Правительства и независимые от Багдада и Дамаска лидеры военных милиций, Израиль и Иран, Турция и США, Саудовская Аравия и Катар будут выстраивать региональный баланс интересов и пытаться сместить его в свою пользу. В связи с этим происходящее в Ираке и Сирии особенно важно.
Халифат закрывается
Каковы шансы на искоренение «Исламского государства*» как инструмента воздействия суннитских ближневосточных элит на развитие ситуации в мусульманском мире? ИГ не та структура, целью которой стало создание халифата. У экспертов и обозревателей есть мнение, что основная задача исламистов – мировая экспансия.
На деле ИГ – итог недовольства суннитского населения и элит своим положением в Ираке и Сирии. Именно националистической природой ИГ отличается от «Аль-Каиды*», создававшейся для распространения саудовского влияния в мире.
Свержение Саддама Хусейна сломало существовавшую в Ираке систему баланса сил и отодвинуло суннитов от управления экономической и политической жизнью страны. Вашингтон ничего не дал им взамен даже после того, как «старая гвардия» Хусейна поверила обещаниям и помогла истребить отряды «Аль-Каиды» в Ираке.
Именно поэтому возникло, не без помощи Катара, «Исламское государство». Его франшизы в мусульманском мире – не что иное, как националистические движения населения, исповедующего суннитскую ветвь ислама и стремящегося получить место под солнцем при установлении «справедливого общественного устройства».
Связи с инициаторами движения в Мосуле, Ракке эти франшизы в абсолютном большинстве (кроме Синая в Египте и Ливии) не имели. Приверженность ИГ и клятвы верности надо рассматривать как попытку вождей «освоить» бренд и использовать хорошо зарекомендовавший себя алгоритм действий для создания оптимальной социальной и военной машины.
ИГ – это спор «хозяйствующих субъектов», поскольку попытка войти во власть автоматически связана с получением части экономического пирога.
Джихадистская оболочка этого явления ничего не меняет, любому движению нужна общенациональная и общемусульманская идеология вне деления на коммунистов или националистов. Помимо исламистской доктрины ее дает противопоставление «справедливой» державы коррумпированным государствам Арабского Востока.
Халифатская риторика помогала обеспечить приток иностранных добровольцев в ИГ. Под чисто националистическую идею воевать из-за границы никто бы не пошел.
Более половины личного состава ИГ – это иностранцы. Их присутствие обеспечено деньгами и в очень малой степени фанатизмом. Так что лишение ИГ финансов, что происходит вслед за вытеснением с наиболее доходных точек – нефтяных полей, ирригационных сооружений, водных и сухопутных логистических артерий, – основа победы над ним.
Сторонники ИГ в основу своей деятельности ставили установление контроля над выгодными с экономической точки зрения территориями Ирака. В Сирию они вторглись, чтобы наладить альтернативный Багдаду путь получения материально-технической поддержки, экспорта углеводородов и контрабанды.
Партизаны без серьезной финансовой подпитки не создадут привлекательную экономическую модель. Для этого нужны территория и легальная власть. Нападать они могут, но не привлекать в массовом порядке рекрутов из-за границы. Остаются иностранные спонсоры, но ИГ настолько скомпрометировано, что для Катара и Турции проект закрыт.
Так что ключ решения проблемы ИГ лежит в экономике, через лишение его финансовой самодостаточности после военного поражения и организацию широкой социально-экономической автономии для суннитских районов в Ираке и Сирии.
Умиротворение в Ираке
По сообщению телеканала «Рудав», представители контртеррористической коалиции обсудили с главами суннитских племен провинции Анбар кампанию против ИГ на западе Ирака. Представитель США подтвердил готовность поддержать иракские силы с воздуха, подготовить и вооружить бойцов ополчения.
Премьер-министр Ирака Х. аль-Абади заявил, что освобождение Эль-Хувейджи (Киркук) и провинции Анбар начнется в ближайшем будущем. Туда перебросят 40 тысяч иракских военных. Правительственные силы выдвинутся на позиции в Эль-Хувейджу 23 сентября.
Борьба за Анбар пойдет по каналам племенной дипломатии. Без умиротворения местных суннитских племен успех там невозможен. В марте после взятия Мосула было решено запустить заключение соглашений с племенами.
Американцы уже использовали этот ход после взятия Багдада и начала экспансии в Ирак «Аль-Каиды». В обмен на обещания США гарантировать встраивание в армию Ирака их милиций племенные вожди провинции Анбар содействовали нейтрализации баз «Аль-Каиды*». Вашингтон союзников обманул, и все обещания были нарушены.
ИГ возникло тогда, когда суннитская элита Ирака разочаровалась в перспективах «мирного» вхождения во власть в стране и сохранения «своего» сегмента в нефтяной экономике.
В марте американцы начали искать пути к реанимации каналов племенной дипломатии в провинции Анбар. Для консультаций избрали людей, далеких от официальных структур США: бывшего оперативника ЦРУ, участвовавшего в заключении сделок с племенами в Анбаре Д. Гринхила и одного из основных лоббистов иракских суннитов в Вашингтоне М. Салиха.
Такие же шаги осуществлял и Багдад. Х. аль-Абади, осознавая бесперспективность умиротворения Анбара без суннитской элиты, назначил в начале года нового министра обороны Ирака – уроженца Анбара суннита А. аль-Хайяли.
О достижении «пробного компромисса» с местными племенами можно было говорить после взятия столицы провинции Анбар, города Рамади: они гарантировали выход из города отрядов ИГ без боя, а Багдад передавал управление этим городом местной элите с номинальным присутствием представителей центрального правительства.
Именно в горах этой провинции сосредоточены основные базы ИГ с подземными бункерами и тоннелями. Скорее всего, здесь скрывается руководство ИГ, включая А. аль-Багдади.
Через Анбар идет основной поток материально-технической поддержки Дамаску со стороны Багдада и Тегерана. Если США поставят под контроль Анбар, они смогут влиять на этот процесс. Это понимают в Тегеране, поэтому дали зеленый свет на участие в освобождении этой провинции подотчетным Ирану шиитским формированиям.
Задача – оставить под их контролем основные транспортные артерии и КПП на границе с Сирией. Причем иранцы не только полагаются на силу, но и идут на компромиссы. Два года назад с местными племенами был заключен пакт о ненападении на грузовые конвои, что им дорого стоит.
Эвакуация верных
РИА «Новости» со ссылкой на военно-дипломатический источник сообщило, что 28 августа на севере Сирии из района Альбу-Лейль к юго-востоку от Дейр эз-Зора были эвакуированы около 20 полевых командиров ИГ и их окружение.
Отметим, что у разведки США отсутствуют рабочие контакты с ИГ. Будь они, Ракку и Мосул взяли бы без боя, как турки в операции «Щит Евфрата», когда оплоты ИГ уступались без огня или с его имитацией. У турецкой спецслужбы МИТ, в отличие от ЦРУ, контакты с ИГ есть.
Скорее всего, американцы эвакуировали из провинции Дейр эз-Зор агентуру и лояльных им командиров отрядов, которых они забрасывали туда в последние год–два при подготовке наступления на Дейр эз-Зор, которое предусматривало удар с двух основных направлений: иракско-иорданского и с севера.
В Пентагоне полагали, что максимум к середине лета Ракку возьмут, но этого не произошло. Активность сирийских и российских военных на данном направлении этот сценарий отменила. Но его готовили.
Год назад американцы пытались взять стратегический КПП на границе провинции Дейр-эз-Зор с Ираком – Бу-Кемаль. Участвовали подготовленные США в Иордании отряды сирийской оппозиции, многие были выходцами из арабских племен Дейр-эз-Зора. Предполагалось, что это позволит после взятия Бу-Кемаля развить наступление.
Для этого в провинцию забрасывали и группы местных жителей, которые входили в контакт с родственными племенными элитами или командирами для подготовки базы блицкрига. Очевидно, эвакуированные «командиры» относятся к их числу, так как «брошенные» агенты могут попасть в руки сирийских спецслужб и заговорить.
Кому строить сирийскую армию
На фоне военных успехов и перспективы разгрома ИГ обострились дискуссии между сирийскими и иранскими военными о реорганизации сирийских ВС с учетом их боевого опыта.
Тему начал главный координатор действий Ирана в Сирии, глава спецподразделения «Кудс» КСИР генерал К. Сулеймани. Он поставил своей целью создание на лояльных Тегерану территориях с шиитским населением в Ираке, Афганистане и Сирии моноконфессиональных вооруженных подразделений – аналога ливанской «Хезболлы».
В конце августа Сулеймани в очередной раз встречался в Тегеране с братом президента Сирии М. Асадом и начальником Генштаба САА генералом А. Айюбом. Они – основные противники предлагаемого К. Сулеймани плана реорганизации регулярной армии и создания на ее основе иррегулярного суррогата на моноконфессиональной основе.
Идея Сулеймани в том, что армия бесполезна против партизанских формирований. В этой связи обычно приводится как пример афганский или иракский опыт действий американской армии. США быстро захватили города в этих странах, но затем увязли в партизанской войне.
Однако после разгрома инфраструктуры иракской армии и талибов джи-ай встали гарнизонами в крупных городах и устранились от всего. У Пентагона отсутствовало понимание дальнейших действий – в стратегии США внимание уделялось созданию национального силового блока, который мог бы реагировать на угрозы, а роль американских военных заключалась в тренинге этих сил и создании «устойчивости» режима на переходный период.
Ничем, что влекло бы потери, американские военные не занимались, а уповали на роль тренинга и рост «демократических» настроений местного населения. Так что все дело в ошибке политического руководства США.
- Армия Сирии начала теснить боевиков ИГ с их позиций в Дейр-эз-Зоре
- Минобороны заявило об освобождении от боевиков 85% территории Сирии
- В Генштабе заявили об усилении террористической опасности на южных границах СНГ
Отметим, что Советская армия в Афганистане и сирийские ВС во главе с российскими советниками показали, что классическая регулярная армия в состоянии решать любые задачи и в антиповстанческой войне, а иррегулярные подразделения типа «Хезболлы» смогли раскрыть себя только при силовой армейской поддержке.
И ксировцы, и ливанские шииты до начала российской военной операции ситуацию в Сирии проигрывали.
Лишь после появления штабной российской группы и начала соответствующей работы, формирования новых корпусов и подразделений по классическим лекалам, создания преимущества в воздухе наступил перелом.
Сулеймани отошел от прежней концепции отказа от классической регулярной армии и предложил сирийским военным гибридный вариант. В дополнение к армии он планирует создать сирийский аналог КСИР и шиитское ополчение по типу иранского «Басиджа». Эти структуры должны быть полностью автономны от военного командования, имея статус «составной части вооруженных сил».
Это чревато созданием и усилением полностью проиранских вооруженных структур, которые, как видно на примере исламской республики, со временем начинают участвовать в политической борьбе и диктовать свои условия. Тегеран пытается не просто создать лоббистские структуры в политическом и военном руководстве Сирии, а их легализовать.
Это противоречит видению Москвы:
по оценкам Минобороны РФ, регулярную армию в Сирии необходимо сохранить и модернизировать.
Предлагается создать силы быстрого реагирования в виде нескольких ударных элитных подразделений. Это важно с учетом тактики ИГ, когда исламисты, маневрируя силами и средствами, могут наносить отвлекающие удары в разных частях страны.
По планам российских военных, большую часть охранных функций объектов социально-экономической инфраструктуры (ТЭС, ГЭС, нефтяных полей, складов и арсеналов) должны на себя взять частные охранные компании. В Сирии российское военное руководство впервые активно использовало этот важный компонент современной войны для высвобождения сухопутных сил для решения более актуальных военных задач.
Израиль в поисках гарантий
Американские эксперты отмечают, что взятие сирийцами Дейр-эз-Зора ставит перед Израилем вопрос о проведении дальнейшей политики на сирийском направлении.
Они обращают внимание на то, что установление правительственными силами контроля над всем периметром иракско-сирийской границы (100 километров) делает свершившимся факт «шиитской дуги» от Ирана через Ирак и Сирию до Ливана.
Хотя не совсем понятно, как эта «дуга» может угрожать Израилю сверх существующего.
По оценкам американцев, Израиль волнует окончание активной фазы гражданской войны в Сирии с последующей передислокацией отрядов ливанской «Хезболлы» на родину, притом что они укрепили военный потенциал и набрались боевого опыта. А также усиление Ирана в районе Голанских высот с перспективой создания там баз ракетного оружия.
При этом утверждать, что ливанские шииты, которые понесли в Сирии серьезные потери, пойдут в наступление на территорию Израиля, наивно. «Хезболла» не делала этого и раньше. Сомнительно, что она пойдет наступать по всему фронту при явном преимуществе противника в огневой и воздушной мощи.
А главное – отсутствует мотив для нарушения статус-кво. Опасения израильского руководства относительно возросшей угрозы атак с ливанского направления выглядят скорее данью баталиям на внутриизраильском политическом поле, чем реакцией на реальную ситуацию.
Что касается иранских ракет, путь к нивелированию этой угрозы лежит через достижение договоренностей с Москвой о гарантиях исключения такого сценария. Плюс Израиль будет вынужден создать соответствующий потенциал для нанесения превентивных ударов в случае реализации этой угрозы на практике. Поэтому сейчас проводятся крупнейшие за последние 20 лет учения в районе Голан.Израилю предстоит действовать исходя из реальной ситуации. США, РФ и основные международные игроки на сирийской площадке пришли к выводу о целесообразности «выйти» на долговременное перемирие после разгрома основной инфраструктуры ИГ путем создания в ареалах своего влияния «зон деэскалации». Израиль против, но это не имеет значения. Никаких реальных шагов для блокирования этого решения израильтяне на сирийском направлении предпринять не могут.
Источник: «Военно-промышленный курьер» (публикуется в сокращении)
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
