Как масоны стали тайным правительством Запада

Хотя сами масоны считают, что их история началась во времена строительства Храма Соломона в Иерусалиме, максимально возможная древность протомасонских организаций может быть отнесена к раннему Средневековью. Тогда в Европе появились строительные артели, путешествующие по всему христианскому миру в поисках заказчиков на сооружение храмов и замков. Дело это было сложное, требовало большой искусности и точных расчетов, отчего каждая артель тщательно хранила тайны ремесла. Возможно, именно в это время инженерные знания, как это часто бывало в те времена, начали переплетаться с мистикой.

Но настоящий подъем масонства начался в XVII веке. Тогда средневековые строительные артели находились в глубоком кризисе. Строительство из тайного искусства превратилось в точную науку, а архитекторы королей, получившие хорошее образование, не нуждались в обучении у наследников средневековых мастеров.

Сами масоны утверждают, что это привело к превращению сообществ строителей храмов в своеобразные клубы по интересам, которые сохраняли таинственную обрядность прошлого и объединяли мистически настроенных «людей из общества», которые собирались, чтобы совместно поразмыслить над устройством мироздания и проблемами философии. Они стали называть себя вольными каменщиками, подчеркивая свободомыслие, царившее в масонских ложах. Так ли это было на самом деле – науке не известно, потому что древних документов, подтверждающих связь средневековых мастеров с вольными каменщиками XVII века, либо не сохранилось, либо масоны не хотят их обнародовать.

Открыто заявив о своем появлении, первые масонские общества (их стали называть «ложи») быстро стали важным фактором в политике сначала Англии, где их возникло больше всего, а затем и всей Европы. Масонство превратилось в модное увлечение. Состоять в ложе стало чуть ли не обязательным признаком того, что ты современно мыслящий человек, чуждый церковного обскурантизма и верноподданнического консерватизма. Для наступающего «Века Просвещения» это было чрезвычайно важно.

Кроме того, быстро выяснилось, что масонство является хорошим подспорьем для карьеры. Ведь в ложе могли встретиться богатый и влиятельный лорд, вхожий в кабинеты членов правительства, и простой коммерсант или молодой искатель должности на государственной службе. Высокопоставленные масоны помогали своим младшим братьям, создавая паутину, которая опутывала всю систему управления государством. Совершено мафиозная практика. Впрочем, ложи и были тогда чем-то вроде мафии и вполне могли враждовать одна с другой, подобно криминальным бандам, разве что без войны на улицах. Хотя дуэли случались постоянно.

На эту тему
• Всемогущество КГБ свело с ума бывшего директора ЦРУ
• Психические расстройства портят жизнь как насморк
• Трансгендерная идеология уже добралась до России

В XVIII веке власти стран Европы, где масонство давно пустило прочные корни, пришли к выводу, что это общественное движение проще возглавить, нежели уничтожить и получить тем самым в свои руки мощный инструмент непрямого воздействия на самую активную часть общества. В немалой части стран произошел своеобразный «перехват» власти, когда в высшие масонские структуры были «избраны», а фактически сами себя назначили принцы королевской крови и другие приближенные к трону лица.

С тех пор в Великобритании, Франции, Пруссии и многих других странах масонство стало очень тесно связано с властью. Даже в наши дни Объединенную Великую ложу Англии возглавляет герцог Кентский фельдмаршал Эдвард Виндзор, двоюродный брат королевы Елизаветы II. Во Франции при династии Бурбонов во главе вольных каменщиков стояли представители Орлеанского дома, ближайшая родня королей, а в Пруссии гроссмейстерами лож были, к примеру, и прославленный полководец Фридрих Великий, и первый кайзер Германского рейха Вильгельм I Гогенцоллерн.

И, конечно же, необычайно велика была роль братьев-каменщиков в создании Соединенных Штатов. Перед войной за независимость в Новой Англии действовало множество лож, объединявших почти всех более-менее активных жителей колониальных городов. Во главе организаций стояли самые богатые и влиятельные колонисты, крупные землевладельцы и торговцы. Стоит признать, что именно на заседаниях лож вызрели и были сформулированы основные положения идеологии борьбы колоний за независимость, а все руководство повстанцами, сражающимися с королевской армией, а затем правительство США было если не полностью масонским, то находилось очень близко к этому.

Когда первый президент США Джордж Вашингтон приносил присягу при вступлении в должность, на балконе Федерального дома в Нью-Йорке стояли почти исключительно члены лож. Присягу принимал государственный канцлер Роберт Ливингстон (по совместительству глава нью-йоркского масонства), и даже Библия, на которой клялся президент, была принесена мэром города из ложи Св. Иоанна, в которой мэр состоял в должности секретаря.

Но не все державы столь активно привечали масонов. В Испании, твердо верной католической церкви, вольных каменщиков сначала просто казнили, а затем терпели на нелегальном положении. Кратковременный подъем наступил лишь в годы наполеоновской оккупации, когда французские офицеры и чиновники принесли в Испанию ложи, в которых состояли на родине. То же самое было в Италии.

Россия, страна православная, также относилась к масонству без всякого одобрения. Привезли к нам это модное увлечение все те же англичане, когда в 1731 году гроссмейстер Великой ложи Англии назначил главу российского масонства. В 1740–1750-х годах большая часть масонов в России была иностранцами, находившимися на русской службе. При императрице Елизавете постепенно стали появляться и русские ложи. Это сразу же вызвало обеспокоенность правительства, которое распорядилось установить надзор за вольными каменщиками. Долгое время масонство не поощрялось, но и не преследовалось. Власти считали его странной забавой скучающих аристократов, охочих до досужих бесед о философии, но пока что безопасных.

Положение изменилось при Екатерине II. В 1870-е годы российское просвещение начало приносить первые плоды. Как только появилось достаточно большое число образованных дворян, оказалось, что эти люди очень склонны к вольнодумству. Масонство с его философией вольности и отказа от власти церкви оказалось как нельзя более кстати. Сначала в Санкт-Петербурге, а затем по всей стране начали появляться новые ложи, состоящие уже из русских вольных каменщиков. Что особенно интересно, в те годы в России конкурировали две масонских традиции: английская, подчиняющаяся Лондону, и Шведский устав, «инсталлированный» (как говорили тогда сами братья) из Берлина.

Правительство России не на шутку испугалось. Еще бы – в стране появилась целая сеть тайных обществ, в которых велись разговоры не только о духовном самосовершенствовании, но и о реформах разной степени радикальности. Причем сеть эта управлялась из-за рубежа.

Конечно же, была попытка перевести русское масонство под контроль правящей династии, как это произошло в Европе. С этой целью наследник престола великий князь Павел Петрович даже вступил в ложу, собираясь стать верховным покровителем (и одновременно надзирателем) над всеми ложами страны. Но этому помешали два фактора: Екатерина II решила, что нечего возиться с «вольтерьянцами», и начала преследовать масонов, заодно оказывая давление на своего сына, а глава русского масонства видный вельможа Иван Елагин не хотел упускать из своих рук власть, отчего всячески сопротивлялся планам великого князя. В итоге уже во второй половине 1780-х годов масонство все больше переходит на нелегальную работу и становится резко оппозиционным власти. Ну а после начала революции во Франции масонство в России и вовсе было почти полностью задушено самыми жесткими полицейскими мерами. Ведь Екатерина II отлично знала, какую роль в революции сыграли французские масоны и их ложи, быстро превратившиеся в революционные клубы.

Возрождение масонства началось после Заграничного похода русской армии, когда множество офицеров оказались за рубежом и хорошо ознакомились с существующими в Европе порядками. А в их числе оказалось и масонство, состоять в котором считалось само собой разумеющимся. Особенно для офицеров – во Франции при Наполеоне было множество чисто военных лож. Возвращаясь в Россию, молодые дворяне начали учреждать ложи на родине. Причем на этот раз была создана Великая ложа Астрея – первая независимая русская ложа, которая уже не подчинялась никаким зарубежным структурам.

Новое масонство очень скоро стало весьма многочисленным и влиятельным, объединив чуть ли не всех гвардейских офицеров и чиновников столичных министерств. Это повлекло новые антимасонские меры: Александр I издал указ о полном запрещении деятельности масонских лож в России. Законопослушная часть вольных каменщиков прекратила свою деятельность, а радикально настроенные люди вскоре переместились в разнообразные тайные общества, из которых чуть позже выросли декабристы.

Далее вплоть до 1905 года, когда императорский манифест даровал подданным Российской империи разнообразные вольности, масонства в нашей стране не было.

Характерная особенность лож этого времени заключается в том, что все они были в той или иной степени революционными и левыми. Причем отметились тут все оппозиционные партии – от умеренных кадетов до эсеров и социал-демократов. Многие видные масоны приняли активное участие в революционных событиях 1917 года, да и глава Временного правительства А. Керенский состоял членом Великого Востока народов России с самого его учреждения в 1912 году. Кстати, русское масонство в то время отошло от британской и немецкой традиции и стремилось копировать французские образцы, что как нельзя лучше соответствовало революционным убеждениям большей части членов лож.

Советский режим масонов преследовал, так как считал враждебными любые тайные общества. При этом удивительным образом в СССР, особенно в первые десять лет, в руководящих органах оказалось множество людей с прошлым, тесно связанным с обществами вольных каменщиков. Даже советская символика имеет связь с масонской: герб СССР и советских республик вполне может быть истолкован с точки зрения правоверного масона. А первый проект униформы советского ведомства иностранных дел так и вовсе копировал одеяния братства, вплоть до ритуального фартука и строительных перчаток. Все это вместе с эгалитаристской и просветительской политикой СССР позволяло западным борцам с «мировым заговором» утверждать, что СССР является страной победившего масонства и тайно управляемой некими ложами. На деле мы не имеем тому никаких подтверждений, да и советские власти всегда отрицали любую связь с масонством, обвиняя его в буржуазности.

В ХХ веке масонство вновь стало уходить в тень. На это повлияло и преследование вольных каменщиков нацистами, и отход значительной части населения Европы от христианства, а следовательно, утрата интереса к околорелигиозной философии, лежащей в основе масонства. К концу века считалось, что масонство пребывает в упадке и уже давно не пользуется былым влиянием.

Впрочем, так было не везде. Например, в Италии ложа «П2» после Второй мировой войны оказалась столь влиятельной, что превратилась в настоящее теневое правительство. В числе членов и зависимых от ложи числилось множество депутатов парламента, политиков, бизнесменов, государственных чиновников и военных. На собраниях ложи принимались решения, которые затем послушно утверждались власть имущими. Ходили слухи, что ложа даже готовила военный переворот, но в итоге все завершилось тем, что недоброжелатели «слили» информацию прессе и тайное правительство было раздавлено силовыми структурами. Впрочем, при попытке довести дело до суда обнаружилось, что все ключевые свидетели так или иначе скончались. Но это в Италии.

В последние десятилетия на Западе наблюдается серьезный подъем интереса к тайным обществам, влияющим на власть. Причина этого, скорее всего, в кризисе системы представительной демократии, когда рядовой гражданин все менее и менее способен влиять на решения, принимаемые властями, которые в то же самое время проводят политику, явно не одобряемую большинством (позитивная дискриминация, защита меньшинств в ущерб большинству, «культура исключения» и т. д.). Эта политика навязывается обществу совсем не демократическими методами – и, более того, прямо противоречит самому принципу демократии, когда решение принимает большинство. Реакция очевидна – значит, нами правят некие тайные структуры, которые проводят в жизнь свою философию и свое видение мироустройства. Можно быть уверенным, чем дальше на Западе будет продолжаться современная политика диктата меньшинств, тем большим будет интерес к тайным обществам.

Меж тем дело подошло к возрождению масонства в СССР. В конце 1980-х годов философ Георгий Дергачев обратился к знакомым масонам во Франции с просьбой разрешить создание в России ложи по французскому обряду. Уже в 1990 году Дергачев получил высший ранг мастера, а в следующем году стал учредителем и главой ложи «Северная звезда», подчинявшейся Великому Востоку Франции. В течение совсем небольшого срока в России появилось еще несколько лож, объявлявших о начале своей работы публично и с большой помпезностью.

Впрочем, оказалось, что очередная волна масонства в России не чета прежней – в ней не было ни государственных деятелей, ни богатых бизнесменов, а большую часть вольных каменщиков составили представители советской интеллигенции, ищущие свое место в бурных событиях 1990-х годов. В итоге к концу десятилетия большая часть лож или закрылись, или влачили довольно жалкое существование, даже не помышляя о влиянии, подобном их итальянским коллегам. «Сегодня масонство не играет какой-либо заметной роли в интеллектуальной жизни России», – с грустью констатировали сами вольные каменщики.

Ситуация изменилась, когда в 2000-х в масонство пришел известный политтехнолог Андрей Богданов. С тех пор масонство в России приобрело какой-то карнавальный характер, ведь его великий мастер постоянно участвует в различных политических преферансах: то выдвигается на пост президента России, то пытается стать мэром Сочи, то мечется от либерального «Правого дела» к левой Коммунистической партии социальной справедливости.

Основатель же нового российского масонства Дергачев проделал крайне интересную эволюцию. По-прежнему оставаясь в рядах вольных каменщиков (где вместе с Богдановым числится в соучредителях), он является одним из руководителей Славяно-греко-латинской академии в Москве, где студенты получают богословское образование, а ректором данного вуза является Сергий (Храмешин), насельник Иосифо-Волоцкого ставропигиального мужского монастыря и благочинный его подворья в Москве. Странная, поражающая любого наблюдателя картина, заставляющая задуматься.