Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
12 сентября 2014, 08:38 • В мире

Как спасали Британию

Лондону удалось переубедить часть шотландцев отделяться

Как спасали Британию
@ Reuters

Tекст: Станислав Борзяков

Еще несколько дней назад соцопросы предсказывали Великобритании неизбежный распад и победу сепаратистов на референдуме в Шотландии, но в последний момент правительству удалось переломить ситуацию в свою пользу. Как шла кампания, на какие доводы упирала каждая из сторон и какую роль в этом сыграл российский фактор?

Как ни относись к возможному появлению на карте нового государства – Шотландии, это интереснейший прецедент, который будет иметь серьезные последствия для Европы. Правда, лишь в том случае, если шотландцы скажут независимости «да», ибо если скажут «нет», то даже и о прецеденте говорить не приходится: «нет» в похожих обстоятельствах сказали, к примеру, жители канадского Квебека.

Министр образования Великобритании Майкл Гоув заявил, что распад страны «выгоден Владимиру Путину», а ряд изданий разместили статьи о ликовании «агрессора

Референдум состоится 18 сентября, и в случае успеха «националов» Шотландия официально выйдет из состава Великобритании 24 марта 2016 года. Препятствовать этому Лондон уже не будет – и это при том, что на Даунинг-стрит сейчас царит настоящая паника, а премьер Её Величества Дэвид Кэмерон, если верить прессе, находится в шаге от депрессии. Оно и понятно: никому не хочется стать премьером, во время правления которого твое государство развалилось, причем при твоем деятельном участии.

Учитывая сложные (скажем прямо – негативные) чувства, которые испытывают многие политизированные россияне к Лондону и англосаксам вообще, возможный развал Британии вызвал заметное оживление не только в британских, но и в российских СМИ. Правда, тут важно оговориться: часто звучащие сравнения с Крымом не вполне корректны. Просто в силу того, что шотландский референдум проходит с согласия Лондона, то есть Шотландия отделяется не просто на основании желания народа, но и в полном соответствии с местными законами и по договоренности с правительством. Правительство этому не радо, но так уж получилось, что несколько лет назад, когда претензии националистов на плебисцит получили одобрение центра, никто и подумать не мог, что Эдинбург приблизится к отделению настолько сильно.

Идея восстановления независимости, утраченной в 1707 году, получила новую жизнь около сорока лет назад, когда у побережья Шотландии началась активная добыча нефти. С тех пор финансовый суверенитет Эдинбурга расширялся, шотландцам удалось восстановить свой парламент, а на рубеже 2012–2013 годов сначала Даунинг-стрит, а потом и Палата общин пошли навстречу партии шотландских сепаратистов – ШНП Алекса Салмонда, дав принципиальное согласие на проведение плебисцита. Это «да» было озвучено и зафиксировано в документах с более-менее спокойным сердцем: ничто не говорило в пользу того, что националы добьются своей цели. Количество жителей Шотландии, выступающих за отделение от Британии, было стабильно невелико, а уступки Лондона в плане расширения полномочий Эдинбурга всегда приносили нужный эффект – общее количество сепаратистов падало, шотландцы удовлетворялись малым. Собственно, даже первый референдум по такому частному вопросу, как восстановление парламента, был в свое время провален.

Показательно, что количество сторонников отделения Шотландии падало даже при власти шотландских националистов, то есть ШНП, получившей в 2007 году относительное большинство на местных выборах (мол, показали Лондону фигу из кармана, и будет с него). Но затем совпали два фактора – общая удовлетворенность шотландцев правлением ШНП и резкое падение рейтинга их основных конкурентов в регионе – лейбористов. В итоге в 2011-м, когда все соцопросы фиксировали общую незаинтересованность шотландцев в идее распада страны, ШНП получает уже абсолютное большинство голосов и начинает активно лоббировать идею референдума. И вот, когда до его проведения осталась всего неделя, количество сторонников независимости, согласно опросу службы YouGov и газеты Sunday Time, впервые превысило количество ее противников – 51% против 49% (из числа определившихся с выбором). Для Лондона это стало громом среди ясного неба. Прежде там подчеркивали, что не ожидают от референдума положительного решения и не готовят никаких экстренных шагов, словом, сохраняют британское спокойствие. Как ясно уже теперь, это показное спокойствие не сработало.

#{interviewpolit}Но вернемся к кампании. К чести шотландцев, референдум был подготовлен в лучших традициях народной демократии. К примеру, голосовать могут практически все (причем с 16, а не 18 лет): граждане Британии, граждане стран Британского содружества (то есть Канады, Австралии, Индии, ЮАР и так далее), граждане стран ЕС, члены Палаты лордов, чиновники правительства и военнослужащие. Есть только одно условие – избиратель должен либо постоянно жить в Шотландии, либо проходить там службу на момент плебисцита.

На агитацию отвели 16 недель. Опорой сторонников независимости стало движение «Да, Шотландия», в котором одну из первых скрипок играет первый министр Шотландии и лидер ШНП Салмонд. Для противников независимости базой стала созданная еще в 2012 году организация «Лучше вместе», опирающаяся на три основные партии Британии (консерваторов, лейбористов, либерал-демократов) и множество представителей британской интеллигенции (лидер организации – бывший министр по делам Шотландии Алистер Дарлинг). В остальном всё как на выборах – дебаты, листовки, митинги, акции.

У обоих движений есть фонды, которые принимают пожертвования. Жертвовать может кто угодно: до 10 тысяч фунтов стерлингов свободно, более 10 тысяч фунтов стерлингов – после определенной регистрации и бюрократической волокиты (при этом превышение лимита без регистрации – уголовное преступление). Одно из самых крупных пожертвований поступило от «мамы» Гарри Поттера Джоан Роулинг. Она – категорический противник раскола страны, как и многие другие британские «звезды». Впрочем, в рядах шотландских сепаратистов тоже есть свои знаковые фигуры, к примеру, актер Шон Коннери и Ирвин Уэлш – главный писатель Эдинбурга.

С той или иной степенью интенсивности отрабатывалось несколько тем. Первая и главная – экономика. Тут важно заметить, что Шотландская национальная партия – это левая или, лучше сказать, социальная партия, как и её основные союзники в деле сепаратизма – шотландские социалисты и шотландские «зеленые». Грубо говоря, националисты выступают за предоставление населению больших социальных гарантий и увеличение соцрасходов, чего не дает сделать экономный Лондон. А если Лондона не будет, то будет нефть, доходы от которой планируется направить на социальные программы уже без всяких ограничений. Оппонирует Салмонду по данному пункту огромная команда экономистов, среди которых есть и нобелевские лауреаты (они, впрочем, есть с обеих сторон). По сути, шотландцам довольно убедительно доказывают, что они скорее проиграют, чем выиграют. Тут и негативная реакция рынков (что подтверждает МВФ), и возможный рост цен в магазинах (что подтверждают ряд британских торговых сетей – продовольствие в регион в основном экспортируется, а транспортные услуги там дороже), и переезд крупных банков в Лондон (включая Royal Bank of Scotland), и разгон инфляции.

В рамках перестраховки шотландцы хотели бы сохранить британский фунт – надежную и устойчивую валюту с богатой историей, но Кэмерон и глава минфина Джордж Осборн уже неоднократно подчеркнули, что никакого валютного союза не будет. «Фунт стерлингов не коллекция музыкальных дисков, которую можно разделить с партнером после развода», – отрезал министр финансов. Реплику парировал лауреат Нобелевской премии по экономике и член консультационного совета при правительстве Шотландии Джеймс Мирлис, заявивший, что ничто не может помешать независимой Шотландии использовать фунт (как ничто не смогло помешать Черногории и Косово использовать евро без договора с ЕС). Есть у Эдинбурга и еще один козырь: он сможет потребовать от Лондона членства в валютном союзе в обмен на сохранение военной базы в Фаслейне, где находятся ядерные баллистические ракеты Trident. Переезд этой базы стоил бы британцам колоссальных средств. Но и тут есть проблема: вывод из Шотландии британских войск и вывоз атомного оружия – один из основных лозунгов как националистов, так и «зеленых». И не очень понятно, как они от него откажутся.

Что до нефти, руководство британской нефтегазовой компании British Petroleum предупредило, что надежды шотландцев на жирные поступления в бюджет от нефтяных доходов «существенно завышены». Тут и издержки от вывода мощностей BP из добычи, и переоценка (как считается) имеющихся запасов Северного моря, которых хватит максимум на 35 лет.

Еще один аспект агитационной борьбы – внешнеполитический. У независимой Шотландии немало названых друзей в мире, но все они довольно специфические – от Северной Кореи до Каталонии, референдуму об отделении которой всячески препятствует Мадрид (к слову, накануне в Барселоне прошел 1,8-миллионный марш за независимость от Испании). Основные же игроки (в том числе США) однозначно на стороне Лондона – и не только потому, что Лондон как столица единой Британии в качестве союзника гораздо ценнее, но и потому, что самоопределение шотландцев может запустить очередной парад суверенитетов (начиная, судя по всему, с Каталонии).

В этом смысле важно то, что шотландцы (в том числе ШНП) в гораздо большей степени, чем англичане, являются сторонниками Евросоюза и надеялись остаться в его составе и после «развода» с метрополией. Однако в Брюсселе подчеркнули: придется подавать заявку на членство и вступать на общих основаниях, причем успех не гарантирован – ряд государств, где боятся сепаратизма, а также обидевшаяся Британия могут заблокировать вступление Шотландии (право вето есть у каждой страны). Для шотландцев это несет дополнительные финансовые риски: покинув одновременно и Британию, и ЕС, Эдинбургу придется перезаключать огромное количество договоров, а тут и убытки, и издержки, и время, и упущенная прибыль. Тем не менее Салмонд клянется, что приведет Шотландию в ЕС не позже чем через полтора года после выхода из Британии.

Примечательно также, что в своей пропаганде британцы используют еще и фактор России, давно уже демонизированной местной прессой. К примеру, министр образования Великобритании Майкл Гоув заявил, что распад Великобритании «выгоден Владимиру Путину», а ряд изданий (в частности, The Telegraph) разместили статьи о том, что возможному отделению Шотландии крайне радуется «страна-агрессор», то есть РФ. И тут важно добавить, что особых выгод для России из распада Британии как раз-таки не следует: про Крым сказано выше, а в Эдинбурге уже успели подтвердить, что будут поддерживать антироссийские санкции и в качестве столицы независимого государства.

В качестве довода «против» Лондон, судя по всему, планировал использовать еще и позицию королевы, к которой шотландцы относятся с уважением. Однако Елизавета II заявила, что референдум – это дело народа Шотландии, выбор которого она уважает. Позиция весьма мудрая, благо на летнюю резиденцию монарха – дворец Балморал – никто покушаться не планирует: то, что националисты являются республиканцами, – миф, и ШНП, и большинство шотландцев хотят остаться поданными Её Величества по примеру австралийцев или канадцев.

В общем, кампания шла ни шатко, ни валко, юнионисты стабильно лидировали, и то, почему за неделю до референдума сторонники независимости вдруг стали побеждать количественно, остается загадкой для британской прессы. Одна из версий: экономические резоны доходят не до всех, это скучно (процент людей, уверенных в том, что Шотландия пострадает в результате выхода из союза, за время кампании снизился с 49% до 42%). В то же время независимость, свобода, новая молодость – лозунги громкие и романтичные. Недаром основными сторонниками независимой Шотландии является местная молодежь. Идея отделения также лидирует среди избирателей в возрасте до 40 лет (60%), среди мужчин в принципе и среди представителей рабочего класса. В то же время верность Лондону демонстрируют большинство женщин и сторонников Лейбористской партии, некогда не имевшей в данном регионе конкурентов.

Оправившись от шока, Лондон собрал все силы в кулак. Шотландии был обещан новый уровень самостоятельности в сфере налогов, расходования денег и социального обеспечения, а премьер Кэмерон пошел на несколько символичных шагов: прибыл в регион в составе широкой группы поддержки, произнес прочувственную речь (чуть ли не со слезами на глазах), а также поднял над правительственной резиденцией флаг Шотландии – впервые в истории страны. «Уже поздно принимать подобные решения, – отреагировал Салмонд. – Вся элита Вестминстера проигрывает свою кампанию в референдуме, тогда как жители Шотландии, наоборот, одерживают победу».

Однако Салмонд не совсем прав: усиление нажима сыграло определенную роль, а Кэмерону, кажется, удалось подобрать нужные слова – и в своей речи, и в своей статье для газеты Daily Mail. Во-первых, он поклялся уважать выбор шотландцев и выполнить их волю, несмотря на то, что «разрыв разрушит наши сердца» (при этом лидеру лейбористов Милибэнду, который угрожал шотландцам паспортным контролем на границе, было указано на недопустимость подобных мер). Во-вторых, премьер сделал акцент на том, что итоги референдума станут окончательными и необратимыми, «назад дороги не будет».  «Если Соединенное Королевство распадется, оно распадется навсегда. Поэтому ваш выбор либо прыжок в неизвестность с голосом «за», либо светлое будущее для Шотландии с голосом «против», – подчеркнул он.

Судя по всему, это сработало. Одно дело – мечтать о независимости и обижаться на Лондон, другое – принять судьбоносное решение, которое невозможно будет изменить в том случае, если независимость не принесет Шотландии счастья и пагубно скажется на экономике. Те, кто не любит рисковать и сжигать мосты, Кэмерона услышали: согласно последним соцопросам, счет уже 47% против 53% в пользу сторонников единства Великобритании.

..............