Две недели назад стало известно о планах администрации Джо Байдена назначить спецпредставителя США, перед которым будет стоять одна-единственная задача – свернуть проект «Северный поток – 2». Это решение вызвало эйфорию в украинской элите, уверенной в том, что там, где спецпредставитель – там и новые санкции, которым на Украине привыкли приписывать чудодейственную силу. Но прошло время, должность остается вакантной, а строительство трубы продолжается.
«Северный поток – 2» – уже давно больше про политику, чем экономику. Реального дефицита экспортных мощностей Газпром пока не испытывает. И это при том, что даже существующие мощности первой нитки «Северного потока» не используются в полной мере из-за специфических правил работы на рынке Евросоюза, в частности – необходимости резервировать мощности трубы для независимых поставщиков газа, которых в России на экспортном направлении просто нет.
Спрос на газ в ЕС постепенно восстанавливается и даже может резко вырасти, когда на континенте начнут активнее воплощать принципы Green Deal, отказываясь от тепловой энергии из угля. Временный дефицит энергии ввиду отсутствия повсеместной «зеленой» энергетики будет компенсирован именно газом. А учитывая транзитный контракт между Киевом и Москвой, гарантирующий прокачку минимальных объемов газа до 2024 года, проблема «Северного потока – 2» в ближайшие годы и вовсе не должна волновать Украину.
И все же волнует, и вот почему. «Русские создают все условия для того, чтобы быстро превратить Украину из важного посредника между РФ и ЕС в аграрную провинцию. Нас методично, быстро и эффективно выводят из списка ключевых участников большой геополитической игры» – заявил накануне первый вице-президент Торгово-промышленной палаты Украины Михаил Непран. Киев мнит себя участником (в действительности, конечно, инструментом) большой геополитической игры и очень боится потерять этот статус.
По словам Непрана, проблема кроется не только в потере средств, которые приносила в бюджет газотранспортная система. Он отметил, что большую беду представляет то, что, потеряв газотранспортную систему, Украина перестанет быть интересной Европе, и западные партнеры перестанут заниматься ее судьбой. В этом Непран абсолютно прав.
Вашингтон еще не определился со своей дальнейшей политикой на Украине, которую до сих пор использовал исключительно как фактор дестабилизации России. В значительной степени эта игра на передел газового рынка Европы, в которой свою роль должны были сыграть Украина и Белоруссия – страны, через которые проходят основные маршруты поставок российского газа в ЕС. Создать искусственный дефицит газа в Евросоюзе и компенсировать его американским СПГ – судя по всему, таков был план Вашингтона.
Украина под американским контролем с 2014 года, Белоруссия могла оказаться там же, но в 2020-м, однако не сложилось. Между тем трансатлантическая СПГ-инфраструктура должна быть окончательно развернута к 2023–2024 годам. В расчете на это Польша, например, уже заявила, что к 2023 году откажется от закупок российского газа. Но если Александра Лукашенко не дожмут и к тому же заработает, пусть даже вполсилы, «Северный поток – 2», вся эта схема рушится.
- Российские суда начали стягиваться к месту укладки «Северного потока – 2»
- Меркель призвала ПАСЕ оставаться в диалоге с Россией
- Киев обвинил Москву в превращении Украины в «аграрную провинцию»
Передел газового рынка Европы состоится так или иначе, но уже на условиях, которые не будут диктовать исключительно США. Отыгранная карта в лице Украины будет убрана со стола. Именно это пугает нынешнее украинское руководство даже больше, чем перспектива потерять ежегодные 2–3 млрд долларов доходов от транзита газа из «страны-агрессора».
Вслед за США прагматичный интерес к Киеву может утратить и Евросоюз. Пока что Водородная стратегия ЕС отводит Украине значительную роль во внешних поставках «зеленого» водорода. Главное преимущество Украины – не только и не столько южные степи, в которых планируется устанавливать электролизеры большой мощности, сколько наличие развитой газотранспортной системы. Ее европейцы планируют использовать для транспортировки водорода в качестве примеси к газу. Но для этого газ должен быть в трубе, причем в объемах, достаточных для того, чтобы обеспечить ее рентабельную работу.
Скорее когда, а не если в Европе осознают, что ввиду высокой неопределенности инвестировать миллиарды евро в развитие мощностей «зеленой» энергетики на Украине крайне рискованно, страну просто вычеркнут из водородной стратегии, оставив там более надежную в этом смысле Северную Африку. Украину же заменят Россией, которая технологически куда более готова к «зеленому» проекту, нежели соседняя страна.
Когда для США и ЕС газово-водородный аргумент держать Украину близко перестанет быть актуальным, интерес к Киеву во многом угаснет. Такая перспектива пугает украинскую элиту до колик. Затупившийся инструмент быстро превратится в обузу. На его содержание будет выделяться все меньше ресурсов, а последующие кредиты МВФ и прочих институциональных инвесторов будут привязаны исключительно к скорости вхождения на украинский рынок транснациональных корпораций. И то лишь в той мере и в тех сегментах, которые корпорациям будут интересны.
В условиях оскудевшей внешней подпитки украинская власть окончательно утратит способность выполнять хоть какие-то социальные обязательства перед своими гражданами. Вопросы безопасности, здравоохранения, работа коммунальных служб и прочие блага развитой цивилизации станут покидать страну еще быстрее. А значит, и удерживать власть в такой стране станет намного тяжелее, а бонус за удержание станет меньше.
