Восхождение Ходорковского стало наиболее яркой страницей беспредела 90-х

На фоне разговоров о всепроникающей российской коррупции полезно вспомнить, для чего в 1990-е годы в коммерческих компаниях консолидировались государственные активы, как они передавались в частные руки и сколь стремительно оказывались в зарубежных офшорах. Все познается в сравнении – и уровень коррупции отнюдь не исключение.

Приватизация на скорость

Согласно марксизму, основой социалистического общества является общественная собственность на средства производства. Следовательно, посчитали российские реформаторы в начале 1990-х годов, нужно сделать нечто прямо противоположное – и получится капитализм.

Нет, это не упрощение и не примитивизация мотивов правительства. В законе «О приватизации...» летом 1991 года смысл проводимой им политики именно так и был обозначен: «Преобразование отношений собственности на средства производства в РФ путем приватизации государственных и муниципальных предприятий».

Реформу хотели провести как можно быстрее. Зимой 1991–1992 годов Борис Ельцин выпустил сразу два указа «Об ускорении приватизации...». Но зачем нужна была такая спешка в столь сложном, определяющем жизнь всего государства вопросе? Как следовало из указов, от форсированных методов ждали «облегчения перехода к свободным ценам», «освобождения государства от бремени содержания наиболее неэффективных предприятий и объектов», «повышения экономической эффективности деятельности предприятий» и «увеличения бюджетных доходов».

Одним словом, реформаторы уповали на невидимую руку рынка, которая сама всё исправит. Нужно лишь запустить ее в государственную кубышку, и тогда в стране возникнет «эффективная, социально ориентированная рыночная экономика».

На самом деле субъекты рыночной экономики (особенно – эффективной) всегда стремятся к монополизации бизнеса и максимизации прибыли. Социально ориентированным может быть только государство, ограничивающее естественные экономические тенденции. В общем, учитывая примитивность представлений тогдашних властей об экономике и государстве, незачем удивляться тому, что за реформы получились у них в итоге.

Американский экономист Джеффри Сакс в конце 90-х охарактеризовал их так:

«Российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства – служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег – и поскорее». 

Рождение гиганта

Запретов и ограничений на приватизацию было немного, но они все-таки были. В условиях противостояния Верховного совета, президента и правительства за них шла ожесточенная борьба. В итоге недра, геологические предприятия и трубопроводы передавать в частные руки запретили, а предприятия топливно-энергетического комплекса разрешалось приватизировать только по решению правительства.

То, что приватизировать нельзя, решили «коммерциализировать». В соответствии с рядом указов Ельцина от 1992 года, «учитывая особые условия эксплуатации единых систем» ТЭК и его «исключительную значимость», предприятия отрасли предписывалось акционировать. А «в целях повышения эффективности работы нефтяного комплекса» – создать из подведомственных Минтопэнерго организаций ряд вертикально интегрированных компаний – акционерных обществ.

Одним из таких акционерных обществ и должна была стать компания «ЮКОС», включив в себя производственное объединение «Юганскнефтегаз» (в том числе управления буровых и геологоразведочных работ), ПО «Куйбышевнефтеоргсинтез» (в том числе несколько нефтеперерабатывающих заводов) и ряд предприятий по обеспечению нефтепродуктами в Брянске, Воронеже, Самаре, Орле, Тамбове и других городах.

Минтопэнерго предписывалось заключить с ЮКОСом производственный контракт, но пока что это АО оставалось в собственности государства.

Неслыханная щедрость

В 1993 году страна пережила конституционный кризис. Президент и правительство твердо встали на путь радикальных реформ, не найдя понимания у депутатов Верховного совета. Противостояние закончилось октябрьскими боями в Москве, расстрелом Дома Советов и принятием новой конституции с суперпрезидентскими полномочиями. Последние препятствия на пути радикальных реформ были устранены.

План приватизации НК «ЮКОС» утвердили в 1995 году. Предполагалось, что основной пакет акций в 45% как минимум на три года останется в руках государства, еще 33% будут реализованы на инвестиционном конкурсе, а остальные размещены на бирже и проданы, в том числе работникам компании. По условиям конкурса покупатель 33-процентного пакета акций должен был вложить существенные средства в развитие пока еще государственной компании. В реальности произошло иначе, но об этом позже.

В том же 1995 году консорциум коммерческих банков страны выступил с уникальным по своей щедрости предложением: выдать правительству крупный льготный кредит, который бюджет когда-нибудь позже погасит за счет поступлений от приватизации. С учетом тяжелейшего положения в экономике такое предложение было трудно недооценить. Банкиры как бы говорили: приватизация – дело долгое, зачем ждать, возьмите деньги прямо сейчас.

В правительстве инициативу немедленно поддержали. Тем более что банки просили в залог по кредиту «всего-то» госпакеты крупнейших предприятий.

Так в нашу реальность вошли залоговые аукционы, санкционированные специальными указами главы государства.

Ловля за руку

В конце 1995 года Счетная палата РФ по итогам комплексной проверки выяснила, что:

– Состязательность при проведении залоговых аукционов не предполагалась, в подавляющем большинстве случаев начальная цена была превышена чисто символически.

– В договорах с банками было указано, что погашение кредита осуществляется из средств федерального бюджета 1995 года. То есть того самого кризисного бюджета, которому рвались помочь банки.

– Фактически вместо передачи федеральной собственности в залог была осуществлена продажа пакетов акций.

Наконец, самое главное – и особенно наглое: банки тратили на эту «покупку» не свои деньги. Счетная палата выяснила, «что сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была эквивалентна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещенных в это время Минфином России на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах».

То есть банки, «спасая экономику страны», «кредитовали» федеральный бюджет государственными же деньгами, получая за это акции крупнейших госпредприятий.

На этом фоне уже не выглядит чем-то из ряда вон выходящим тот факт, что банки так и не перечислили «кредитные» средства в ЦБ, оставив их на своих счетах.

«Эффективный инвестор» Ходорковский

Обстоятельства приватизации непосредственно ЮКОСа раскрыл в 2016 году бывший юрист компании Дмитрий Гололобов.

По его словам, Михаил Ходорковский и его соратники из банка «Менатеп» подкупили «группу лиц, назначенных правительством, и работников правительства». Последние пролоббировали в кабинете министров идею сосредоточить акции компании «в руках эффективного инвестора». То есть такого, который участием в конкурсе за 33% акций ЮКОСа подтвердил бы свою готовность инвестировать в компанию, именно его следовало допустить до залогового аукциона.

На эту тему
• У властей США богатая практика грабежа собственного населения
• На скупку суверенитета стран Западной Европы США потратили огромные деньги
• Россия отказалась платить бывшим акционерам ЮКОСа

Логика этого процесса понятна, особенно теперь, когда мы знаем, чем на самом деле были залоговые аукционы. Получалось, что лицо, которое на инвестиционном конкурсе приобретает 33% акций компании, получит в свое распоряжение и государственный пакет в 45%, то есть компанию целиком.

В конечном итоге правительство решило объединить два конкурса – инвестиционный и залоговый. Оба выиграло подконтрольное «Менатепу» ЗАО «Лагуна». Причем игра была беспроигрышной – соперником «Лагуны» было подконтрольное Ходорковскому ЗАО «Реагент».

Уход в офшоры

Как следует из обвинительного заключения в отношении Ходорковского и Лебедева, после получения контроля над ЮКОСом его акции были переданы в собственность пяти зарегистрированных на Кипре компаний.

Для того чтобы запутать вопросы собственности, на Гибралтаре учредили Group MENATEP Limited. От ее имени на острове Мэн создали Yukos Universal Limited. Последняя стала владельцем 100% акций кипрской компании Hulley Enterprises Limited, которая, в свою очередь, владела 100% акций пяти кипрских фирм, которым и были переданы в собственность акции НК «ЮКОС».

Такая сложная и разветвленная схема требовалась не только для ухода от налогов. Как вспоминал Гололобов: «Я и мои коллеги по ЮКОСу, занимавшие руководящие должности, боялись, что раскрытие этих незаконных действий (махинаций при проведении аукционов – ВЗГЛЯД) приведет к «деприватизации» ЮКОСа, а также к потенциальному уголовному преследованию <...> по обвинениям в мошенничестве, коррупции и сговоре при проведении торгов».

Таким образом, созданный «в целях повышения эффективности работы нефтяного комплекса России» ЮКОС был выведен в офшоры. Солидный сегмент российской нефтедобычи, переработки и сбыта контролировался теперь через запутанную схему компаний с Гибралтара, Кипра и острова Мэн.

Государство вам доплатит

Так начиналась эпоха нового ЮКОСа – ЮКОСа Михаила Ходорковского, о котором даже либеральная «Новая газета» в 1999 году писала: компания не просто не платит налоги государству, но и продолжает «доить» федеральный бюджет.

Издание рассказывало о схеме, которая позволяла ЮКОСу расплачиваться с государством государственными же деньгами. Для этого фабриковалась фиктивная задолженность Минфина РФ перед каким-нибудь регионом. Затем оформлялась фиктивная задолженность региона перед ЮКОСом на ту же сумму. Администрация области получала из федерального бюджета деньги и передавала их компании. А компания покрывала из этих средств свои налоговые долги перед бюджетом.

Схему, по данным газеты, удалось «прокрутить» в Курской, Свердловской, Челябинской, Тюменской, Воронежской и других областях. Бюджет не просто недополучал деньги с вначале коммерциализированной, а затем приватизированной нефтяной компании. Бюджет ей еще и доплачивал.

История ЮКОСа, пожалуй, одна из самых ярких иллюстраций того, что происходило с нашей страной в 1990-е годы.