В очередной раз убедилась в силе печатного слова. После нескольких моих публикаций о Большом руководство театра пригласило меня, можно сказать, на экскурсию – чтобы опровергнуть обвинения и развеять слухи, показав все как есть. Скоро мой коллега Роман Доброхотов опубликует на эту тему подробный репортаж. Нам удалось собрать всех ключевых людей, ответственных за реконструкцию, чтобы предоставить им возможность высказаться. Я же пока просто поделюсь личными впечатлениями.

#{image=568290}Замечу сначала, что у реставраторов и строителей по всему миру хватает работы. С 2001 по 2004 год в миланском La Scala укрепили фундамент и стены, полностью перестроили интерьер – итальянской казне это обошлось в 72 млн долларов. Большой театр Лисеу в Барселоне полностью восстановили после пожара, потратив 57 млн долларов. Капитальный ремонт театра Шиллера в Берлине стоил всего 22 млн долларов. Реконструкция Большого театра обошлась бюджету более чем в 1 млрд долларов – это в 16 раз больше стоимости капитального ремонта La Scala.

Конечно, следует признать, что та колоссальная сумма, которая была потрачена на ремонт театра, ушла не только на позолоту и папье-маше: Большой получил новый фундамент и подземный концертный зал. Отлично оформлена вся историческая часть. Но я повторяю: все-таки крайне важен не столько управленческий размах и страсть к оптимизации, сколько человечное отношение к театру и его работникам. И после увиденного я, к сожалению, не могу сказать, что нынешнее руководство всегда учитывает пожелания артистов.

Возьмем один из репетиционных залов. Мне объяснили, почему пол здесь наклонный: артисты репетируют в приближенных к реальности условиях, ведь и поверхность самой сцены по традиции не является строго горизонтальной. Увы, в таком помещении невозможно заниматься у станка, ведь танцовщики испытывают дополнительную и очень опасную нагрузку на спину и ноги. Отсюда вопрос: почему нельзя было сделать одну часть зала покатой, а другую – ровной, как просили артисты? Кроме того, в этой репетиционной входная дверь располагается не в углу, а в центре. Это сильно сбивает рабочий настрой. Каждый раз, когда кто-то входит, он не только обращает на себя излишнее внимание, но и элементарно путается под ногами.

Экстравагантное инженерное решение смонтировать вентиляционные устройства над центром большого тренировочного зала и вовсе обескураживает. Артистам приходится часами заниматься под мелодичный дабстеп «инновационной техники».

Про отсутствие окон в гримерках уже много было сказано. После реконструкции по внешнему периметру театра сделали коридор, отрезав таким образом комнаты артистов от солнечного света и свежего воздуха – гримерки теперь напоминают каюты для матросов подводного флота.

Да, директором Большого театра быть непросто: на нем лежит огромная ответственность за правильную работу этой сложной машины. Сметы, бюджеты, хозяйство, гастроли, программа – это лишь часть его обязанностей. Однако быть «крепким хозяйственником» и непотопляемым менеджером здесь недостаточно: искусство – слишком тонкая материя.

Мне кажется, директором театра должен быть человек от искусства, который любит и понимает свое дело. В противном случае просто невозможно учесть все нюансы жизни артистов. Можно закупить для репетиционного зала отличный линолеум, но тот по факту окажется преступно скользким. Не беда – можно заменить, но только если ты отдаешь себе отчет, насколько изнурительны и рискованны танцы на таком «катке». В Большом с травмоопасным линолеумом так ничего и не сделали.

Кстати, история знает примеры, когда в судьбоносное время театры возглавляли люди искусства, а не чиновники до мозга костей. Директор уже упомянутого La Scala Стефан Лисснер был приглашен в театр в 2005 году, когда общественный имидж миланской оперы был подмочен, – ничего не напоминает? При этом Стефан – не только талантливый арт-менеджер, но и профессиональный музыкант, дирижер и композитор; уже в 18 лет он основал собственную труппу. Благодаря Лисснеру миланская опера избавилась от репутации официозного, не склонного к экспериментам учреждения, вышла из гибельного застоя.

А вот пример из нашей истории. Основателем первого постоянно работающего русского театра был актер Федор Волков. Он сделал блестящую карьеру – прошел путь от сценок на городской площади до представлений в императорском дворце. В 1761 году Волков возглавил «Русский для представления трагедий и комедий театр», который стал первым среди Императорских театров России.

Мне интересно ваше мнение по этому поводу. Проведу небольшой опрос. Итак, кого бы вы предпочли видеть на месте генерального директора Большого театра?

1. Михаил Барышников. Великий танцовщик, оказавший серьезное влияние на мировую хореографию, а также замечательный киноактер, номинировавшийся на «Оскар». Кавалер Лайзы Минелли, в конце концов.

2. Андрис Лиепа. Народный артист России, солист балета, режиссер и продюсер. Член попечительского совета Международного открытого фестиваля искусств «Черешневый лес». Основатель благотворительного фонда имени Мариса Лиепы.

3. Николай Цискаридзе. Народный артист России, премьер Большого театра. Пожалуй, наиболее яркая личность в российском балете за последние 20 лет. Суровый критик реконструкции Большого театра.

4. Анатолий Иксанов. Генеральный директор Большого театра с 2000 года. Заслуженный работник культуры России, кандидат экономических наук, заместитель гендиректора телеканала «Культура» в 1998–2000 гг. Может быть, кто-то из вас не желает, чтобы Анатолий Геннадьевич уходил, все-таки за 12 лет он многое сделал.

5. Ваш кандидат (кто именно, укажите в комментарии). Наверняка я про кого-то забыла.

Источник: Блог Тины Канделаки