше. Изменилась и форма «доставки» музыки: если 10–15 лет назад кризис носителей только начинался и компакт-диски еще как-то покупались, то сейчас музыку скачивают из Сети, причем часто пиратским способом, в России уж точно пиратским.

Меняется формат музыкального телевещания. На этом фоне появление проекта «Голос» представляется мне революцией в индустрии шоу-бизнеса. Реальной революцией. Потому что это не только про музыку и про голос – это  про жизнь, про человеческие взаимоотношения, которые развиваются в сфере музыки, песни, вокала. Обратите внимание, что в проекте «Голос» все живое – живое исполнение, живой аккомпанемент, живые эмоции. Вот что здесь самое важное, и именно это нам больше всего понравилось. Это то, что мы любим и стремимся реализовать в эфире.

ВЗГЛЯД: То есть можно сделать вывод, что эпоха «Фабрики звезд» окончательно ушла?

Ю.А.: Конечно. Ничего вечного, как мы с вами знаем, вообще не бывает. Ушла не только эпоха «Фабрики звезд» – с таким же успехом тут можно упомянуть еще массу музыкальных форматов. Я их называть не буду, поскольку некоторые из них по-прежнему представлены на телеканалах. Но, по моему ощущению, та эпоха, к которой они принадлежат, либо уже закончилась, либо подходит к концу. И вряд ли эти форматы будут реанимированы когда-либо позже. Более того, я не строю никаких иллюзий и в отношении «Голоса». Через какое-то время эпоха «Голоса» тоже может закончиться – все зависит от того, как будет эксплуатироваться этот формат и насколько силен будет интерес к нему со стороны телезрителей. Сейчас это предсказать невозможно. Но тот факт, что шоу уже произвело эффект разорвавшейся бомбы, очевиден – вы и сами это знаете лучше меня.

Юрий Аксюта: В обществе изменилось отношение к музыке (Фото: ИТАР-ТАСС)

ВЗГЛЯД: Шоу такого типа, несомненно, интересны как процесс, как зрелище и как часть телевизионной культуры. А можно ли как-то оценить их с точки зрения результата? Что мы получаем на выходе? Скажем, появляется ли хотя бы два-три всенародно любимых артиста?

Ю.А.: Вы – не первый, кто задает мне этот вопрос. Но я не могу отвечать за всю индустрию в целом, не могу брать на себя такую смелость. Мы ведь говорим о телевизионных форматах. Давайте возьмем любой другой телевизионный формат – например, КВН. Какой итог у КВН? Телевидение дает шанс таланту, дает ему возможность раскрыться, позволяет молодому человеку показать себя со всех сторон, если есть что показывать. В советское время, в пору моей творческой юности, таких возможностей не было. А сейчас они есть. Разумеется, тут нельзя не упомянуть и об интернете – благодаря ему каждый может обратить на себя внимание. Если ты обладаешь какими-то редкими талантами, ты всегда можешь их народу продемонстрировать, и дальше включаются уже другие механизмы – становится видно, насколько то, что ты делаешь, интересно кому-то еще. Я не могу прогнозировать результаты, о которых вы спрашиваете, вообще не могу говорить о том, какими они должны быть. В данном случае речь о формате, рассчитанном на то, чтобы талант нашел своего потребителя.

ВЗГЛЯД: То есть по количеству новых звезд, вспыхнувших на небосклоне шоу-бизнеса, об успешности таких проектов судить не следует?

Ю.А.: Нет, этого ни в коем случае нельзя делать. Нельзя насильно заставить человека полюбить песню или исполнителя. Тем не менее, можно задать определенный уровень. Проект «Голос» делается на популярном песенном материале, так что мы действительно даем людям шанс показать свои вокальные способности, раскрыться в качестве певцов. Но при этом у многих из участников подспудно присутствует и авторский талант – они сами сочиняют какую-то музыку. И вот тут уже сложнее – возникает вопрос, насколько эта музыка может быть интересна в их же исполнении. Обратите внимание, что западных песен в проекте звучит больше, чем русских. Это происходит по одной простой причине: на западном материале можно продемонстрировать вокал, а на русском популярном материале это сделать порой совершенно невозможно. Тренеры часто выбирают материал исходя именно из соображений музыкального качества: если человек хорошо поет, то надо дать ему сложную песню, на которой он по-настоящему раскроется. А у нас таких песен просто нет. Ну, или есть, но мало, просто наперечет. Зато есть песни из репертуара Уитни Хьюстон, Мэрайи Кэри, Кристины Агилеры – это сложный и сильный материал, выигрышный с точки зрения вокала. Мы стараемся соблюдать пропорции, но подобрать песню на русском удается далеко не всегда. В общем, мы делаем все, чтобы помочь людям себя проявить, а вопрос о том, какой будет результат, это уже не к нам.

ВЗГЛЯД: Кому принадлежит идея шоу?

Ю.А.: Изначально это формат голландской компании Talpa. Соответствующие лицензионные программы выходят более чем в 50 странах мира, и мы тоже купили лицензию.

ВЗГЛЯД: То обстоятельство, что проект заимствованный, с точки зрения вышеизложенных целей, очевидно, несущественно?

Ю.А.: Проект не заимствованный, а лицензионный. Приобретая лицензию, мы соглашаемся соблюдать определенные правила и инструкции. Но все, что касается нюансов, зависит от конкретной страны. Успех зависит от того, кто участвует в проекте. То есть от того, какие люди поют и какие профессионалы их слушают, выступая при этом в качестве тренеров. Взять, например, украинскую версию, где, кстати, в качестве наставников появлялись российские артисты – Диана Арбенина, Валерия, Стас Пьеха. Несмотря на близость Украины и России, нашу версию и украинскую уже имеет смысл сравнивать как два разных проекта. Вам, например, может гораздо больше понравиться один из них, чем другой. Притом что шоу в принципе остается лицензионным. В этом смысле «Голос» не является чем-то уникальным. «X-фактор», «Народный артист», та же «Фабрика звезд» – все это лицензионные проекты. Точно так  же, как и нашумевший в свое время «Последний герой». В этом нет ничего удивительного, так живет весь мир – кто-то придумывает интересный формат, который затем приживается в странах с разной культурой и разной ментальностью.

ВЗГЛЯД: Насколько решения относительно запуска таких шоу зависят от представлений о вкусах публики, от рейтингов уже запущенных программ? Есть ли тут элемент анализа и расчета? Или же программы, наоборот, должны не подстраиваться под зрителя, а формировать его вкус?

Ю.А.: Запуск такой программы – это всегда большой риск. Наверняка нельзя сказать ничего. Бывает так, что лицензионная программа хорошо идет в Германии, в Италии, во Франции, а в России не идет совсем. Реакцию зрителя предугадать невозможно.