Есть одна общая черта всех протестов во всех странах и даже во все времена. Движущей силой всех протестов, революций и бунтов всегда является молодежь. Это мятежи и перевороты устраивают взрослые дяди, циничные и конкретные. Протест – дело молодых. У нас это выродилось в фарс с «хомячками Навального», которые бузят, прогуливая уроки. Но в целом примета четкая.
И это совершенно объяснимо. Отцы всегда загораживают сыновьям солнце, стоят на пути, мешают бежать вперед. Они поучают, предостерегают, наставляют. Скука смертная. Ну кто из нас в юности не бесился из-за «глупости» учителей и упертости родителей, не понимающих очевидных вещей, когда мы уже давно все поняли, что надо не так?
А они заскорузли в своей темноте и мешают нам пройти быстрой и прямой дорогой! Молодая кровь бурлит, полутонов юные глаза не различают, рассудительность представляется трусостью, а отвага, вызванная отсутствием болезненного опыта, толкает на безрассудную дерзость.
У молодых нет опыта, но они всегда отрицают имеющийся мир, потому что он построен не ими, и значит, построен неправильно. Мир должен быть изменен, а лучше переделан полностью, с основания. И ради этого они готовы на жертвы. Во многом потому, что опыта принесения жертв у них еще нет, а потому нет и страха. Нет страха принести кого-то в жертву и нет страха пожертвовать собой – две стороны одной монеты.
Я их прекрасно понимаю. Я не пятидесятилетним родился. На рубеже восьмидесятых и девяностых сам был активным участником протестов. Правильно ли я тогда поступал? Нет. Стыдно ли мне за те поступки? Тоже нет.
Молодежь – крылья протеста и его зубы. Их проще поджечь, они быстрее воспламеняются, ярче горят. Но молодежь никогда не решает судьбу революции. Молодые начинают, а решают судьбу происходящего взрослые. Взрослые – мясо революции, ее плоть.
Вспомните: бузу в семнадцатом начинали студенты и другие «умники». Но реальной революция стала, когда в нее влились рабочие и солдаты – взрослые, опытные, знающие не только как начать, но и как закончить. В Киеве начинали «онижедети», а когда они попали под дубинки «Беркута», поднялись взрослые. Да, во многом это были сельские рагули, которые разбивали грядки прямо на Майдане, и прекрасноликая интеллигенция с кастрюльками на головах.
Но именно с их приходом Майдан из бодрой движухи превратился в народное восстание. Жгли «беркутят» и убивали их булыжниками штурмовики-правосеки и футбольное фанатье. Но за их спинами стояли тысячи баб и мужиков, которые сами никогда бы не подняли руку на человека, но своим существованием, своим стоянием за спинами радикалов придавали «майдану» необходимую массу.
- Лукашенко заявил о намеренном провоцировании силовиков на насилие
- Варшава попросила Минск перестать обвинять Польшу в организации беспорядков
- Киев заявил о дефиците доверия Лукашенко
Чем пугает белорусская буча? Тем, что она, в отличие от долгого киевского стояния, стремительно перешла к активной фазе. И сейчас очень важно, чтобы «крылья революции» не обрели плоть, не обросли взрослым мясом. А это очень возможно. Дело в том, что белорусский ОМОН и армейцы действуют весьма жестко. Тестикулы у «батьки» покрепче, чем у Януковича. Но в этом и риск. Пока взрослые сидят у телевизоров, их дети пошли на войну. Ты можешь не разделять устремлений своего сыночка. Ты можешь даже лично вломить ему по шее, когда вернется домой после скачек на площади, и лишить его карманных денег.
Но когда ты увидишь, как дубинка омоновца пробивает ему голову, а берцы служивого обрабатывают ему ребра, в тебе всколыхнется другое, животное начало, начало отца, который должен защищать свое будущее, своего наследника, когтями и клыками до последнего вздоха. Это родительский рефлекс. И тогда на площадь пойдут взрослые мужики. Им плевать на движуху, ими будет двигать не импульс и горячая кровь, а твердая решимость. И они дадут протесту массу, дадут мясо, так нужное технологам переворотов.
Поэтому «батьке» нужно сейчас пройти четыре четверти пути даже не над ареной, а над жерлом вулкана. Ювелирная задача.
