Лучшие вузы стран Запада погрязли в расизме

Идея супруги принца Гарри заменить белых профессоров на чернокожих женщин во имя гендерного и расового равенства не нова. Требования «деколонизации» высшего образования в Британии и странах Британского Содружества раздаются давно и часто принимают форму ярких хэппенингов. Другое дело, что Меган Маркл официально патронирует университеты всего Содружества и ее воззвания становятся своего рода указивкой для топ-менеджеров вузов Британии, Австралии и Канады. А ее прогрессивные инновации неизбежно входят в конфликт с ожиданиями большинства студентов и их родителей.

Расизм – это тоже традиция

Проблема низкой представленности чернокожих в вузах Англии и США действительно существует. И там, и там они получают высшее образование в два–три раза реже, чем их белые или азиатские сверстники. Несмотря на все программы по диверсификации, в университетском образовании фактически действует старая добрая сегрегация.

Высшие учебные заведения попроще и подешевле представляют собой натуральный интернационал. Например, в лондонских вузах процент цветных студентов составляет от 25 до 41 процента. Однако особо престижные университеты типа Лиги Плюща или «Оксбриджа» по-прежнему остаются заведениями для белых.

Эта сегрегация обусловлена прежде всего финансовым фильтром. Обучение в престижном американском университете стоит порядка 50 тысяч долларов за год, к которым нужно прибавить еще как минимум 30 тысяч на проживание. Британские Оксфорд и Кембридж обойдутся в 10 тысяч фунтов в год, если студент из Англии или ЕС, а для прочих иностранцев – от 20 тысяч фунтов в год (и столько же за проживание). При этом тяжелейшая учебная нагрузка не позволяет подрабатывать, иначе студент рискует вылететь после проваленной сессии.

Чернокожие педагоги по-прежнему являются редкостью не только в Британии, но и в США (фото:Columbia Pictures Corporation/ZUMA/Global Look Press)

Но дело не только в деньгах. Даже выходцы из зажиточных цветных семей, готовые потратить на высшее образование несколько сот тысяч долларов, избегают подавать документы в Оксфорд или Кембридж. Их останавливает боязнь того, что они не смогут вписаться в роскошный стиль жизни местной тусовки и будут страдать от изоляции и расизма.

Калифа Дамани из Тринидада и Тобаго поступила в Кембридж в 2013-м. На ее курсе было несколько китайцев, парень и девушка из Индии, но подавляющее большинство составляли белые англичане, а Калифа оказалась единственной чернокожей. В большом интервью для интернет-портала «Кембридж.Таб» она рассказала про расистские шутки, намеки на «колониальное» происхождение и постоянные разговоры о том, что у чернокожих ниже уровень интеллекта, чем у белых.

Девушка успешно получила диплом, но «своей в тусовке» так и не стала. Разумеется, воплощать мечту Меган Маркл и делать карьеру в академической науке или университетском преподавании она не хочет.

Так же работает латентная сегрегация и в американских вузах. В поисках душевного комфорта чернокожая молодежь предпочитает поступать в учебные заведения, традиционно предназначенные для афроамериканцев. Те, кто рискует пойти в университет с белым большинством, может оказаться в изоляции. В лучшем случае, студент проведет четыре года, прячась от однокурсников в библиотеке. В худшем, в ход пойдут драки и оскорбления.

Особенное раздражение белых вызывают подозрения в том, что цветных студентов набирают «по квоте», тогда как им самим приходится выдерживать суровый отборочный тур. Поэтому в престижных вузах США черного студента до сих пор могут обозвать ниггером и швырнуть в него банкой из-под пива.

Такое же отношение они встречают и в лучших университетах Англии. В 2016 году в Оксфорде училось тридцать пять черных студентов, в Кембридже – сорок. Эти цифры не меняются год от года, хотя число цветных абитуриентов в Британии в целом постоянно растет.

Помимо прочего, университет важен для студента возможностью обзавестись связями, которые потом помогут выстроить карьеру и биографию. А наиболее престижные вузы демонстрируют цветным студентам, что их в этой системе не ждут и никогда не примут. Акты «микроагрессии» можно вытерпеть. Гораздо труднее перенести отсутствие перспектив после того, как несколько лет жизни и целое состояние ушли на престижное образование.

При всем при этом университетское руководство зачастую рассматривает чернокожих студентов как доказательство «расового разнообразия» в своем заведении. Таких регулярно показывают журналистам, поручая общественные должности типа «главного по межрасовым отношениям». А вот с построением академической карьеры помогать цветным студентам не спешат. В топовых вузах она по-прежнему делается по средневековой модели: профессор берет под крыло подающего надежды студента, тот становится его аспирантом, вместе занимается научной работой. Чернокожей студентке рассчитывать на подобное не приходится – расовые и гендерные стереотипы по-прежнему живы. Британия славится своими традициями.

Мертвые белые мужчины

Все это приводит к тем цифрам, которые так поразили Меган Маркл. В современной Англии преподают 90 чернокожих профессоров-мужчин, а всего их 14 тысяч. Чернокожих женщин-преподавателей и того меньше – 25 из 19 тысяч.

В США, где доля чернокожего населения, как и уровень его организованности, гораздо выше, ситуация сходная: среди вузовских преподавателей не больше 6% афроамериканцев.

Тут тоже играет роль экономический фактор. Заменить «белых, устарелых» мужчин-профессоров на черных женщин затруднительно хотя бы потому, что последние, получив диплом, спешат искать хорошую работу, дабы поскорее выплатить образовательный кредит и помочь семье. Карьера в академической науке требует свободного времени и свободных средств – слишком уж маленькие зарплаты там на начальном этапе.

Реальная жизнь отсекает чернокожих ученых от академической карьеры. В утешение им и сочиняются красивые программы по «диверсификации» и «деколонизации», призванные показать, что с дружбой народов в топовых вузах все хорошо.

При этом если студенты отделений точных наук все-таки имеют шанс заниматься этой самой наукой, то обучающиеся на гуманитарных факультетах чернокожие, чтобы хоть как-то заявить о себе, неизбежно погружаются в общественную деятельность. Членство в Демократической (если США) или Лейбористской (если Британия) партиях, радикальное левачество, неустанная борьба за права цветных и сексуальных меньшинств – это для них единственный путь построения хоть какой-то карьеры по окончании университета.

Чтобы о них не забыли, студенты-активисты вынуждены заявлять о себе громкими протестными акциями. Отсюда – призывы к «деколонизации» образования и экстремальные хэппенинги, которые регулярно устраивают чернокожие студенты.

Шума они создают много, но заканчивается всё пшиком. В 2015 году вся Англия обсуждала, что чернокожий студент Оксфорда предложил снести статую Сесиля Родса – одного из наиболее щедрых меценатов университета и «отца-основателя» апартеида в ЮАР. Ирония в том, что инициатор акции, будучи родом из ЮАР, смог попасть в Оксфорд как раз благодаря «стипендии Родса».

В 2017 году страну потрясли новые скандалы. Учащиеся факультета Восточных и африканских исследований в Кембридже потребовали сократить объем произведений Платона, Декарта и Иммануила Канта в списке рекомендованной литературы, потому что они «белые». Следом за ними чернокожая студентка Кембриджа Лола Олуфеми потребовала убрать из списка английской литературы «мертвых белых мужчин» и заменить их африканскими и азиатскими классиками.

Дискуссия бушевала долго. Правые таблоиды высмеивали инициативу, левые СМИ поддерживали ее, а Олуфеми раздавала интервью и ссылалась на опыт американских студентов, которые регулярно требуют упразднить «этих мертвых белых чуваков» типа Шекспира.

Показательно, что во всех случаях ничего не изменилось. Статуя Родса по-прежнему на месте. Платон и Кант остались в программе вместе с остальными «мертвыми белыми чуваками». Правда, Лола Олуфеми сделала хорошую карьеру, став «ответственной за права женщин» в Студенческом Союзе Кембриджа.

На эту тему
• Скандал с синеволосой школьницей вскрыл внутреннюю проблему образования
• Когда в США убивают рэперов, в России умирает шансон
• Я оказалась в английской тюрьме на почве расизма и классовой ненависти

Истерический накал акций по «деколонизации» объясняется не только расовыми противоречиями, но и осознанием того, что высшее образование на Западе перестало быть социальным лифтом. «Золотой миллиард» давно является откровенно сословным обществом, где раскрутиться за счет университетского диплома можно лишь выходцам из хороших семей. Неуверенность в завтрашнем дне, страх не найти работу и повесить на себя непосильный образовательный кредит – все это не только раздражает студентов, но и обостряет противоречия в кампусе – как расовые, так и гендерные.

Что до акций радикалов, они обречены на провал. Английский язык и литература для английских университетов – дорогостоящие бренды, которые они продают абитуриентам. Большинство учащихся хотят получить за свои деньги классический «оксфордско-кембриджский» акцент и умение цитировать Чосера и Уэбстера. Африканских и азиатских классиков так просто продать не удастся – не за ними едут в Британию студенты со всего мира.

«Деколонизация» англосаксонского высшего образования – это типичный фейк, придуманный, чтобы отвлечь студентов от реальных проблем. Не решив их, невозможно и воплотить в жизнь идею Меган Маркл.

Впрочем, герцогиня Сассекская на личном примере доказывает, что главный шанс добиться успеха для смуглой девушки в Англии – это не пытаться выстраивать карьеру в академической науке, а охмурить богатого белого парня и женить его на себе.