Владимир Мамонтов: Про пилицию

Милиция наша двинулась в сторону полиции, но еще не приехала. Больше того: движение остановилось практически на первой букве. Вернее, на первой передаче.

Заблокировала движение спутниковая сигнализация (в положении драйв) на столичной Можайке. Кто не знает, там был обнаружен джип, стоявший поперек, а в нем спал пьяный человек, удерживая ногу на тормозе, что, кстати, малореально, пьянка ноги расслабляет. (Обновленная версия все поменяла: это был некий трезвый тренер по каратэ, который, пока помощь не пришла, не спускал ногу с тормоза, чтобы неуправляемая машина не натворила бед).

Пилиционеры, хотите стать полицейскими? Не просто скажите правду, если в этот раз она на вашей стороне. Докажите правду!

Как бы то ни было, а ситуация символическая по отношению к правоохранительной реформе: положение рычага неоспоримо свидетельствует, что оная во весь опор несется к цели. Но в лобовое стекло видно, что железобетонно стоит. Ни туда, ни сюда. В богатой машине сидит несчастный, управление отсутствует, брелок не нажимается. И спит. А во сне лихорадочно думает: «Боже, кто я? Милиционер? Полицейский? Или тренер по каратэ? Я трезв? Я пьян?»

Разница, между прочим, очень большая, больше даже, чем на Первом канале. Рассмотрим варианты.

1. Это милиционер, он трезв. Тогда его зовут Степа, он всем нам дядя, он герой. Мог из-за технической поломки кучу народа передавить, но давил на тормоз, да так, что ногу придется теперь ампутировать. Но сотни людей и одна кошка спасены. Где была все это время его мобила – вопрос тупой, во времена дяди Степы мобил не было. Откуда у дяди Степы «Рэндж ровер» – вопрос еще тупее: племянники подарили. В партийной газете выходит крошечная заметка «Подвиг милиционера Степанова», в молодежной полосной – очерк «Нога судьбы», и точка. Общественное мнение утирает слезы умиления и благодарности.

2. Это милиционер, он пьян. Тут вариативнее. Сводка доходит до секретаря обкома. Тот прикидывает, какая кампания на данный момент шире развернулась: за трезвость или за уважение к органам правопорядка? И принимает решение: а дадим-ка этому вопиющему случаю ход. Уволим пьяницу с треском! И, кстати, получим эффект по обеим кампаниям: и по части уважения, и по части отрезвления. В партийной газете выходит заметка «Таким не место в милиции», в молодежной – моральный подвал «Угол падения». Мужик, получив урок, идет работать на второстепенную должность в заготконтору и через пяток лет знатным цеховиком препровождается на зону. Но ход делу секретарь мог и не дать, чтоб себя не компрометировать, – особенно если в разгаре была кампания «За чистоту и свет в партийном доме». Итог: сплетни по углам, газеты молчат, мужика с понижением сплавляют в другую область, там его следы теряются.

#{image=492092}3. Теперь такой вариант: он полицейский, он трезв. О, как сразу изменился антураж! Запахло пиццей. Запищали мобилы, заискрились табло, в действие вступил план «Перехват». Ехал мимо на огромном мотоцикле Робокоп. Слышит сигнал: братан, такое дело, у меня машину заклинило. Тут же наезжает туча блескучих соратников, Робокоп автогеном режет дверь, хочет им же ампутировать и ногу, но ногу ампутировать не надо, она не успела онеметь, а тысячи людей не успели даже подумать, что им угрожала опасность. В газетах об этой пустяковине – ни строчки, и это единственное, что роднит этот случай с прежде описанным.

4. А теперь увы, но это полицейский – и он, увы, пьян. Тогда Робокоп, отключив автоген, хватает его, вытаскивает из машины и с криком: «Откуда у тебя деньги на «Рэндж ровер», мерзавец?» – как хрястнет об асфальт! Еле успевают чуваку права коротко объяснить, а уже конец фильма.

5. Теперь первый из двух последних вариантов: он современный переходный вид, он пилиционер. И он трезв. Ну, во-первых, в последнее обстоятельство никто теперь не верит, это не времена дяди Степы.  Чего бы наш страж ездил на «Рэндж ровере» трезвый? Откуда у него «Ровер», тоже никто не спрашивает, поскольку ни в чем не сомневается. И вообще, первое слово дороже второго: уже в Интернете раззвонили, что он гаишник, пьяный в мат, его тащили коллеги-робокопы на себе, тысячи людей, которые не подвергались опасности, уже уверены, что подвергались, а некоторые истероидные типы даже хотели бы подвергнуться, чтобы с наслаждением крикнуть в лицо режиму что-нибудь злое и гадкое. Воют блогеры, гаджеты и ютубы: аааааа! В молодежной газете выходит пояснение: граждане, тут выяснилось, что он не дядя Степа, он вообще не правоохранитель, а наоборот, тренер по каратэ. Типа, Пьяный Мастер. Ааааааа! Спокойно, он был трезв! Аааааа! У него заклинило машину, его выручили, компании, установившей бракованную сигнализацию, вчинен иск! Аааааа! Газету рвут в клочки: врут,  продались, защищают сатрапов и прихвостней.

6. То же – но воистину был пьян. Ну что делать? Кто из нас пьян-то не был? Надо вставать и говорить: тут такое дело. Мы идем к новому имени и новому содержанию наших правоохранительных органов. Но дело это непростое, поскольку органы будут новые, а люди, которым они принадлежат, абсолютно те же самые. Это такой вот парадокс. Мы, конечно, его преодолеем. А для начала вот этого пьяного мерзавца, из-за которого сыр-бор, мы отовсюду выгоняем, отдаем в руки правосудия. Ежели кто хотел чего скрыть и замазать, то мы и их погоним метлой поганой. Теперь ругайте нас, браните, мы потерпим. Мы подождем, когда вы поедете пьяные по Можайке, так мы вас... по всей строгости... И это будет справедливо. И после такой речи показать в конце два–три приема хатха-йоги.

7. Наконец: это правда тренер по каратэ. И у мужика действительно заклинило машину. Тогда надо сделать следующее: показать его по телику, пусть расскажет. Дать схему, чего и как клинит в сигнализации, люди у нас грамотные, разберутся. Показать протокол освидетельствования, что трезв, и дать слово врачу. Все в подробностях. До детальки. Несколько раз. Только так можно противостоять «сложившемуся мнению». Иначе уже никто не поверит. Просто заметкам не поверят. Газетам не поверят. И когда хотя бы сотня подобных правдивых (подчеркиваю, правдивых) историй будет раскручена правильно, с адресами, именами, портретами, свидетелями и т. д., ситуация станет медленно, но меняться.

8. Я уже все написал, как мой знакомый конспиролог прошептал: а если это был какой-нибудь страшно секретный человек, попавший в ловушку, и от этого теперь зависит безопасность страны? А даже если этот человек просто напился – но его покрывают в интересах державы? А если это тренер по горным лыжам? Эвон куда занесло, как писал Гоголь.

Пилиционеры, хотите стать полицейскими? Не просто скажите правду, если в этот раз она на вашей стороне. Докажите правду! Опубликуйте ее, разошлите, выиграйте хоть раз свою информационную войну! Хватит бурчать, что нас, мол, очерняют и специально расшатывают. Я, к примеру, уверен: и расшатывают, и очерняют, не без того. Вашингтонский обком действует. И что? Так и будете стоять посередь дороги нараскоряку, с заблокированным драйвом?

А мы, отвязные блогеры, будем над вами издеваться, изощряться и всякие обидные прозвища придумывать.