Даже если предположить, что каждый новый вброс какой-нибудь инициативы, или идеи, или там, не к ночи будет сказано, законопроекта – это какой-то отвлекающий маневр, то все равно каждое такое слово – это приговор.
Все эти вбросы: через газеты, через соцсети – это тотальный синдром непроизвольного речевого высказывания, который сносит зыбкий флер ментального здоровья страны
Раскрытие глубинных процессов, которые происходят в обществе. Ведь как оно случается? Парижская аристократка на приеме с шампанским вдруг начинает выкрикивать грязные ругательства – и все в шоке. Синдром Туррета это называется.
Когда сознание уже не может сдерживать то темное и грязное, что таится в подсознании, замученном воспитанием и культуркой. Теперь видно, что общество заражено синдромом Туррета.
Вот такие все приличные, ходят в американских джинсах, сшитых в Пакистане, обсуждают премьеру в Большом и даже, бери выше, «Сталинграда», делятся светскими сплетнями о новой лодке Абрамовича от самой Захи Хадид, на виду держат томик Набокова или на крайняк золоченую Библию.
И вдруг из этих, умасленных фуа-гра, губешек вырывается что-то совсем непотребное, ну, типа «Кругом одни чурки!», или – в зависимости от дистанции до Большого театра – «П...ры!», или «В рожу этим голландцам!», или «Тюрьма вам не санаторий!».
Все эти вбросы: через газеты, через соцсети – это тотальный синдром непроизвольного речевого высказывания, который сносит зыбкий флер ментального здоровья страны.
Вот кто-то из глубин собственного подсознания воскликнул: «Дзержинского на место!» И бог бы с ним, но тут не набежали санитары, тут набежали вполне как бы здоровые граждане и давай обсуждать – ой, какой ужас.
Или наоборот – ой, как здорово, давно пора вернуть памятник в стиле ар-деко прямо перед зданием МГБ/КГБ/ФСБ, где он и ранее стоял. Обсуждение летит лавиной. В него впутываются все больше и больше людей, СМИ и компьютерных пикселей.
Послушайте, а что вы суетитесь? То есть когда поменяли гимн с Глинки на советский, возмутились лишь с десяток чудиков. Когда бандитов девяностых заменили силовики, вы вообще промолчали. Когда в каждую типографию вернулся смотрящий от органов, вы вообще даже не узнали. А владельцы типографий промолчали, потому что... Потому что.
Когда на экраны ваших телевизоров выползли бодрые молодые люди, у которых просто топорщатся погоны на плечах, под видом новостников, все сделали вид, что у них просто мутный экран. Когда сотрудничество со спецслужбами из разряда старательно скрываемого обстоятельства стало поводом для гордости, вы продолжили с этими людьми здороваться и пить на фуршетах.
Когда каждый крупный бизнес в стране возглавили выходцы с Литейного, некоторые из вас забрали долю и уехали в Лондон. По возможности молча. Некоторые не смолчали. И где теперь эти некоторые? Ледоруб Меркадера никто еще не повесил на крючок в секретном музее.
Последователи Феликса Эдмундыча настолько ярко и весело вышли из тени и настолько мощно выиграли от распада всякого СССР и от отмены коммунистической идеологии, что вспоминается старый римский вопрос, он же ответ: quiprodest? И наводит на мысль о том, кто все это спланировал и осуществил.
Руками романтиков и циников, руками усталых работяг и бывших секретарей обкомов. Руками бывших директоров советских спецслужб, ставших восточными царями в одночасье. И так далее.
Можно теперь сколько угодно ахать и охать. Можно проводить телемосты между либералами и Магаданом. Можно апеллировать к знаменитому вашингтонскому обкому.
Феликс Эдмундович Дзержинский – человек с мутной биографией и еще более мутными делами, он никуда от вас не уходил. Он все это время просто лежал во дворе музея. Потом встал. Постоял. Теперь придет на Лубянку, как Каменный Гость.
От этого уже не будет ни тепло, ни жарко, потому что все, что ему и его бригаде было нужно, они, как и много-много лет назад, получили. Даже еще больше: одно дело – делить картошку с салом, отобранные у кулака. А другое... время-то сытое. Есть что делить и без сала.
Все и без того сдано на Лубянку в качестве вещдоков. И мечты, и детская коляска с Потемкинской лестницы. И пара-тройка трубопроводов.
Там места много – возле здания не останавливаться. Бегом! Молчать! Тем более их теперь там аж до Бульварного кольца – одно другого краше.
А памятник-то – всего-навсего вишенка на этом торте, которая не решает ничего.
P.S. Вот только мне интересно – а Соловецкий камень, который сегодня работает субститутом народной памяти, они опять на Соловки отправят или просто на щебень?
Источник: ТОП.рф
