Все так сильно сфокусировались на различиях между первой (про развитие) и второй (про ракеты) частями путинского послания, что в итоге пропало из обсуждения то, что между ними общее.
А оно там есть и даже лежит на поверхности. Сквозная идеологема, пронизывающая весь текст послания. Это воинствующий сциентизм и техницизм – вера в то, что наука и технологии есть универсальная панацея от всех проблем текущего и грядущего.
Новые цифровые технологии излечат нашу экономику. Мобильные фельдшерские пункты спасут медицину. Детские школы научно-технического творчества вроде «Сириуса» и «Кванториума» двинут вперед образование. Электронные данные и порождаемая ими прозрачность расчетов спасут от коррупции. Ну и, конечно, новые ракеты и бомбы защитят от внешнего врага.
Сработает ли эта ставка?
Сам сциентистский подход не нов – еще дедушка Ленин примерно такие установки и закладывал в создаваемую им систему. Другое дело, что, вооруженный передовым марксистско-ленинским учением, он также и сферу общественных отношений планировал перекраивать «по науке». И какое-то время казалось, что все получается – индустриализация, плановая экономика, НТР дали мощнейший импульс развития разоренной Мировой и Гражданской войнами стране. Бомба, космос, научные открытия – СССР раз за разом поражал мир достижениями, казалось бы, невозможными при той ужасающей нищете, в которой продолжало жить его население.
Однако именно в этом подходе крылись и те конфликты, которые в итоге уничтожили СССР.
Главный из них – это конфликт интеллектуалов, стоящих на острие НТР, и советской партийной номенклатуры. Буквально – Сахаровых и Горбачевых. Дело в том, что ставка на науку означала необходимость создавать целый новый класс, не предусмотренный Марксом – профессиональных ученых, инженеров, интеллектуалов. И делиться с этим классом не только материальными благами, но и, что хуже, властью. Разумеется, первоначально такого и в проекте не было – «умники» мыслились как сугубо обслуживающий слой, наемные профессионалы, создающие и развивающие необходимые технологии. Но почти сразу оказалось, что у этого слоя есть собственные представления о правильном устройстве общества будущего, не совпадающие с ортодоксальной доктриной.
«Обслуживающая» функция означала, среди прочего, безусловный приоритет «точных» и «естественных» наук над гуманитарными – прямой заказ власти был на «физиков», а в «лирики» люди шли в основном по собственному желанию и «вопреки». Однако и «физики», как выяснилось, имеют свои, особые гуманитарные запросы. Неслучайно «идеологами» советской интеллигенции стали палеонтолог Ефремов и пара лингвист – математик братья Стругацкие. Более того, и «лирики», воспитанные на строгом догматическом марксизме Митина и Юдина, тоже принялись отклоняться кто куда от генеральной линии – философы Ильенков, Зиновьев, Мамардашвили и Щедровицкий, писатели и поэты-шестидесятники, историки – все они оказались в той или иной степени «оппозиционерами» в какой-то момент.
Процесс носил объективный характер: все эти интеллектуалы, создававшие бомбы и ракеты, открывавшие новые формулы и физические законы, обеспечивавшие системе конкурентные возможности на каждом новом витке технологической гонки холодной войны, в какой-то момент захотели своей доли во власти. Проявлялось это по-разному: физтехи, например, массово сходили с ума в попытках создать универсальную машину решения всех общественных и управленческих проблем, как С. Никаноров; физики-ядерщики либо фрондерствовали, как Ландау, либо в открытую бунтовали, как тот же Сахаров, писатель Солженицын и вслед за ним многочисленные «деревенщики» вставали в позу пророка-юродивого и принимались учить всех жизни, а философы углублялись в ревизию марксизма вплоть до полного расхождения с «методичками» и «темниками» Суслова и Яковлева.
Ну а закаленная чистками 30-х, войной и послевоенными битвами аппаратных коалиций партноменклатура, разумеется, ни в каком виде делиться с этими «умниками» властью готова не была. Именно поэтому погиб, не родившись, и «советский интернет» Глушкова в середине 60-х, осталась на бумаге и сгнила в архивах «машина Никанорова», Сладкий отправился в Горький, Солженицын – в Канаду, Зиновьев – в Мюнхен, а остальные – на периферию, в маргиналию, в ситуацию постоянного конфликта с «системой».
Если нынешние планы Путина по организации очередного научно-технологического «прорыва» станут чем-то реальным, почти сразу мы попадем в ту же самую вилку. Только противостоять «умникам» будут уже не стареющие сталинские функционеры, а номенклатурно-олигархическая братва родом из 90-х и нулевых; «силовики», «этноолигархи», «спортсмены» и «сислибы», а также их дети-внуки-племянники – новая родовая аристократия. Это люди неумные, жестокие, хищные и всегда предпочитающие простые решения сложным, а краткосрочные выгоды долгосрочным. «Ты умный? Вот и пиши свои бумажки и не лезь в дела, которыми серьезные люди занимаются» – фраза, которую я услышал в Белом доме в свои 18 и запомнил на всю жизнь.Но это, конечно, если «умникам» вообще дадут сделать хоть что-то. Инерционный же сценарий проще: объявленный Путиным технологический прорыв будет воспринят ими как «такой новый пиар», программа «Цифровая экономика» закончится в лучшем случае созданием еще десятка-другого «Платонов» и «Моспаркингов», а ракеты будут лишь изредка демонстративно сносить с земли очередной кишлак где-нибудь далеко-далеко перед каждым новым раундом переговоров со «стратегическими партнерами» о поставках газа.
В принципе, тоже ничего.
Источник: Блог Алексея Чадаева
