Близость минских переговоров диктует фронту свою логику. Любая остановка наступления может быть расценена ополченцами как предательство. Но никуда не делись и численное превосходство ВСУ, и их преимущество в огневой мощи, так что прямые штурмы, тем более продиктованные сугубо политической логикой, чреваты огромными потерями. Закрытый дебальцевский котел теперь придется «варить».

Котел полностью закрыт. До понедельника можно было говорить о так называемом огневом прикрытии, когда дорога на Светлодарск просто простреливалась и ополчение не делало попыток физически закрепиться на самом узком участке перешейка фронта (например, поставить там блокпост или оборудовать что-нибудь инженерное и противотанковое). Но после занятия села Логвиново и двух номерных высот вокруг ситуация изменилась стратегически: перемещение из Дебальцево на Светлодарск и далее на Артемовск чего-либо украинского более невозможно.

Фронт наступления настолько узок, что хоть Роммеля туда назначь командовать танковым прорывом – он бы сразу застрелился, не стал бы ждать госпитализации

Сам город контролируется пока лишь процентов на 10, и говорить о его занятии или штурме пока не приходится. Но этого и не требуется. Ополчение с утра понедельника вышло к сортировочной железнодорожной станции, вызвав панику у 40-го батальона ВСУ. Дебальцево был городом-железнодорожником, как, кстати, и Иловайск. Из него расходится семь железнодорожных веток, и сортировочная станция – ключ ко всей этой системе.

У некоторых украинских подразделений уже сейчас осталось по 20 патронов на ствол, и никакой надежды на подвоз боеприпасов больше нет. Дополнительное обстоятельство – ликвидация артиллерийским огнем мостов у водохранилища в Светлодарске. С тем же 40-м батальоном у командования ВСУ не было никакой связи пять дней, и она каким-то чудом возобновилась в понедельник по телефону, но оптимизма это не прибавило. Батальон тут же затребовал артиллерийской поддержки и передал что-то паническое про «русские бомбардировщики, летящие с востока». Им не поверили даже украинские командиры, на что 40-й батальон очень обиделся и стал звать командование «к нам в Дебальцево». В итоге им вовсе запретили выходить в эфир. Теперь эти несчастные пытаются дозвониться в штаб через коммутаторы в Днепропетровске и Кривом Роге. Создается впечатление, что украинское командование в принципе не думает о судьбе этих людей, довольствуясь или неверной по определению, или умышленно искаженной информацией. Это классическая ошибка плохих разведчиков: любая информация транслируется в положительном свете. Не было пять дней связи – ерунда. Прекрасно, что теперь есть какая-то. Слава Украине, перемога близко.

Перекрытие трассы у Логвиново стало возможным только благодаря подходу резервов ВСН и плановой ротации штурмовых частей, которая завершилась в субботу. Перерывов в снабжении нет, некоторые добровольческие части выходят из боестолкновений с не до конца израсходованным боезапасом. Но есть потери в бронетехнике, которой у Логвиново также было с запасом. В Лоскутовку ополчение вошло в шесть утра вообще без боя: украинское командование спокойно спало и стратегического прорыва не заметило. А больше половины украинских танков внезапно не завелись. Но это уже отдельный разговор – разговор о боеспособности украинских частей и умственном развитии их командования.

#{weapon}Все украинские подразделения западнее и северо-западнее Донецка, всю неделю создававшие давление на фронт (особенно на участке Пески – аэропорт – Спартак), к утру понедельника отошли на исходные позиции и даже продолжают откатываться вглубь. Налицо все признаки стратегической паники. Активность украинских войск наблюдается только на луганском участке фронта, где постоянным атакам подвергаются бывшие украинские 29-й и 31-й блокпосты. Как и прежде, очень активна артиллерия, которой у украинской армии как грязи на дорогах – это единственное ее стратегическое преимущество. Реальное применение огневой мощи – тот самый козырь, который у ВСУ сохранится всегда, что с ними ни делай. Это вопрос количества.

То же касается и живой силы. Если в Дебальцево реально осталось около шести тысяч военнослужащих и парамилитаров и примерно столько же (если не больше) концентрируются у Артемовска и Светлодарска, то численность ополчения по всему периметру котла в разы меньше. И это удивительно, поскольку по всем канонам численный перевес должен быть у наступающей стороны.

Недельная оперативная пауза, взятая ополчением, требовалась именно для перегруппировки сил в недружелюбных условиях, сложившихся в ходе массированного наступления. У украинского командования, как, видимо, и вообще у Киева, создалось впечатление, что наступление ополчения выдохлось, и ВСУ стали собирать силы для контрнаступления, выбрав для этого самые неудачные момент и место. Фронтальные атаки на надоевший уже всему миру аэропорт захлебнулись быстро, а накачка Дебальцево живой силой была, оказывается, не феерической глупостью, а далеко идущим планом: организовать оттуда контрнаступление на Горловку.

Оперативная пауза также совпала с активизацией дипломатического процесса, а это дополнительно политизировало ход операции. Остановка наступления в Попасной была расценена как уступка. А из окопа это вообще выглядело как предательство, наподобие событий конца августа прошлого года. Несколько батальонов ВСН, действующих на участке Попасной, даже публично высказали претензии политическому руководству ЛНР и ДНР. Конфликт пришлось урегулировать с помощью личного авторитета Гиви. В реальности же вести дальнейшее наступление на Попасную и Лисичанск было ополчению не по силам физически. Сложилась ситуация, очень знакомая по войне в Боснии: сербы не испытывали недостатка в оружии, но им не хватало людей, из-за чего приезд добровольцев воспринимался как манна небесная.

Сейчас, когда котел закрыт, его придется «варить». Как это ни печально, реальную эвакуацию мирных жителей ВСУ провести не дало. А больше таких локальных перемирий не будет: новая оперативная пауза (даже не такая длинная, как предыдущая) будет расценена как политическая уступка. А фронтальный штурм Дебальцево сопряжен с большими потерями даже после занятия сортировочной станции.

Украинские войска скапливаются в Светлодарске с явными намерениями деблокирующего удара на Логвиново. Это совершенно очевидно, и это в их стиле «стратегического мышления». Видимо, они постараются контратаковать как можно быстрее, в том числе из политических соображений – чтобы вернуть себе хоть какие-то стартовые позиции к переговорам в Минске. Но это если предположить, что переговоры вообще состоятся в требуемом формате: представители ДНР могут и не поехать в Минск, они вообще не склонны второй раз подряд наступать на те же грабли. Луганск – другое дело, но население ДНР уже настолько фанатично (чего не было весь прошлый год), что физически не позволит снова себя обмануть исходя из непонятных на земле высших соображений. То же касается и добровольческих батальонов. Опыт показывает, что у идеологически мотивированных подразделений очень быстро появляется свое мнение, своего рода «окопная правда», с которой приходится считаться. Кроме того, в условиях очень протяженного – почти тысяча километров – фронта иногда сложно скомандовать «стоп». Командование ДНР уже несколько раз эффективно занимало укрепленные населенные пункты и блокпосты внезапным нападением практически без боестолкновений. Даже захват Углегорска был почти мгновенным, но еще сутки шла зачистка крупного по местным меркам города – его население равно населению всей Южной Осетии, если приводить примеры военных операций новейшего времени.

В районе полудня понедельника по всему периметру фронта части ВСН прекратили наступление и перешли к обороне. На практике это выражается в обустройстве инженерных сооружений на занятых территориях и пристрелке целей в глубине. Ожидаемое наступление из района Светлодарска практически неизбежно, но это и к лучшему. Ничего другого украинское командование придумать не сможет, да и там приказов больше, чем при осаде Трои. Фронт наступления настолько узок, что хоть Роммеля туда назначь командовать танковым прорывом – он бы сразу застрелился, не стал бы ждать госпитализации.

Главный вопрос, который стоит сейчас перед командованием ВСН, – это возможность или невозможность дальнейшего наступления по политическим соображениям. С чисто военной точки зрения оперативная пауза позволила завершить закрытие котла, но общее исполнение стратегического плана оказалось недостижимо. Основная причина неудачи – недооценка людских ресурсов противника. Даже сейчас уничтожение котла в Дебальцево продлится неделю, а то и две, просто в силу превосходства ВСУ «по головам». Уговорить их сдаться возможно, но тоже – не сразу. Кроме того, с Украины продолжается подвоз подкреплений. Их «качество» – другой вопрос, но ведь никто не ставит себе целью убить как можно больше несчастных мобилизованных. С аналогичной проблемой столкнулись летом 1993 года в Абхазии, когда патриотический угар в Грузии погнал на Келасурский фронт множество интеллигентных мальчиков, которых за две недели подучили пехотному бою – и вперед. Абхазы буквально отказывались их убивать в таком количестве. А сейчас наступление и так закончилось на твердую «троечку» из-за несоразмерного соотношения сил на ключевых участках. И это при том, что первые два–три дня наступления ВСН достаточно успешно скрывало основные цели и даже убедительно имитировало движение под Иловайском.

Скорее всего, никаких стратегических движений ради политических выгод не будет – это чревато неразумными потерями. Сохраняется возможность отодвинуть фронт от Донецка километров на 50–70 на запад без прямого столкновения – это голая степь, закрепиться в которой сложно не только украинским войскам, но и частям ВСН. Да, вероятность небольшая (в том числе из-за переговоров в Минске и крайней политизированности вопроса), но все-таки есть. А на бахмутской трассе в направлении Лисичанска фронт может развалиться сам собой после гибели Дебальцево.

Вообще спрогнозировать мыслительный процесс украинского командования, когда оно получит наконец реальные данные о положении в Дебальцево, крайне трудно. То упорство, с которым оно продолжало хвататься за этот город, говорит в пользу неадекватного восприятия реальности. В любом случае специально увеличивать масштаб наступления «под политику» только с целью занять больше территорий никто в Донецке не будет. А возможности новой оперативной паузы позволят частично освободить наиболее боеспособные части – уже сейчас есть необходимость «переформатировать» некоторые штурмовые батальоны.

Итого: в ближайшие два дня интенсивность боев будет только нарастать, но без какого-либо видимого продвижения. Это страшная фаза, чреватая большими потерями с украинской стороны. Теоретически фронт может рухнуть от одного толчка, другое дело, что нет причин надеяться на эффективность какой-либо случайной атаки. Без поддержки авиации многие операции превращаются в партизанщину, в которой у ополчения очевидный перевес. Но «к переговорам» на заказ ничего сверхъестественного не произойдет. Дураков больше нет.