Без благих намерений дорогу в ад не вымостишь. Сочинение увлекательного драматургического произведения основано на принципе «американских горок», когда героя бросает из пучин отчаяния в эйфорию надежд и обратно. Законы исторического развития точно так же сначала бросают народы в омуты очередного идеализма, а потом возносят к возможным на практике вершинам неприглядной реальности: очередному обрыву, с которого можно снова ринуться всей толпой.

Притча о выметенной горнице в Евангелии от Луки учит: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, – и бывает для человека того последнее хуже первого». Это – судьба революций, которые выметают все плохое, чтобы расчистить дорогу новому.

Надо ли бороться за лучшую долю, или смысл этой притчи сводится к тому, что, сидя по горло в несправедливости, не следует пытаться выбраться: колыхать поверхность и гнать волну, от которой могут захлебнуться другие? Анекдот – тоже притча, только рассказанная доступным широким массам языком. Не бывает протестов, которые не вызывали бы сочувствия, потому что поводом к ним всегда становится очевидная несправедливость.

Вопрос о справедливости – всегда ключевой. Но может ли идея справедливости не перерождаться диалектическим образом в практику своей противоположности? Ленин был умнейшим человеком: и про высшую стадию капитализма все правильно рассказал, и власть элегантно перехватил, и врагов победил, и государство выстроил. Все циничное работало прекрасно. Споткнуться пришлось на идеализме: люди-то не меняются, хоть в ГУЛАГе их перековывай.

Пламенные революционеры превратились в трусливых крыс, или были сожраны ими. Классовая борьба оказалась нужна не для строительства бесклассового общества, а для торжества грызущейся в очереди к кормушке номенклатуры. В довершение всего идеологизация убила экономику, а перестройка и новое мышление открыли коммунистам перспективы безграничной наживы. Закон исторического развития, оказывается, в том, что идеалы приходят и уходят, а кушать хочется всегда.

С той же радостью, что и в пламя революции, русские люди ринулись в омут новой демократизации. Казалось: вот они, свобода и справедливость, которую несет невидимая рука свободного рынка. Но опять оказалось, что ничего не меняется. Власть есть власть, подопытные кролики есть подопытные кролики. Люди с хорошими лицами, которые только что защищали от коммунистов права человека, вскоре начали защищать от них же добытую в тяжелой исторической борьбе собственность.

Печальная реальность в том, что даже идея свободы нуждается в материальном эквиваленте – иначе она эфемерна. Меняются не экономические формации, меняются идеологические способы разводки лохов. Об экономическом базисе западных протестов уже начинают задумываться и писать. Но, как показывают уроки истории, идеология с легкостью пожирает и своих теоретиков, и своих спонсоров. Идеология – не истина, а маршрут, которым идеалы движутся прямиком к своей могиле.

Сейчас становится модным обвинять в цинизме тех, кто напоминает об опасности революций: ну разве может в нашей стране быть циничным их воспевание? В любом прекрасном новом мире победители всегда будут жить за счет лишенцев, и это всего-навсего естественный отбор. Дарвин – наш рулевой. Я сейчас смотрю американский сериал «Хорошая жена»: замечательный юридический процедурал, герои которого хотят жить по правде, но им постоянно приходится через нее переступать.

«Беда плохих людей в том, что они используют аргументы хороших», – говорит героиня гнусному политикану. «Беда хороших людей в том, что они принимают себя за хороших», – парирует тот. Самообман – базовая характеристика жизнеподобного героя. Эта энергия заблуждения и движет сюжет. Но законы драматургии берутся не из воздуха – поэтому соответствие им и предопределяет успех восприятия драматического произведения.

Материал для этих размышлений поставляет и происходящее в Белоруссии, где оппозиция оказалась в понятном цугцванге: мирный протест, не направленный на достижение компромисса, рано или поздно сдуется. Революционное насилие либо будет жестоко подавлено, либо повлечет его эскалацию, вплоть до гражданской войны. В чем выход? Кто готов выбирать из этого меню? Логика перетекания идеалов в реальность превратила протестующих в заложников гибридной прокси-войны.

На компромисс со Злом пойти невозможно, а кратчайший путь к Добру требует использования методов Зла. Это не парадокс, это жизнь, очищенная от иллюзий. Проблема в том, что люди пытаются осознать себя смыслом и целью исторических преобразований, а на самом деле являются лишь единственным средством, которое имеется в распоряжении бенефициаров перемен. Сначала расходные материалы нужны всем, потом никого не интересуют.

Так спираль исторического развития превращается в замкнутый круг. Пелевин – этот Черномырдин для интеллектуалов – в новом романе очередными золотыми словами сформулировал принцип, осуществление которого мы постоянно наблюдаем: «Они считают, что перемены будут происходить с миром, а они будут их наблюдать, попивая мохито. Но под нож пустят именно их, потому что система, которую они так не любят – это и есть они все вместе».

Очень хорош был на излете советской власти фильм «Город Зеро»: метафора душной и еще недавно глубоко безысходной действительности. До сих пор помню жуткую фразу, сказанную кем-то герою: «Вы не уедете из этого города никогда». К тому времени наш броневик уже полетел вперед, в очередной рай, но горожане-кинозрители пункта назначения еще не видели: «Вагончик тронется, перрон останется». Чтобы прекратить день сурка, нужно сделать что-то с собой, а не с окружающим миром.