Идеология лидера

Россия закончила сосредотачиваться – в этом году в этом убедились даже самые явные наши недоброжелатели. А мы сами впервые с 1988 года могли без всяких извечных русских оговорок и самоуничижения гордиться внешнеполитическими победами. Как и 25 лет назад, наши успехи во многом являются заслугой руководителя государства – тогда Горбачева, теперь Путина. Но разница принципиальна.

В конце 80-х признание Горбачева Западом было связано с политикой открытости и уступок, наивных и глупых надежд на то, что противостояние заканчивается, мазохистским мнением генсека о том, что проблема была в нас, что нас боялись, а как только мы станем тихими и «цивилизованными», нас тут же полюбит все западное «мировое сообщество». Неопытный и недалекий Горбачев волюнтаристски играл в поддавки с Западом, не понимая, что с ним продолжают вести классическую шахматную партию. Одна из двух мировых супердержав за пару лет необдуманных реформ внутри и беспрецедентных уступок вовне превратилась в издерганную и истерзанную страну, уничтоженную в 1991 году авантюристами, предателями и проходимцами.

Идеологический вызов, который Путин бросает глобализаторам, гораздо серьезней, чем простое политическое противостояние

Так что те, четвертьвековой давности «успехи» Горбачева в итоге обернулись тяжелейшим поражением России. Сегодня уважение к Горбачеву осталось только в Берлине и Лондоне, то есть там, где получили выгоду от его деятельности.

Сейчас как Запад, так и Восток признают беспрецедентный рост влияния Путина и России в уходящем году – но за счет не уступок, а жесткого отстаивания национальных интересов собственной страны и борьбы против диктата и агрессии уходящего мирового гегемона. Вот она – роль личности в истории. Слабый, имея на руках все козыри, проигрывает вчистую, а сильный выигрывает с очень средними картами. Но это не просто техничная игра за геополитической доской с невидимыми миру старцами мировой закулисы – это настоящая идеологическая борьба.

Да, та самая, от которой Горбачев фактически отказался 25 лет назад, – не это ли и предопределило его поражение? Нет ничего своего, национального и исторического – есть лишь общечеловеческие ценности. Лишившись собственного мировоззрения, представления об истории и устройстве мира, он оказался марионеткой в руках тех, кто имел свои собственные, смертельно опасные для России убеждения. А Путин, наоборот, в последний год стал все чаще говорить об идеологии, о ценностях и смыслах – и это он, как казалось многим, технократ и прагматик. В своей сентябрьской валдайской речи он вообще говорил в основном о национальных традициях, патриотизме и идеологических угрозах:

«Серьезный вызов российской идентичности связан с событиями, которые происходят в мире. Здесь есть и внешнеполитические, и моральные аспекты. Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога или веру в сатану...

И эту модель пытаются агрессивно навязывать всем, всему миру. Убежден, это прямой путь к деградации и примитивизации, глубокому демографическому и нравственному кризису».

Фактически Путин выступает как антиглобалист. Причем не как левый, социалистический антиглобалист, как, например, умерший в этом году очень странной смертью Чавес, а как консервативный, традиционалистский. В его упреках Западу в отказе от корней в пользу бесплодной толерантности нет ни грамма неискренности. Путин тоже говорит фактически об общечеловеческих ценностях, но если для оторвавшегося от национальных корней Горбачева это были абстрактные «демократические ценности» и «мир во всем мире», то для Путина это конкретные вещи: добро и зло, отказ от деградации человека, от уничтожения семьи и национальных черт, цивилизационное многообразие мира.

Путин выступает не просто за многополярный мир, а за мир разнообразный и сложный, в котором народы сами определяют, каким богам они молятся. Так что если Горбачев сыграл роль «освободителя», снявшего главное препятствие на пути глобализаторов, то Путин, наоборот, выступает «удерживающим», ставящим заслон на пути тех, кто все еще уверен, что финансовым, военным и идеологическим диктатом сумеет загнать весь мир в стойло «единого человечества». И поэтому он обращается не просто к т. н. консервативной части западного общества – он обращается ко всему миру, ко всем народам, испытывающим давление либерального глобализма: от индусов и бразильцев до китайцев и арабов.

На эту тему
• Владимира Путина признали самым влиятельным человеком в мире
• Путин стал «Человеком года» в одной из номинаций The Huffington Post
• Советник Обамы: Развитие событий в 2014 году зависит от сотрудничества США и России
• Экс-посол Британии в Москве усомнился в правильности оценки внешней политики России

Идеологический вызов, который он бросает глобализаторам, гораздо серьезней, чем простое политическое противостояние: именно на идеологии строится геополитика, исходя из моральных (или аморальных) принципов, державы и выстраивают свою стратегию на мировой арене. Потому что если вы определяете себя как высшую расу (неважно – биологически, морально или мессиански), то для вас весь мир будет лишь объектом для манипуляции варварами и недочеловеками. Из этого принципа исходит евроатлантическая геополитическая доктрина – и совсем другой подход к геополитике у России.

Что удалось сделать в уходящем году? Закрепиться и продвинуться на нескольких направлениях. Этому, конечно, благоприятствовало и ослабление США, но ведь и оно произошло не только вследствие объективно накопившихся проблем в их политике (сами себя загнали – и в угол, и силы надорвали), но в том числе и благодаря умелым действиям России.

2013 год начинался с продолжения конфронтации с США, обострившейся в конце 2012 года, после принятия «закона Магнитского» и нашего ответа в виде «закона Димы Яковлева». Казалось, что давление на Россию и лично Путина будет только нарастать, нам будет сложно проводить свою линию – но что мы видим по итогам года?

То, что Россия предоставила убежище Сноудену, которого не могла принять ни одна другая страна, стало самым наглядным доказательством той роли, которую мы играем в мире. Как по своему пропагандистскому эффекту, так и по впечатлению, произведенному на мировые элиты, решение Путина предоставить убежище американцу, пожалуй, может быть сравнимо с последствиями от самих разоблачений бывшего сотрудника АНБ.

Жесткая позиция по Сирии, проявившаяся как в разнообразной помощи Дамаску, так и в направлении флота в Средиземное море, а главное, дипломатическая операция, приведшая к отказу США от уже запланированной атаки, стали главной сенсацией уходящего года. Но не просто сенсацией – мир действительно стоял на пороге большой региональной войны с непредсказуемыми последствиями. Нет смысла взвешивать, что сыграло большую роль в срыве агрессии – личное нежелание нобелевского лауреата воевать, понимание частью англосаксонской элиты того ужаса, в который мог быть ввергнут мир, мастерство Путина... Понятно, что в результате эта победа однозначно укрепила как позиции России в мире и в регионе (откуда мы ушли в 90-е, а потом, начав возвращаться, так бездарно повели себя с Ливией), так и личный авторитет Путина как самого влиятельного политика в мире.

Урегулирование в Сирии позволило ослабить напряжение и вокруг Ирана – и здесь американцы смягчили свою позицию, в том числе и благодаря упрямой политике России, не дававшей Западу диктовать персам свою волю.

Понятно, что в следующем году и вокруг Сирии (где все еще идет война), и вокруг Ирана возможны провокации, но сама динамика событий этого года делает это все менее и менее вероятным.

После этого уже не была столь удивительной – хотя все равно неожиданной для абсолютного большинства «аналитиков» – ноябрьская победа на украинском фронте. Да, промежуточная – но очень важная.

В декабре в своем послании парламенту Путин предложил новую формулу геополитического места России – не сверхдержава-гегемон, но лидер-защитник:

«Мы не претендуем на звание какой-то сверхдержавы, понимаемое как претензии на мировую или региональную гегемонию, не покушаемся ни на чьи интересы, никому не навязываем свое покровительство, никого не пытаемся учить жить. Но мы будем стремиться быть лидерами, защищая международное право, добиваясь уважения к национальному суверенитету, самостоятельности и самобытности народов».

А что же США?

По итогам года они проиграли не только в Сирии, Египте и на Украине – осложнились их отношения с Саудовской Аравией и Турцией, даже оккупированный Афганистан тянет с подписанием соглашения о присутствии американских баз у себя после 2014 года. Разоблачения Сноудена вызвали новые проблемы в и так сложных отношениях с Латинской Америкой, европейское общество и политики возмущены глобальной слежкой АНБ. Даже Израиль заявляет о том, что дружба не вечна.

США реально теряют Ближний Восток – и хотя формально они и сами заявили, что приоритетным для них становится Тихоокеанский регион, нарастание проблем в арабском мире приняло для США уже очень серьезный характер. Да, у них все еще огромная группировка войск в регионе, крупнейшие базы, но если раньше американцев не любили на улице, то теперь это чувство поселилось во дворцах. Элиты отворачиваются от Вашингтона – и провал их планов по атаке на Сирию стал лишь спусковым крючком для того, чтобы глухое недовольство политикой США перешло в открытое.

Поддержка США «арабской весны» и «Братьев-мусульман» давно вызывала протест в правящих элитах: в июле в Египте произошел переворот, в ходе которого был отстранен от власти удобный американцам Мурси, и США, вначале резко осуждавшие военных за захват власти, вскоре были вынуждены отыграть назад. А уже после срыва сирийского похода арабских принцев прорвало – саудиты, отказавшись от места в СБ ООН, явно показали свое недовольство тем, что американцы бросили их в Сирии, наследный принц Катара прямым текстом ставил в пример Россию, не отказывающуюся от друзей.

Да, если в 90-е мы сами отказывались от друзей, то теперь их от нас пытаются увести – так должно было произойти в 2013 году с Арменией, Грузией, Молдовой и Украиной, собиравшимися подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Но в результате политики Кремля удалось сделать так, чтобы Армения и Украина фактически сделали выбор в пользу Таможенного союза (хотя формально Украина еще не объявляла об этом). Евразийская интеграция останется главной целью российской внешней политики в следующем году, при этом перетягивание Украины все еще не закончено, бодание с Германией (как основой ЕС) будет долгим и сложным.

Впрочем, в уходящем году с нами попытался найти общий язык гораздо более последовательный и коварный противник – Лондон. После заключения в конце 2012 года соглашения по альянсу Роснефти с БП в марте 2013 года Англию впервые посетили министры обороны и иностранных дел России. Последовавшая вслед за тем очень странная смерть Березовского очень походила на избавление англичан от уже не нужного агента.

Тот же Шойгу с Лавровым посещали в прошлом году и Египет, власти которого готовы не только закупать наше оружие, но и вспоминают о союзнических временах. Из Саудовской Аравии, на деньги которой Каир и может покупать у нас технику, в этом году к Путину дважды приезжал принц Бандар – человек, определяющий очень многое во внешней политике своей страны. Бандар и Путин не говорят о вооружениях – они обсуждают геополитику, как это принято на Востоке, в почти философской манере. Впрочем, результаты именно таких обсуждений очень часто превосходят любые т. н. практические договоренности. Ведь главное – это договориться о философии нового миропорядка. И говорить об этом нужно уже не с Бушами или Клинтонами, а с Путиным. И это понимают все больше мировых лидеров. Для того чтобы чувствовать себя уверенно на мировой арене – а эта нужно России не для гордости, а для восстановления раздробленного русского мира, – нужно не опасаться того, что в тылу вспыхнет мятеж. После провала открытой атаки на Путина, предпринятой альянсом атлантистов и внутренней космополитической оппозиции в 2011–2012 годах, Кремль перешел к политике национализации элиты. Процесс идет медленно, но настойчиво – чиновникам запрещено иметь счета за рубежом, а олигархам предложено вернуться из офшоров на родину (если они ее таковой считают). Да, это только начало, но лиха беда. За несколько лет Путин успеет провести обновление правящего класса – если, конечно, будет мирное небо над головами.

Так что главное в наступающем 2014 году – чтобы он сломал традицию, согласно которой последний раз мирным 14-й был для нас шесть веков назад.