Полвека назад СССР уже победил одну эпидемию

Для понимания: в настоящий момент мир живет в эпоху так называемой VII холерной пандемии, которая началась еще в 1961 году, достигла своего максимума в 1970-х, но до сих пор продолжается в нескольких естественных изолятах – в основном в странах Африки и Юго-Восточной Азии. Однако в СССР с холерой покончили еще в 1970 году. При этом летальность этой болезни во время вспышки 1970 года составила менее 1%, что поразительно мало для столь опасного инфекционного заболевания.

Холера была известна под различными названиями еще в античности. Однако «античная» холера все-таки оставалась локальной болезнью, обычно начинаясь в дельте реки Ганг, а потом поражая преимущественно население Индийского субконтинента.

Все поменялось после 1817 года, когда в мире началась волна непрерывных пандемий холеры, которые унесли в XIX веке больше человеческих жизней, чем вспышка любой другой болезни за прошлые века. Существует предположение, что причиной пандемий стала опасная мутация возбудителя холеры, произошедшая в Бенгалии в «год без лета» и вызванная аномальными погодными условиями 1816 года. В Россию новая, опасная холера попала в 1817 году и докатилась до Астрахани, где ее все-таки смогли остановить жестокими карантинными мерами.

В XIX веке знания человечества о холере были фрагментарными и в основном – эмпирическими, основанными на методе проб и ошибок. В частности, даже врачи слабо представляли то, что основным путем заражения холерой являются грязные руки и фекалии больных людей, в силу чего карантинные меры часто были бессистемными и бессмысленными. Среди же народных масс холера и вовсе воспринималась как «бич божий». Невежественные люди принимали отряды, занимавшиеся дезинфекцией колодцев хлорной известью, за отравителей, а иногда даже врывались в поисках «врагов» в казенные больницы на карантине, успешно распространяя болезнь после с контактов с зараженными. В 1830-х годах по России прокатилась волна холерных бунтов, которые были в чем-то опаснее самой болезни. 

Более-менее эффективная система мер противодействия холере была выработана только к концу XIX века. Однако даже к середине XX века холера оставалась опасным заболеванием, каждая вспышка которого уносила сотни тысяч и даже миллионы жизней.

В СССР VII холерная пандемия пришла в 1970 году. Седьмая пандемия снова оказалась, как и «бенгальская» холера 1817 года, снабжена новой опасной мутацией, в силу чего ее возбудителя называют вибрионом биотипа Эль-Тор.

Холера практически одновременно вспыхнула по побережью всех южных морей СССР – ее вспышки произошли в Астрахани (1270 человек), Одессе (126 человек), Керчи (150 человек) и Батуми (17 человек). Очаг в Батуми возник первым, еще в июле 1970 года. Однако там эпидемию смогли очень быстро взять под контроль, отследив все первичные и вторичные контакты обнаруженных больных и введя в отношении всех этих людей строжайшие карантинные меры. Тем не менее один из заразившихся в Батуми скончался уже на второй день. А вот в трех остальных очагах ситуация очень быстро стала чрезвычайно опасной.

Крым и Одесса в «карантине строгого режима»

К середине августа 1970 года главными очагами холеры стали Астрахань, Одесса и Керчь. Наиболее сложной оказалась ситуация в двух последних городах, поскольку вспышка холеры в них совпала с пиком туристического сезона. Как следствие, заболевших холерой стали десятками выявлять в Волгограде, Умани, Новороссийске, Махачкале, Саратове и Кирове, единичные случаи были найдены в Москве, Ленинграде, Перми, Куйбышеве, Кишиневе и десятке других городов. Стало понятно, что попавшие в центр эпидемии курортные Керчь и Одессу надо закрывать «наглухо», а все остальное побережье Черного и Азовского морей максимально блокировать.

Для борьбы с эпидемией при Минздраве СССР в августе 1970 года была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК), имевшая очень широкие полномочия.

В нее, наряду с уполномоченными представителями властей, вошли ведущие ученые-медики. Они предложили применить для борьбы с холерой целый комплекс ограничительных и карантинных мер, в сочетании с выявлением и лечением уже заболевших.

Ситуация осложнялась тем, что в тот момент на южных курортах ежегодно отдыхало около 5 млн граждан СССР, из которых всего около 1,2 млн приезжало по туристическим и курортным путевкам, а остальные отдыхали «дикарями». Если бы вся эта людская масса подцепила бы опасный холерный вибрион в очагах заражения и повезла бы его по всей стране, эпидемия бы вырвалась на волю.

Поэтому для всех оказавшихся иногородних в зоне эпидемии был введен режим обсервации, в чем-то напоминающий нынешний подход к самоизоляции.

Учитывая инкубационный период холеры, обсервацию сделали пятидневной, во время которой людей держали в «чистых» школах, техникумах, пансионатах и пионерских лагерях под строгим наблюдением медицинского персонала. Для обсервации использовали даже поставленные на тупиковые пути пассажирские вагоны. В Одессе для этих целей задействовали морские суда Черноморского пароходства, включая круизные теплоходы «Шота Руставели» и «Тарас Шевченко».

Нахождение на принудительной обсервации перед получением разрешения на выезд, понятное дело, отнюдь не радовало отдыхающих. Места принудительной обсервации даже назвали «резервациями», а в секретных сводках местных властей, которые они направляли в ВЧПК, даже можно было найти следующие сообщения: «Среди иногородних есть случаи проявления нервозности, недовольства в связи с вопросами их обсервации и выезда из зоны карантина, в связи с чем у райисполкомов и горкома партии собираются группы иногородних».

За время вынужденного нахождения на обсервации было зарегистрировано более 200 случаев побега, однако все они были пресечены силовиками. Для бегства из карантинной зоны пробовали использовать рыбацкие лодки и другие маломерные плавсредства. Наиболее резонансный случай произошел в Керчи, где водитель местной птицефабрики на служебном автотранспорте пытался тайно вывезти из карантинной зоны девять человек, причем исключительно иногородних. Виновному дали полгода исправительных работ.

Недовольство иногородних пошло на убыль только после 23 августа 1970 года, когда распоряжением Совета Министров СССР всем вынужденно находящимся в зоне карантина были продлены командировки и отпуска с сохранением заработной платы. Так что практика «вынужденных праздников», которая была введена в конце марта 2020 года, вполне успешно была опробована в нашей стране еще полвека тому назад.

Всего за август-сентябрь через обсервацию пропустили около 180 тысяч человек, и такой строгий карантинный режим дал свои плоды. После первых вспышек холеры, которые обнаружили по всей стране в начале августа, больше вывоза заражения из карантинных зон не последовало.

На эту тему
• «Технологии производства у нас остались»
• Онищенко: Пандемия холеры неизбежна
• Как легендарный советский разведчик добыл вирус смертельно опасной болезни

Тем не менее весь август и начало сентября 1970 года в Одессе, Керчи и Астрахани было временем полной неопределенности. Для обеспечения карантинных мероприятий на территории Крымского полуострова было привлечено более 9,4 тыс. военнослужащих, 26 вертолетов и 22 сторожевых катера. Особенно плотным кольцом окружили центр заражения – город Керчь. Для этого была создана целая «керченская карантинная линия», которая включала в себя 28 сторожевых постов, чье количество впоследствии увеличили до 96. За карантинной линией в тотальной изоляции оказались 130 тысяч жителей Керчи и около 30 тысяч приезжих.

Конечно, карантин в Керчи имел и свои, чисто советские особенности, которые можно и не транслировать в день сегодняшний. Например, во всех публикациях местных и центральных СМИ весь август 1970 года болезнь называли не иначе, как «острое желудочно-кишечное заболевание», всячески избегая слова «холера». Только 9 сентября, практически уже на излете карантина, крымские и одесские газеты скромно перепечатали материал Агентства печати «Новости» с неброским названием «Вибрион в западне», в котором впервые были признаны случаи заболевания холерой в Керчи и Одессе, случившиеся еще за месяц до этого.

Как боролись с «дикарями», торговцами и мусором

Стоит сказать, что официальный карантин вводили только в самих очагах заражения, а именно в Керчи, Одессе и Астрахани. Все остальные курортные города Крыма, побережья Азовского и Черного морей постарались просто максимально освободить от приезжих.

С организованными туристами это было сделать проще. Специальным решением ВЧПК еще в начале августа были отменены все заходы в крымские порты круизных судов, в том числе с иностранными туристами на борту. Выписка новых путевок в пансионаты, турбазы и пионерские лагеря Крыма была запрещена, выданные, но еще не использованные путевки – аннулированы, а находящиеся на курортах отдыхающие – срочно отправлены по домам. Для эвакуации отдыхающих, не имевших собственного автотранспорта, было дополнительно привлечено 10 железнодорожных составов, 16 пассажирских самолетов и десятки междугородних автобусов.

Сложнее было с «дикарями», которых было как минимум вдвое больше числа организованных туристов. Для такого числа неорганизованных туристов, да еще и находящихся вне зоны активного заражения, причем в весьма «рассеянном» по территории состоянии, было трудно организовать какой-либо карантин или обсервацию. Поэтому местным властям было поручено «провести массовую разъяснительную работу, не делая акцента на заболевании», чтобы «не допустить излишней паники».

Впрочем, «на местности» получилось несколько иначе. В частности, на знаменитом Золотом пляже в Феодосии, как вспоминают очевидцы, сообщение об эпидемии и закрытии полуострова на 45 суток на въезд и выезд зачитывали с упоминанием все того же непонятного «острого желудочно-кишечного заболевания». Особого внимания «дикарей» это обращение не вызвало, но добавление слов «холера, черт вас дери» в неофициальной части выступления возымело мгновенный результат – палатки стали собирать тут же, сразу на закате.

К чести для советских властей, выезжавших из Крыма автотуристов обеспечивали бензином и дизельным топливом, было организовано централизованное снабжение очищенной питьевой водой. Тут же, на АЗС, как и на других важных точках транзитного маршрута выезда, создавались многочисленные кордоны, где колеса автомобилей обрабатывались специальным дезинфицирующим раствором. Одновременно с этим проверялся и багаж пассажиров, любые скоропортящиеся продукты, в том числе крымские овощи и фрукты, однозначно изымались.

Однако среди «дикарей» были и те, кто решил остаться. Многие ссылались на то, что они уже потратились на дорогу и съемные квартиры и намерены оставаться на курорте, даже несмотря на опасность. Чтобы хоть как-то организовать этот стихийный элемент, власти пошли на хитрость: были закрыты все центральные пляжи и побережье вблизи стоков канализационных вод, которые были основным источником опасности. А вот удаленные и пустынные дикие пляжи оставили открытыми, дав неорганизованным отдыхающим возможность купаться с минимальной угрозой для своей жизни. 

Еще одним фронтом противостояния холере стал контроль продуктов питания. Самому жестокому преследованию стали подвергать «диких» торговцев, которые даже при СССР предлагали отдыхающим на каждом курортном «углу» вареную кукурузу и вяленую рыбу к пиву.

Кроме того, об опасности заражения предупреждали отдыхающих, часто в виде публикаций в газетах или через наглядные агитационные материалы. Тут тоже слово «холера» пытались не упоминать, хотя смысл санитарных мероприятий излагался предельно конкретно. Отдыхающих и жителей Крыма и Одессы призывали тщательно мыть руки с мылом, пить только кипяченую воду, в обязательном порядке мыть все сырые продукты, обрабатывать сырые и вареные овощи на разных разделочных досках.

В августе-сентябре 1970 года жителей Одессы, Астрахани и Крыма много раз организовывали на субботники по уборке территории, опять-таки, под лозунгами «поддержания чести и лица главной всесоюзной здравницы», с максимальным умолчанием об идущей эпидемии. Отдельный трудовой подвиг совершили дворники, которые на протяжении двух месяцев надраивали доверенные им территории с хлорной известью, буквально заливая ею асфальт и бордюры. Особо тщательно организовали вывоз мусора: по воспоминаниям очевидцев, именно после эпидемии 1970 года Крым перестал выглядеть летом как помойка.

Советские уроки

Конечно, каждая эпидемия требует своего, уникального подхода – ведь различные вирусы и бактерии имеют очень разные пути распространения или природу вызываемого ими заболевания. Однако есть у них и общая черта – в той или иной степени источником заражения является больной человек, который или напрямую, или через какие-то промежуточные факторы, может заразить других людей. Как следствие, ограничение контактов между людьми всегда дает результат. Болезнь просто перестает получать столь нужное ей «человеческое топливо» для пожара эпидемии.

После чего борьбу с болезнью уже можно вести чисто лечебными медицинскими мерами, что гораздо проще делать при небольшом числе заболевших. Доказано СССР.