Позорные результаты референдума должны отрезвить абхазскую оппозицию

Всего в референдуме приняло участие 1628 человек, что составило 1,23% процента от общего числа избирателей – этот результат претендует на исключительный рекорд. По данным ЦИК, за проведение досрочных выборов высказались 750 человек, против – 761, а еще 117 бюллетеней признаны недействительными. Но все это, по большому счету, не важно. По этим данным можно однозначно судить лишь о полной неактуальности предложенной повестки дня для абхазского общества и о странном представлении оппозиционных сил в республике о самих себе и о своих возможностях.

Есть некоторые незлобивые личности, предлагающие брать с РФ деньги за пребывание военной базы, но их быстро одергивают свои же и заталкивают вглубь толпы, чтобы ни видно, ни слышно не было

Объединенная оппозиция сама была инициатором референдума о доверии президенту Раулю Хаджимбе. В отличие от «народных сходов», которые в Абхазии сохраняют роль общественно-политического института, референдум – инструмент правовой. Не будучи законом прямого действия, он вынудил бы исполнительную власть считаться с его результатами по морально-этическим соображениям. Но создавалось впечатление, что инициативная группа по проведению референдума (46 человек во главе с Дауром Танией) изначально не слишком верила, что президент Хаджимба столь легко и быстро согласится на всенародное голосование по вопросу о своем ближайшем политическом будущем. Если бы Хаджимба отклонил идею референдума, то оппозиция смогла бы записать на свой счет моральную победу. Благо в поддержку идеи плебисцита были собраны больше 20 тысяч подписей.

При этом в объединенной оппозиции собрались, в общем-то, неглупые люди, некоторые – с чувством юмора и богатым жизненным опытом. Они быстро поняли, что абхазское общество устало от всевозможных выборов, потрясений и переворотов последних лет, так что склонно дать президенту Хаджимбе возможность поработать еще два года. В том числе провести ожидаемые реформы по оздоровлению экономики и социально-политической обстановки Абхазии. Кроме того, разгар туристического сезона, погодные условия, совпадения дня референдума с Днем города в Сухуме – все это и многое другое работало против оппозиции. А главное – за остававшееся до «часа Х» время они ни за что не смогли бы провести действенную агитационную кампанию.

На эту тему
• Рауль Хаджимба: Суверенитет Абхазии не подлежит сомнению
• Независимость пошла на пользу и Абхазии, и Южной Осетии
• Протесты в Абхазии нельзя считать "майданом"
• Грузия грозит оставить Абхазию без света из-за российских военных баз
• Абхазия закрывает Турции доступ к российским деньгам
• Евгений Крутиков: Войны перепахивают людей

Президент, его администрация и сторонники все это время не делали вообще ничего, разве что периодически соглашались с некоторыми из многочисленных требований оппозиции. Те же, в свою очередь, сперва все-таки попробовали включиться в агитационную кампанию, требуя повышенного к себе внимания СМИ, увеличения эфирного времени на телевидении и создания наблюдательных советов. Затем пришло понимание, что этим положение дел не исправить. За культурным шоком последовала вспышка агрессии, в рамках которой протестующие едва не взяли штурмом здание МВД республики. Акция эта однозначно была признана позорной для и так неблагополучного имиджа страны и привела к ужесточению противостояния, хотя говорить о какой-то «революционной ситуации» в Абхазии не приходится. Нет там каких-либо «майданных» настроений – и не было никогда. А все сопутствующие страхи, выброшенные в Сеть, лишь порождение неудачных командировок журналистов и политологов, большинство из которых не принадлежит к числу специалистов по региону.

Апофеозом паники стало стремительное изменение позиций тех самых людей, которые этот референдум изначально и продавливали. Съезд партии «Амцахара» постановил голосование бойкотировать. А инициативная группа не только призвала к бойкоту, но и скоропостижно самораспустилась. Ее руководитель Даур Тания заявил, что это решение было принято коллегиально. «Мы отказались от референдума не потому, что мы не захотели принимать в нем участие, а из-за того, что не были созданы соответствующие условия по подготовке референдума», – пояснил он.

#{ussr}Куда при этом делись те 20 тысяч человек, подписавшие петицию о референдуме, никто не сознается. Дисциплинированно подчинились партийному и коллегиальному решению бойкотировать голосование? Или же подписи появились как результат кухонной «игры в политику», очень свойственной региону, в котором каждый суслик агроном, а любой анонимный пользователь социальных сетей точно знает, кто виноват и что делать? И так раз в два года – то выборы, то переворот. Жара, сезон, курортники. Средиземноморская (в широком смысле слова) манера поведения и мышления заразна в практической политике и необязательно связана с побережьем теплого моря, но оно, побережье, – отягчающий фактор.

Сторонники президента на голосование тоже не пошли за очевидной ненадобностью. Даже несмотря на то, что в последний момент Хаджимба призвал всех на референдум все-таки сходить. Но вопрос о досрочной «переголосовке» президента действительно лишний. Каких бы сиюминутных целей ни добивались местные политики, каждый из них в глубине души понимает, что дать толчок развитию Абхазии может только период спокойствия. Правительство не должно жить в постоянной неопределенности.

В Абхазии нет внутреннего противостояния по принципу «все на всех». Республика слишком мала для того, чтобы расколоться по политическому признаку. Непримиримые враги на митингах и в интернете вполне могут замечательно общаться в быту и на улице. Но постоянное подталкивание ситуации ко взрыву все-таки провоцирует размежевание. Уже на брифинге после обнародования результатов референдума президент Хаджимба сказал, что в среде оппозиции есть люди, которые относятся к категории «нерукопожатных», и диалог с ними более невозможен.

Стоит отметить, что в Абхазии образована и действует конституционная комиссия, которая в идеале должна проработать перераспределение полномочий между президентом и парламентом. Это однозначно понимается как усиление влияния парламента, но параллельно должна быть изменена и система выборов в него. Как это ни парадоксально, некоторые депутаты не хотели бы продолжения работы данной комиссии, поскольку им достаточно комфортно при мажоритарной системе, и между сохранением оной и увеличением полномочий они выбирают первое. А часть оппозиции и вовсе не участвует в легальной политической деятельности, например в той же комиссии, сосредоточившись только на уличных акциях.

Надо понимать, что вся эта бурная политическая жизнь никак не соприкасается с российско-абхазскими взаимоотношениями. В худшем случае о них упоминают по принципу «между прочим». Например, есть некоторые незлобивые личности, предлагающие брать с РФ деньги за пребывание военной базы, но их быстро одергивают свои же. То же касается и «присоединения к России». Такого вопроса в республике нет, и тем, кому приписываются подобные высказывания, даже людям уважаемым, потом приходится долго оправдываться. Все, что происходит в абхазском политическом театре, – исключительно локальная постановка, сценарий которой пишется только на доморощенной фактуре.

И есть все основания полагать, что в Сухуме самостоятельно справятся с режиссурой. Можно по-разному относиться и к Раулю Хаджимбе, и к оппозиционно настроенным политикам, но столь, мягко говоря, удивительные результаты референдума должны отрезвить всех. Неизвестно, с какими результатами пойдет через два года на следующие выборы тот же Хаджимба и пойдет ли вообще. Состав оппозиции к этому времени тоже может поменяться. В любом случае это будут реальные, легитимные выборы, сохраняющие преемственность политического процесса, что бы это ни значило. А это всегда лучше, чем позорные 1,25% явки.