«И тогда я написал Обаме»

83-летний ветеран Великой Отечественной войны Антон Антонович Караванец написал письмо американскому лидеру Бараку Обаме с просьбой принять его в Америке после того, как власти Петербурга отказали ему в жилье на том основании, что он не прожил в Петербурге положенные по закону 10 лет.

На эту тему
• Медведев велел без проволочек дать жилье ветеранам
• У ветерана в Волгоградской области украли ордена
• Вместо Парада Победы ветеран попал в психбольницу
• Бал для победителей
• «Единая Россия» предлагает доплатить ветеранам

«В настоящее время я проживаю на съемной квартире, которую оплачиваю из своей пенсии, и чувствую себя совершенно не нужным стране, за которую воевал, – пишет ветеран. – Идет очередная годовщина победы ВОВ, для Вас – Второй мировой войны, и мне страшно – с каждым годом участников становится все меньше... Очень хотелось бы знать, как живут в Америке участники войны, и есть ли у них те же проблемы? Если возможно, донесите информацию обо мне ветеранским организациям в Вашей стране и СМИ. Очень хотелось бы узнать о судьбе американских военнопленных, которых я спас от смерти, живы ли они, и, если возможно, встретиться с ними...

Возможно, Вы меня сочтете сумасшедшим, просто я знаю, что Вы можете делать чудеса. Мне 83 года, я еще полон сил и желания жить, но я не нужен своей стране. Может быть, Ваша страна примет участие в моей судьбе?» – вопрошает Караванец.

Новость о бедствующем пенсионере быстро распространилась по Интернету, и проблемой ветерана немедленно занялись чиновники. В пятницу глава комитета по социальной политике Петербурга Александр Ржаненков рассказал на специально созванном брифинге о том, что власти города обеспечат ветерана однокомнатной квартирой в специальном жилом доме – так называемом социальном доме в Адмиралтейской районе, по месту его регистрации. Позднее Ржаненков заявил РИА «Новости», что при желании ветерана власти готовы помочь ему с возможностью пообщаться с однополчанами из Китая и США.

О том, что его заставило написать письмо Бараку Обаме, сам ветеран рассказал газете ВЗГЛЯД.

ВЗГЛЯД: Антон Антонович, как вам пришла в голову идея написать это письмо?

#{interviewsociety}Антон Караванец: Я два года как по мукам ходил, все инстанции вплоть до Генеральной прокуратуры прошел. Везде писал письма. Просил: разберитесь, пожалуйста, помогите. И ничего. В прокуратуру даже послал письмо с уведомлением. Сообщалось, что оно вручено и принято. Но опять ничего. Я писал и в администрацию президента, а они посылают сюда, вниз спускают, как при советской власти: на кого жалуешься, тот и отвечает. Отвечают в том духе, что мы не вправе вмешиваться в какие-то местные административные отношения. А зачем тогда приняли этот указ о наделении ветеранов жильем?

ВЗГЛЯД: А кому вы передали письмо для Обамы? Или послали его через Интернет?

А.К.: Нет, письмо было бумажное. Я ходил в американское консульство в Петербурге. Они приняли письмо, отправили в Америку и сказали, что ответ будет. Я после праздников схожу в консульство еще раз и спрошу, что там с ним и как. Отправил, наверное, с месяц уже.

ВЗГЛЯД: Расскажите о вашей ситуации с жильем, которая и стала причиной этого письма. Как так получилось, что у вас нет квартиры? Вы в Петербург переехали недавно?

А.К.: Да, я в Петербург приехал почти три года назад, до этого жил несколько лет в Выборгском районе (Ленинградская область – прим. ВЗГЛЯД), но когда жена умерла, я остался один, и мне сын говорит: чего ты там один будешь? И я переехал к нему в Петербург, с тех пор мы снимаем здесь квартиру вместе с сыном. У него тоже своей квартиры нет.

ВЗГЛЯД: А та квартира, в которой вы жили раньше?

А.К.: В Выборгском районе? Продали. Что же с ней было делать, когда я переехал к сыну? Или бросить, или продать.

ВЗГЛЯД: Упоминалось, что однажды американцы уже предлагали вам переехать в США.

А.К.: В 45-м году в конце августа – начале сентября мы освободили лагерь военнопленных американцев в Мукдене (северо-восточный Китай – прим. ВЗГЛЯД). И вот мы вместе с освобожденными американцами ходили по городу и общались. А говорили как? У американцев был один человек, который немецкий знал, и у нас был один сержант, понимающий по-немецки, так мы через них и переводили друг другу. Они нас угощали шоколадом и сигарами, а у нас в то время, сами понимаете, после войны, ничего такого, конечно, не было. Американцы спросили: хотите в Америку? Мы вас запишем в свой список. У нас ведь тоже никаких документов нет. Переоденем в свою одежду, сядем на пароход и поедем в Америку. Но вы уже будете не Ивановы и Петровы, а будете все Джонсоны. Чего я тогда испугался? Я был комсомолец – раз. И потом, тогда был сталинский закон: за измену Родине – расстрел, нас могла выследить контрразведка. Я, разумеется, не согласился.

Потом я заболел тифом, в госпиталь положили, и я не знаю, согласился кто-то из наших, или нет.

ВЗГЛЯД: Сейчас, в 83 года, вам не страшно начинать новую жизнь в совершенно незнакомой стране?

А.К.: Если дадут квартиру и пенсию, почему бы и нет? В Америке разве плохо пожить и страну посмотреть? Я посмотрел по телевизору, как там живут ветераны войны, – совсем по-другому.

ВЗГЛЯД: Петербургские власти заявили о готовности выделить вам жилье. Вам они уже об этом сообщили? Что вы думаете?

А.К.: Связывались, приходили. Но зачем мне социальное жилье? Это же общежитие. А я имею право на отдельную жилую площадь по указу президента.

ВЗГЛЯД: Сейчас вы живете в съемной квартире и оплачиваете ее аренду из своей пенсии? Сколько, если не секрет, составляет ваша пенсия и сколько уходит на квартиру?

А.К.: Пенсия у меня 25 тысяч. А за аренду мы платим 30 тысяч вместе с сыном.

ВЗГЛЯД: Скажите, как к вашей ситуации относятся соседи, другие ветераны войны? Не приходилось слышать от кого-то, что вы поступаете непатриотично?

А.К.: Как хотят, пусть и определяют меня: патриот я или не патриот. У меня был командир – дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Белобородов. Он говорил: вас Родина никогда не забудет.