А кто у нас в пятой колонне?

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Антона Антипенко, в котором он объяснил, что деятели культуры, которые участвовали в «Марше мира», делали это по зову души. 

Начну с хорошей новости. На неделе в Москве прошел «Марш мира», и никого из его участников не бросили в мусорный бак. Мы снова подтвердили наше отличие от западенцев. Это надо в себе ценить и беречь.

Деньги – само собой. Но есть и глубокое духовное родство с западенцами, в силу которого наша оппозиция просто не может поступать иначе

А я вот лично еще и заступлюсь за маршировавших. Сейчас часто приходится слышать: «Надо же, какая циничная эта антипутинская оппозиция! За американские деньги готова на все что угодно – даже и с западенцами обниматься!» Нет, говорю я. Не только за деньги. Деньги – само собой. Но есть и глубокое духовное родство с западенцами, в силу которого наша оппозиция просто не может поступать иначе. По крайней мере, некоторые видные ее представители.

Итак, начинаю свою адвокатскую речь.

1

В толпе маршировавших, говорят, мелькала шляпа Макаревича. Надо полагать, под шляпой находился и сам Макаревич. Несладко ему приходится в последнее время. Недоумение он у всех вызывает – что это на него нашло? Такой постыдной, фальшивой нотой закончить музыкально-творческий путь!

Но ведь, если задуматься, на этом пути никогда не было ничего не фальшивого. Чахлые рок-н-ролльчики, прогибающиеся под тяжестью глубокого философского смысла. Или наоборот – немощная философия, которой непременно нужна опора из трех аккордов. В общем – гибридный (я не буду употреблять тут другое слово) жанр. Поэтому, когда Макаревич заявляет, что не верит в существование русской цивилизации, он верен себе. Для него, представителя гибридного жанра, цивилизация, культура – смертельна, потому что цивилизации, культуре – империи, в конечном счете, которая порождает цивилизацию и культуру – не нужны гибридные жанры.

Империи нужны Вагнеры – Макаревичи ей не нужны. Макаревичи отвечают империи взаимностью. Причем любой империи, не обязательно только русской. Живи Макаревич в Штатах, где существует настоящий рок и, следовательно, отсутствует потребность в Макаревиче, он бы и там кусался.

2

Ну да, скажут мне, Макаревич – гибрид, и поэтому что-то западенское в нем, пожалуй, есть. Ну а как же вот Улицкая? Которая то ли маршировала, то ли нет, но по крайней мере на камеру обещала, что маршировать будет? Как же культурная Улицкая? Ее-то что объединяет с бескультурными западенцами?

Действительно, откроешь Улицкую – культурности хоть отбавляй. Героини вон у нее книжки читают, и не просто читают, а «то опускаются в тревожные бездны подозрительного Достоевского, то выныривают в тенистые аллеи Тургенева», а то еще внимают «флейте средневековья и астральной музыке Данте». Круто!

Ну а если вдуматься? Ведь это все штампы, плоские банальные штампы. На самом деле, если попытаться на основании текстов Улицкой охарактеризовать ее мировосприятие, окажется, что оно удивительно похоже на мировосприятие какой-нибудь учительницы начальных классов, которая возмущается из-за того, что кто-то насс...л в раздевалке, и высокомерно гордится тем, что сама она ни в коем случае так не поступит.

Похвально, конечно. Но... высокий ли это жанр? Система ценностей, которая так или иначе, но вертится вокруг этой злополучной лужи? Да, Улицкая в своих произведениях ратует за чистые, комфортные сортиры. Но одновременно с этим в историческом как бы романе о военном и послевоенном времени она повествует о том, как «Тулу сдали фашистам», и не понимает, что для исторической романистки написать такое означает обделаться по-большому, очень по-большому.

Писатель с совестью после такого сделал бы харакири. А Улицкая ­– ничего, живет как ни в чем не бывало. Что же, у нее нет совести? Есть, но узенькая. В тех рамках, о которых сказано выше. И для существования в литературном пространстве такой совести, конечно, совершенно недостаточно.

Но литературное и вообще культурное пространство создает империя. Она же следит, чтобы там не заводилась плесень. Нет империи ­– плесени хорошо. Возможность возрождения империи плесень пугает. Плесень марширует против возрождения империи.

3

Но хорошо, бог с ней, с Улицкой... Но как же Дмитрий Быков*, который промаршировал весело, жизнерадостно и смело, чуть ли не хохоча в лицо Путину? Дмитрий Быков, который «активно не любит Борхеса, Кортасара, Сэлинджера, Гессе, Пинчона, Мураками, обоих Бартов, Роб-Грийе, Берроуза, Керуака и Лири»? К такому интеллектуалу и подойти-то страшно. Обоих Бартов не любит! А западенцы что ж – неужели ближе? Ближе.

Дмитрий Быков, как мы видим, знает много имен. Умеет писать много слов. Так много, что никто не в силах читать эти слова. А среди них иногда попадаются любопытные. Например, вот такие (про Ленинград двадцатых годов): «Город стоял, как обделавшийся старик». Если талант – это способность очень кратко выразить очень много, Дмитрий Быков – талантлив. Этой фразой он много сообщил о себе. О своем отношении к культуре, к людям.

Петербург – символ русской культуры. Да, в двадцатых годах он был не в лучшей форме. Но никакие «белоэмигранты», как бы ни ненавидели они большевиков, так бы про Петербург не написали. Улавливаете почему? Потому что ненависть к большевикам – одно, а ненависть к культуре – совсем другое.

Господин Быков ненавидит культуру, потому что не понимает ее. Он знает имена тех, кто делал культуру, но не понимает смысла их деятельности. Он хватается за кубики, без конца тасует их, но не в силах ничего из них выстроить. И поэтому он все хохочет и хохочет в лицо Путину. Потому что Путин пытается строить, и если у него что-нибудь получится, таким, как Быков, не будет места.

4

Вот, господа присяжные заседатели, я закончил свою адвокатскую речь. По крайней мере три видных участника марша маршировали не только из-за денег и не только из-за страха отбиться от стаи, но и по зову души.

А теперь – плохая новость. Вернее, к сожалению, давно уже не новость.

Эти трое – и есть современная наша российская культура. Характерные ее представители. Других у нас просто нет. То есть, попросту говоря, у нас нет культуры. Мы начали войну за возвращение империи, не создав предварительно мощной и притягательной культурной среды. В истории не было примера, чтобы имперские войны выигрывались без такой среды. Население Украины не спешит объединяться с нами, потому что не ощущает никакого культурного притяжения с нашей стороны.

«Оболванены западенской пропагандой»? А кто мешал нам вести свою пропаганду? Почему не было создано движение за объединение, в котором были бы талантливые и умные люди и с той, и с другой стороны? Ну хоть сколько-нибудь талантливые и сколько-нибудь умные?

Нет, и намека не было на такое движение. Тогда как продыху не было все эти годы от Макаревичей, Улицких, Быковых. Кто-то заботился о том, чтобы каждодневно они пихались нам в нос, кто-то навязчиво внушал нам, что мы теперь такая страна, в которой могут быть только такие деятели культуры, кто-то, извините за вульгарность, финансировал все это. И никто этому «кому-то» не препятствовал.

А теперь мы говорим: «Предатели». Смешно. Напустили в дом тараканов, а теперь стоим перед ними в драматической позе и потрясаем руками: «Предатели!»

Но довольно о грустном. Выше я написал: «В истории не было примера, чтобы имперские войны выигрывались без мощной и притягательной культурной среды». Надеюсь, мы будем первыми.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом