Китай на глазах осваивает инструмент давления, который до последнего времени применял только Запад, – экономические санкции. Пекин накладывает торговые ограничения против стран, посмевших пойти наперекор самым принципиальным вопросам китайской внешней политики. И давление это дошло даже до стран бывшего СССР.

Недавнее решение китайской железнодорожной корпорации CRCT отменить прямые контейнерные поезда до Вильнюса стало прямым следствием дипломатического скандала, спровоцированного властями Литвы. В начале августа, после того как Литва дала добро на открытие в стране дипломатического представительства Тайваня, Китай, считающий этот остров своей территорией, отозвал посла в Литве для консультаций и порекомендовал литовскому послу в Пекине отбыть на родину. «Такое решение грубо нарушает дух дипломатических отношений между двумя нашими странами и наносит ущерб суверенитету и территориальной целостности Китая... Мы призываем Литву немедленно изменить решение и не идти по ложному пути», – прокомментировал ситуацию китайский МИД.

Урегулировать конфликт на уровне двух стран не удалось, поскольку в поддержку Литвы незамедлительно выступили США. 22 августа американский госсекретарь США Энтони Блинкен и министр иностранных дел Литвы Габриэлиус Ландсбергис, поговорив по телефону, сделали совместное заявление о «двусторонних скоординированных действиях». В отдельном заявлении Госдеп «подчеркнул твердую солидарность США с нашим союзником по НАТО и партнером по Евросоюзу Литвой перед лицом насильственных действий Китайской Народной Республики». Такую же позицию заняли и ведущие европейские державы: на прошлой неделе парламенты Германии, Франции, Великобритании, а также Европарламент осудили «политическое, дипломатическое и экономическое давление» Китая на Литву.

В ответ китайское посольство в Литве выразило надежду, что власти страны предпримут конкретные действия для исправления своей ошибки, а пока этого не произошло, на литовские компании фактически будут наложены санкции КНР. Как сообщают литовские СМИ, китайские импортеры уже отказались от приобретения литовской древесины и продукции пищевой промышленности, а среди особенно пострадавших компаний называется молочный комбинат Vilkyskiy pienine.

Значимость этого события для литовской экономики вряд ли стоит переоценивать. По данным аналитиков нидерландского Rabo Bank, на Китай приходится всего 0,9% литовского экспорта – один из самых низких показателей в Евросоюзе (для сравнения, у Германии это 7,3%, у Франции – 4,2%). Не выглядит критичной и зависимость Литвы от китайских товаров: в совокупном импорте страны на них приходится лишь 2,9%, тогда как для соседней Польши этот показатель превышает 12%. Но конфликт с Литвой нельзя рассматривать вне общего контекста ухудшения отношений Китая с Евросоюзом.

Синьцзянский тупик

Первым признаком серьезного кризиса в этих отношениях стало принятое в марте решение Евросоюза о присоединении к антикитайским санкциям США, Великобритании и Канады, связанным с ситуацией в Синьцзян-Уйгурском районе КНР. Фактически это была победа американской дипломатии, которой наконец удалось добиться того, что европейцы стали на ее сторону в давних обвинениях Китая в масштабном нарушении прав тюркоязычных уйгуров.

До этого Европа вводила санкции против Китая в далеком 1989 году после событий на площади Тяньаньмэнь, но они оказались нежизнеспособны и были быстро сняты. Теперь же ситуация выглядит куда более серьезной. Последствием синьцзянских санкций стал отказ Европарламента ратифицировать инвестиционное соглашение с КНР, которое готовилось несколько лет. В конце прошлого года стороны в присутствии первых лиц Китая и Евросоюза наконец договорились по всем вопросам, прежде всего относительно доступа европейских компаний на китайские рынки, но теперь впору говорить об открытии нового фронта торговой войны. Китай ответил на европейские санкции симметричными мерами, а затем эскалация продолжилась, когда в середине июля Евросоюз вновь стал на сторону США, осудив кибератаки на серверы компании Microsoft со стороны китайских хакеров.

Аналитики Rabo Bank в своем недавнем докладе о перспективах отношений КНР и Евросоюза признают наличие значительного риска, что в дальнейшем их ждет еще более резкое ухудшение. Это нанесет ущерб торговле и инвестициям европейских компаний, увеличит их производственные затраты, а также поставит под угрозу переход к «зеленой» энергетике Евросоюза в целом. На уровне же отдельных его стран наиболее негативно эти процессы скажутся Германии, поскольку ее экспорт и доходы от иностранных инвестиций сильно связаны с Китаем.

О том, что конфронтация будет нарастать, свидетельствует ряд недавних законодательных актов, принятых с обеих сторон. Европарламент еще в марте одобрил закон о комплексной проверке корпораций, который возложит ответственность на крупные компании Евросоюза за нарушения прав человека и окружающей среды в их производственно-сбытовой цепочке. Для Китая это может означать, что продукция из Синьцзяна – хлопок, редкоземельные элементы и комплектующие для солнечной энергетики – будет преодолевать серьезные трудности для попадания на европейский рынок.

В свою очередь в КНР в июне был принят закон, который позволяет Китаю принимать ответные меры против иностранных государств, организаций или лиц, подозреваемых в причастности к дискриминационным и ограничительным мерам в отношении китайских организаций и граждан. Этот закон распространяется и на Гонконг, где в значительной мере представлены компании и банки Евросоюза.

Пока ситуация на европейском фронте торговой войны определенно не зашла настолько далеко, как на американском. В конце июля глава внешнеполитического ведомства Евросоюза Жозеп Боррель сообщил, что в октябре он представит Европейскому совету совместный с Еврокомиссией доклад о том, нужно ли пересматривать текущую стратегию по Китаю. Судя по предварительным комментариям Борреля, он склоняется к тому, что радикальных решений стоит избежать. Несмотря на отличающиеся от официальной позиции Пекина представления по ситуации в Гонконге или Синьцзяне, экономический разрыв с Китаем в духе Дональда Трампа выходит за рамки намерений Европы и противоречит ее интересам, считает глава европейской дипломатии.

Похоже, что в Евросоюзе прекрасно понимают, чем может кончиться полномасштабный торговый конфликт с КНР для планов радикального «озеленения» европейской экономики. Именно Китай является основным производителем таких незаменимых для аккумуляторов электромобилей и накопителей энергии металлов, как кобальт и литий, которые в ближайшие годы потребуются Европе в невиданных прежде объемах. Уже к 2030 году, по прогнозам Евросоюза, потребление кобальта на его территории вырастет в пять раз, а лития – на 18%, и заместить китайские поставки будет очень сложно. То же самое касается и редкоземельных элементов, где зависимость почти тотальная – 98% металлов этой группы поставляются в Евросоюз из Китая.

Полноценная торговая война между Евросоюзом и Китаем чревата серьезными геополитическими последствиями, предупреждают нидерландские эксперты: Китай может ускорить создание собственной сферы влияния, за пределами которой окажется Европа.

Это грозит падением экспорта Евросоюза и новым разделением мировой экономики на два блока, как до распада социалистического лагеря, что уже принесло Европе печальный опыт. В нынешней геополитической конфигурации Евросоюзу так или иначе придется стать на сторону США – без собственной армии и с высокой зависимостью от экспорта Европа не сможет успешно сыграть автономную роль в новых технологиях и «зеленом» переходе, считают в Rabo Bank.

Австралия, которую они потеряли

Наглядным примером того, чем могут обернуться для экономики отдельно взятой страны испорченные политические отношения с Китаем, является Австралия, в недавнем прошлом один из важнейших торговых партнеров КНР. В начале прошлого десятилетия именно Китай помог Австралии избежать худших последствий глобального кризиса 2008 года. В последующие три года объем торговли между ними почти удвоился, достигнув уровня 121 млрд долларов, причем ее баланс складывался в пользу Австралии, поставлявшей в Китай различное сырье – уголь, железную руду, газ, а также продукцию АПК – мясо, зерно, вина, морепродукты и т. д. Очередным стимулом для австралийского экспорта стало подписание в 2015 году соглашения о свободной торговле с Китаем, но затем в дело вмешалась политика.

Спусковым крючком для будущего конфликта стал все тот же Синьцзян: в июле 2019 года Австралия присоединилась к группе из 22 стран, которые осудили китайские методы обращения с уйгурами и другими национальными меньшинствами, потребовав от Китая закрыть так называемые лагеря перевоспитания. А весной прошлого года Австралия призвала к независимому международному расследованию причин пандемии коронавируса и затем открыто выступила против закона о национальной безопасности Гонконга. Кроме того, китайское руководство было недовольно тем, что власти Австралии запретили компании Huawei в развитии сетей 5G. Во всех этих эпизодах прослеживалось следование австралийцев политическому курсу Вашингтона, что в нынешних условиях все менее приемлемо для Пекина.

Китайский ответ Австралии продемонстрировал широкий спектр как формальных, так и неформальных мер, которые способен принимать Пекин. К первым из них относились различные регуляторные претензии и усложнение таможенных процедур для ввоза австралийских товаров, ко вторым – рекомендации китайским компаниям сократить их закупку.

За этим последовали более серьезные точечные удары, направленные на те отрасли австралийской экономики, которые были наиболее сильно связаны с Китаем. Например, начатое в прошлом августе в КНР антидемпинговое расследование в отношении австралийских вин быстро увенчалось значительным повышением пошлин на их ввоз вплоть до, по сути, запретительных 212%. Как следствие, в последнем квартале прошлого года экспорт продукции австралийского виноделия в Китай обвалился на 98%, что нанесло серьезный удар по сектору, который треть внешних поставок направлял именно на китайский рынок.

По данным Международной ассоциации винограда и вина, объем импорта вина в Китай в прошлом году упал по стоимости на 31%, а в Австралии его производство упало на 16% по сравнению со средним показателем за пять лет. На данный момент доля Австралии в китайском импорте вина упала до 6% – китайцам удалось успешно заменить его продукцией из Чили и Европы. Дискриминационные меры были применены и к австралийским лобстерам, экспорт которых почти полностью направлялся в Китай. В целом австралийский экспорт в прошлом году сократился на 8%, до 245 млрд долларов, а инвестиции КНР в Австралию упали на 61%.

В этом году отношения между странами продолжили ухудшаться. Сначала австралийские власти аннулировали соглашения штата Виктория в рамках китайской интеграционной инициативы «Один пояс - один путь» как не соответствующие внешнеполитическим интересам страны. В ответ Пекин объявил о бессрочной приостановке всех мероприятий Китайско-австралийского стратегического экономического диалога.

Австралийские эксперты оценивают ситуацию в весьма мрачных тонах. «На примере Австралии Китай показывает другим странам, к каким последствиям приведут их высказывания», – заявил недавно американскому каналу CNBC профессор международной безопасности Австралийского национального университета Джон Блэксленд. Такой подход, по его мнению, является некой новой нормальностью, а находить баланс между политической ориентацией на США и экономическим партнерством с Китаем австралийским властям уже не удается.