Прошло девять лет с тех пор, как в России был принят закон «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр», суть которого состояла в укрупнении и концентрации игорного бизнеса в четырех специальных игорных зонах.
Высокодоходный криминальный бизнес легко не сдастся
И вот снова то здесь, то там начинают слышаться голоса о том, что в России, мол, стало чересчур много запретов, в условиях экономического кризиса целесообразно некоторые из этих ограничений отменить – имея, в частности, в виду игорный бизнес.
За последние пару лет подобные инициативы, исходящие то от либеральных экономистов, то от имени различных деловых ассоциаций и объединений, появляются регулярно.
Не будет преувеличением сказать, что в последнее время обоснование необходимости возврата к либерализации игорной деятельности в глазах общественности принимает характер целенаправленной PR-кампании. Достаточно провести небольшой мониторинг, чтобы убедиться: средства массовой информации, в числе которых весьма солидные издания и даже государственные информационные агентства, стали гораздо чаще публиковать материалы подобного рода.
К примеру, не так давно «Коммерсантъ» опубликовал прогноз, согласно которому отмена запрета на онлайн-покер способна принести в государственный бюджет около 5 млрд в год, и через несколько дней в ленте «Интерфакса» со ссылкой на неназванные источники в финансово-экономическом блоке российского правительства появилась информация о том, что подобная легализация могла бы состояться в самое ближайшее время. В подтверждение также приводятся данные соцопроса: россияне якобы не против играть и выигрывать.
Однако лоббисты игорного ренессанса в России забывают о том, что упомянутый закон, инициатором которого, кстати, стал президент, был вызван к жизни отнюдь не желанием власти задушить перспективную отрасль бизнеса, а целым букетом негативных явлений, сопутствующих индустрии азарта.
Появившись в современном виде в самом конце истории советского государства, игорный бизнес у нас изначально имел значительный теневой сегмент.
Владельцы казино всегда на полшага опережали власть в стремлении отрегулировать отрасль. Не секрет, что для легализации своих сверхдоходов они, как правило, использовали криминальные схемы. Подобная практика стимулировала и рост коррупции – до сих пор многие помнят масштабное дело о крышевании казино сотрудниками прокуратуры Подмосковья.
Самый опасный сегмент игорной деятельности – массовый, уличный. В него вовлекаются представители не самых обеспеченных слоев населения. Доступность «одноруких бандитов» со сравнительно небольшими ставками приводит к обнищанию населения, зависимости от игры в целых городах и регионах. Это настоящая беда, окончательно победить которую до сих пор так и не вышло. Игорные клубы мимикрировали в «призовые лотереи» или вовсе ушли в подполье.
Несмотря на драконовские меры и проверки, в прессе постоянно появляются сообщения о выявлении все новых и новых нелегальных точек. При этом в ряде российских регионов: в Подмосковье, Ростовской области, Краснодарском крае и некоторых других – аппараты продолжают открыто стоять в придорожных кафе, а игорные клубы по-прежнему работают, разве что сняли яркие вывески и иллюминацию.
Это серьезное социальное явление, которое имеет резкий негативный контекст для развития общества. Кроме чисто экономической и социальной составляющей данная проблема содержит и культурный аспект, и даже идеологический. Хотим ли мы, чтобы в нашей стране выросло поколение, ориентированное не на созидательный труд, а на возможность зарабатывать удачей, на легкие деньги?
В качестве примера успешного проекта по привлечению инвестиций при помощи индустрии азарта любят приводить американский Лас-Вегас. Но все ли идеально в его истории? Вот что писали о Лас-Вегасе американские журналисты Эд Рейд и Овид Демарис, выпустившие в свое время расследование о становлении игорного бизнеса в штате Невада.Деньги порождают проституцию так же, как гниющее мясо вскармливает личинок мух. Где легкие деньги, там и публичные женщины – в этом суть дела. Логическая последовательность здесь такова: где азартная игра, там легкие деньги. Где легкие деньги, там публичные женщины. Где публичные женщины, там вымогательство и наркотики. А где наркотики, там все что угодно.
Пора назвать вещи своими именами. Государство готово мириться с существованием объектов игорного бизнеса, но только в формах, доступных для контроля и регулирования, когда крупные объекты сконцентрированы географически в особых игорных зонах, операторы которых ведут свой бизнес прозрачно, а участие в этом развлечении обусловлено едва ли не имущественным цензом.
И главное: мы должны предупредить тихую реанимацию нелегальных уличных игорных автоматов. Не так давно представители Общественной палаты РФ провели очередные слушания на тему «Борьба с нелегальным игорным бизнесом», таким образом вновь актуализировав данную проблему. Поводом для обсуждения стал резонансный случай с избиением активиста «Молодой гвардии «Единой России» Эдуарда Салахутдинова в Татарстане, по инициативе которого было закрыто свыше 500 нелегальных казино в регионе. Надо сказать, что и автор этих строк, являясь системным и последовательным борцом с криминальным игорным бизнесом, сам не раз подвергался попыткам давления.
По итогам встречи в ОПРФ было принято решение создать функциональную рабочую группу на площадке Общественной палаты, которая совместно с МВД будет заниматься расследованием подобных случаев в отношении общественников в регионах. Участники слушаний поддержали также высказанную ранее вице-спикером Госдумы Сергеем Неверовым инициативу возбуждения уголовных дел по каждому случаю обнаружения нелегальных игорных заведений.
Эту работу нам предстоит продолжить. Высокодоходный криминальный бизнес легко не сдастся. Но ставок на эксплуатацию жажды легкой наживы больше не будет.
