Образ будущего, как он явлен в русском характере

Издевательские смешки наших свободомыслящих сограждан по поводу неудач, якобы преследующих то ли администрацию президента, то ли какие-то иные центры, отвечающие за идеологию, при попытках сформировать образ будущего, привлекательного или вообще хоть какого-нибудь, так вот, эта забава либеральной публики есть результат ее абсолютного неверия в значимость и осмысленность произносимого представителями власти, в частности первым лицом государства.

Между тем, как мне кажется, в течение довольно уже долгого времени представляемая Путиным концепция развития России является вполне вразумительной, последовательной, рельефной доктриной, в которой точно указано, что мы берем с собой в дорогу, а от чего отказываемся, считая это привнесенными извне и вредоносными активами.

Ничего существенно нового президент на вчерашнем Форуме Общероссийского народного фронта не сказал, однако с учетом его намерения участвовать в президентских выборах есть смысл внимательно рассмотреть изложенную программу действий.

В первую очередь он повторил уже многократно сказанное, но ни на йоту не утратившее актуальность. Страна после периода ельцинских реформ находилась на грани распада: «ситуация была очень сложной, а порой даже критической». 

Этой короткой, почти бесстрастной формулой описана величайшая трагедия, которую пережила огромная страна: грабительское растаскивание государственной собственности, нищета, в которой пребывали миллионы, взрывной рост смертности, катастрофическое падение промышленного производства, утрата целых направлений в науке и экономике, усиливавшиеся с каждым годом центробежные тенденции, первая чеченская, ставшая мясорубкой для тысяч двадцатилетних мальчишек. Всего не упомнишь...

Отчего же столь невозмутим и спокоен глава государства в тот момент, когда он пусть на мгновение, но заглядывает в совсем недавнее по историческим меркам и ужасающее прошлое?

Я готов предположить, что в этом суть понимания Владимиром Путиным и сформированной им властвующей элитой смысла исторического процесса.

Переживать вновь и вновь минувшие горести, обиды, тосковать об упущенных возможностях, растравлять старые раны в высшей степени непродуктивно. Этим, конечно, можно жить, что некоторые граждане нам постоянно демонстрируют, но такое отношение к прошлому берет человека в плен, вынуждая его вновь и вновь проходить круги пережитого ада.

Мы относительно неплохо помним параметры беды, постигшей Родину, но фиксировать на них все свое внимание – это крайне разрушительное упражнение для психики, подрывающее веру в возможности человека и страны оказывать достойное сопротивление демонам хаоса и разрушения.

Поэтому перешагиваем через кошмар ельцинских времен так же легко, как это сделал вчера Владимир Путин, и движемся далее в потоке его размышлений.

Он говорит о том, что мы выстояли – и сделали это сами, без чьей-либо посторонней помощи, которая нам, по его словам, и не нужна.

Важный аспект – в будущее мы отказываемся брать помощь извне, что в переводе на обыденный язык означает: мы больше никогда не будем смотреть на Запад, Восток или еще на что-нибудь, находящееся за пределами русской цивилизации, как на пример для подражания.

Мы самодостаточны и черпаем силы, образы и идеи будущего из собственного наследия.

Наверное, немногие обратили внимание на смешную логическую двусмысленность в одной из путинских фраз. Я ее процитирую. 

«Мы строили новую страну, восстанавливали независимую Россию», – сказал президент. 

Но если мы строили что-то новое, то как мы могли одновременно заниматься восстановлением, то есть ремонтом, починкой того, что было сломано и испорчено?

Как раз в этом я и вижу базовую идею развития России, которую Путин повторяет постоянно. Он не отказывается от концепции прогресса, ныне подозреваемой многими в бездушности и механистичности, но вкладывает в нее неожиданно многоплановый смысл.

Мы, говорит он, будем развивать технологии во всех сферах, осваивать Арктику, Сибирь, внимательно следить за техническими достижениями других стран, не отгораживаясь от мира. То есть это все, что и составляет суть прогресса, крайне важно и внесено в повестку дня в обязательном порядке.

Мы понимаем вызовы современности и готовы им в полной мере соответствовать.

Но есть и другая сторона реальности, ничуть не менее, а то и более важная, чем технологические победы. Это именно то, что следует восстанавливать. Не только в хозяйстве, но прежде всего в душах и головах.

Путин указывает на явления и предметы, подлежащие восстановлению. Некоторые из них уже находятся в финальной стадии реконструкции.

Вот еще одна цитата. Мы «осознали мощь и непрерывность нашей общей истории, ценность своих достижений, надежность своей сплоченности».

Давайте подберем слова для описания реальностей, перечисленных президентом.

Прежде всего, это гордость за собственное прошлое и бессмысленность усилий разделить его на периоды провалов и побед – наше историческое время нерасчленяемо, и, какие бы поражения нас не преследовали в прошлом, наш человек всегда умел подняться, закусить удила и снова двигаться вперед, к новым свершениям.

Ценность опыта сопротивления историческим обстоятельствам важнее горечи, испытываемой от переживания потерь.

Ну и, наконец, солидарность, которую российский лидер назвал сплоченностью. Это сразу все вместе – государство, общество, язык, скрепы, понимаемые как способность отдельных членов этого общества сопереживать друг другу и приходить на помощь.

Правда ведь – при расшифровке сказанное начинает выглядеть как глубокое и трепетное осмысление прошлого и тот самый пресловутый образ будущего.

Самое существенное, на мой взгляд, Путин произносит в заключение своей речи.

«Сегодня мы просто обязаны беречь свою государственность и свободу, стабильность и согласие в обществе. Беречь все, даже то скромное, чего уже добились. Чтобы наши достижения и реальные перемены к лучшему были необратимыми, чтобы наша сила была направлена на пользу и развитие Отечества!»

Речь идет о сохранении уже накопленного и восстановленного.

Произнесено слово «стабильность», традиционно нелюбимое господами либералами, которые считают его синонимом понятия «стагнация».

Стабильность для России, пережившей в прошлом веке тяжелейшие потрясения, привычной к постоянному догоняющему форс-мажору, это ключевая идеологема.

Наши государственные институты, часто являющиеся лишь имитацией таковых, наша разорванная патриотическая ткань, которую продолжают драть на куски сторонники советского проекта и его противники, многие наши неурядицы есть производная от привычки сидеть на чемоданах в ожидании новых катаклизмов.

Преодоление режима существования в формате форс-мажора и есть программа и образ будущего.

Это все не исключает прогресса, он является условием и параметром стабилизации, но нам всем наконец необходимо вдохнуть воздух в легкие и раз и навсегда успокоиться, прекратить вертеть головой и смотреть по сторонам, ощутить себя цельными и самостоятельными, имеющими колоссальный ресурс развития внутри самих себя.

Нет необходимости изолировать себя от внешнего мира, но и полагать его водителем мы уже больше не станем.

А общность нашей истории привязана к русскому человеку, который никуда не делся, его не похоронили под собой декорации различных проектов, он все такой же, как и был. Он стабилен духовно, психологически, а значит, именно он и является наилучшей матрицей развития страны в целом.