Вряд ли нормальный человек будет оправдывать истязания. Ещё менее вероятно, что психически здоровый человек будет умиляться истязаниям вооружённых стражей над их беззащитным и безоружным заключённым.
Однако случай в ярославской колонии, где сотрудники ФСИН избили заключённого, нужно рассматривать не на уровне эмоций, ахов и вздохов. Нельзя упускать из вида весь комплекс реальных фактов об уголовно-исполнительной системе, в контексте которых и произошло это должностное преступление, долгое время скрываемое системой, но всё же вышедшее на свет.
Причины произошедшего нужно искать не в «индивидуальном садизме», не в «эксцессе исполнителя», а во вполне рациональных негласных и неформальных установках системы, частью которых преступившие закон исполнители являлись. Чтобы понять, в чём заключаются эти установки, обратимся к фактам.
Первый важный факт – общее количество спецконтингента неуклонно сокращается уже много лет. Сейчас наказание в виде лишения свободы отбывает около 590 тысяч человек по сравнению с 1 миллионом в 1997 году и 700 тысячами в 2006 году.
Но второй важный факт – количество содержащихся в колониях осуждённых за ненасильственные преступления растёт. Если в 2006 году они составляли около 40% отбывающих наказание, то сейчас – уже 60%.
В абсолютных числах – это рост с 294 тысяч отбывающих наказание в 2006 году до 366 тысяч в 2017 году.
С одной стороны, можно сказать, что в стране действительно сократилось количество убийств, разбоев и изнасилований, а особенно побоев с тяжкими последствиями. Но с другой стороны, это может, предположительно, говорить о желании системы правосудия «проучить» тех «экономических», кто оказался «недостаточно понятлив» на этапе следствия, не стал «договариваться», рассчитывая попасть в продолжающие сокращаться 0,2% оправданных в суде (а ведь далее ещё апелляционная инстанция практически огульно отменяет оправдательные приговоры в случае их опротестования государственным обвинением).
- Эксперты оценили идею Соловьева закрыть спецтюрьмы для правоохранителей
- Цена насилия в российских тюрьмах будет расти
- Инцидент в колонии сбрасывает страну обратно в 90-е годы
Без этого понимания не осознаёшь значения того устрашения, которое производят расправы, подобные ярославской, на других заключённых. Это не столько непосредственно «наказание» того, кто стал жертвой расправы. В первую очередь, расправа призвана произвести впечатление на тех, на кого есть из-за чего давить – на «экономических» арестантов.
Усилия правозащитников долгие годы были сосредоточены на защите прав обвиняемых предпринимателей на этапах досудебного и судебного следствия. Самая известная инициатива – защита от применения взятия под стражу как меры пресечения. Насколько даже эта мера саботируется судами, неоднократно в своих отчётах президенту Владимиру Путину докладывал уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов.
Да, стал широко применяться домашний арест. Но теперь день домашнего ареста приравняли всего к половине суток лишения свободы. Это, конечно, станет ещё одним фактором давления и запугивания «экономических».
Важным фактором снижения неправомерного применения силы в исправительных учреждениях станет факт того, что сказанные десятилетие назад слова «хватит кошмарить бизнес» обретут осязаемую форму – за экономические преступления будут чаще назначаться наказания, не связанные с лишением свободы. Существенно чаще впервые нарушившим закон будет назначаться наказание условно, если преступления были ненасильственными.
С одной стороны, это позволит осуждённым быстрее и полнее возмещать ущерб от совершённых преступлений.
С другой стороны, неправомерное насилие со стороны сотрудников ФСИН действительно снизится до уровня отдельных «эксцессов исполнителя», перестанет быть систематическим, ибо ценность запугивания снизится, поскольку «пугать» оставшихся в колониях «профессиональных преступников», «блатных» – занятие совершенно бесполезное и, более того, для дисциплины чрезвычайно вредное.
Если доля «ненасильственных» сидельцев снизится до уровня 2006 года, это будет означать сокращение общего числа находящихся сейчас в колониях ещё на треть.
И теперь можно перейти к заключительному штриху описания проблем российской пенитенциарной системы – финансам.Бюджет тратит на содержание колоний в год около 300 миллиардов рублей. Сокращение этой суммы на треть – это 100 миллиардов рублей (и это без учёта того, что освобождённые люди будут работать на свободе и приносить экономике пользу, а не шить варежки за 3 тысячи рублей в месяц). Это эквивалент ежегодной выплаты пенсий 600 тысячам пенсионеров!
Или частично – выплата пенсий пенсионерам, а частично – улучшение денежного довольствия сотрудникам пенитенциарной системы, которые зачастую являются жителями маленьких городов и посёлков и вынуждены жить в весьма стеснённых условиях (что также вряд ли положительно сказывается на их психике).
В свою очередь, благодаря улучшению довольствия возникнет более строгий отбор в ряды тюремщиков.
