Попытка примирения России и Грузии смазана трагическим инцидентом

В преддверии десятой годовщины войны 08.08.08 премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили призвал власти России сделать шаги навстречу друг другу.

«Прерваны дипломатические связи. Признание Москвой независимости Абхазии и Цхинвальского региона (Республики Южная Осетия – прим. ВЗГЛЯД) поставило в тупик перспективу установления нормальных межгосударственных отношений, – говорится в заявлении на сайте правительства. – Теперь мы стоим перед выбором – встретить данную дату взаимными обвинениями или сделать разумные, пусть даже небольшие шаги, чтобы вывести наши отношения из этого заколдованного круга». Премьер заявил, что грузины «готовы к прямому диалогу с абхазами и осетинами, и с данной точки зрения приветствовался бы реально конструктивный подход российской стороны».

Заявление у Квирикашвили вышло объемным, путаным и очень противоречивым, что не дает возможности считать его поводом к реальным действиям. Как следствие, в ответ МИД РФ формально поддержал инициативу Грузии пойти навстречу друг другу. Но подчеркнул: единственным существующим форматом переговорного процесса пока остаются Женевские встречи, а о восстановлении дипломатических отношений не приходится говорить, пока не будут устранены противоречия между Москвой и Тбилиси. В первую очередь, по вопросу Абхазии и Южной Осетии.

Ответ из Москвы и официальный Тбилиси, и грузинская оппозиция сочли «неконструктивным», но не очень понятно, чего они вообще хотели. К возможному урегулированию российско-грузинских отношений у России есть определенные требования. В их числе – признание независимости Сухума и Цхинвала, принесение формальных извинений за агрессию и начало выплат компенсаций за причиненный с 1991 года ущерб. Иначе никак.

А прямой диалог с Абхазией и Южной Осетией должен подразумевать равенство сторон в переговорном процессе. В Грузии нет и в ближайшие десятилетия не будет политических сил, которые могли бы без опасений за собственную безопасность просто отказаться от термина «Цхинвальский регион», не говоря уже о признании независимости двух республик. Даже такое – выхолощенное и двусмысленное – «предложение» Квирикашвили вызвало в Грузии резкую отрицательную реакцию со стороны оппозиционных сил. Премьер был вынужден отбиваться от обвинений в диапазоне от «недостаточного патриотизма» до «предательства». Уровень критики быстро подошел к критической черте бытового мата и угроз насилия в адрес главы правительства.

Другое дело, что в целом грузинское обращение о восстановлении диалога с Москвой было воспринято как закономерный поиск выхода из тупика. Несмотря на «европейский» тренд, в Грузии быстро растет число сторонников восстановления отношений с РФ и даже вхождения в структуры типа СНГ и ОДКБ. Но менталитет и привычка не позволяют признать все это публично. Разговоры на кухнях – это одно, а публично приходится декларировать свой «агрессивный патриотизм» и русофобию.

На эту тему
• Саакашвили против Порошенко: четыре пути развития конфликта
• Принуждение Грузии к миру вывело Кавказ из "большой игры"
• Внимание Грузии к русскому языку вызвано надеждой на деньги от НАТО

Да и общий фон для такого рода мирных предложений со стороны Грузии был объективно подпорчен. Дело в том, что 22 февраля в Ленингорском районе Южной Осетии были задержаны трое граждан Грузии, среди которых оказался некий Арчил Татунашвили, в недавнем прошлом профессиональный военный, сержант так называемого элитного подразделения спецназа Грузии, проходивший службу в том числе в Афганистане и Ираке. В Ленингори он, согласно грузинской версии событий, торговал овощами, которые завозил из Грузии вместе с двумя друзьями. По осетинской версии, Татунашвили занимался шпионажем и, возможно, подготовкой срыва выборов президента РФ среди граждан России, проживающих в РЮО. Сорвать их он хотел путем террористического акта, при нем были найдены специфические материалы, подтверждающие это. Надо понимать, что Татунашвили был местным: он выходец из села Канцелта (грузинское название – Кончавети), а обвиняется, помимо прочего, в геноциде осетинского населения в ходе войны 2008 года.

Татунашвили доставили в Цхинвал на допрос, но он оказал сопротивление, попытался бежать и выхватить из кобуры у одного из сопровождавших его офицеров пистолет. В результате к нему была применена физическая сила. Через некоторое время Татунашвили почувствовал себя плохо, стал жаловаться на одышку и боли в сердце и был доставлен в Цхинвальскую республиканскую больницу, где и скончался. Официального заключения о причинах смерти нет, поскольку для точной экспертизы были вызваны судебные патологоанатомы из России, а всего она займет от одного до двух месяцев.

В Грузии в результате этого инцидента предсказуемо поднялась истерика. «Дело Татунашвили» быстро превратилось в главное политическое событие страны. Родственники бывшего спецназовца потребовали немедленной выдачи его тела и проведения некоей «независимой экспертизы», под которой подразумевается чуть ли не приглашение специалистов ФБР и европейских структур. На границе с Ю. Осетией начались митинги различных политических группировок. Ждать результатов российской экспертизы в Тбилиси не хотят и однозначно обвиняют югоосетинскую сторону в «убийстве Татунашвили».

Югоосетинская сторона в ответ привлекает внимание к проблеме пропавших без вести граждан РЮО, поиски которых со стороны властей Грузии не ведутся годами и нет даже намека на сотрудничество в этом вопросе. В Цхинвале прошел митинг, участники которого потребовали от Тбилиси конкретных действий в этом вопросе и разъяснения судьбы военнопленных, находящихся в грузинских тюрьмах. Президент Анатолий Бибилов сделал несколько резких заявлений, в том числе и на встрече с женевскими переговорщиками, срочно приехавшими в Цхинвал. Если смотреть из Цхинвала, то в целом Бибилов прав: Грузия ведет себя в вопросе о пропавших без вести некрасиво, а редкие обмены пленными и задержанными проводятся в результате посредничества третьих лиц и по очень сложным схемам. Кроме того, в «деле Татунашвили» проще всего было бы немного подождать и посмотреть на данные патологоанатомической экспертизы.

Сторонние наблюдатели, в свою очередь, указывают на низкий уровень советников Бибилова, которые увязали «дело Татунашвили» с проблемой пропавших без вести. Работу по пленным и без вести пропавшим надо вести постоянно, оказывать давление на грузинскую сторону по всем имеющимся каналам в ежедневном режиме, а не создавать сомнительный прецедент «торговли». Наверняка они этого не хотели, но получилось как всегда.

В Цхинвале в последнее время достаточно странных историй самого разного происхождения (от экономических конфликтов до роста насильственных преступлений и превышения должностных полномочий сотрудниками силовых структур), в которых окружение президента проявляет себя, мягко говоря, не слишком опытными политиками, чиновниками и публицистами. Это начинает вызывать вопросы к кадровой политике и привлекать внимание к республике, которая в российском медийном пространстве сейчас практически отсутствует. Но в результате такой информационной изоляции бурно развивается провинциализм и безнаказанность.

В таких обстоятельствах с Тбилиси крайне сложно вести дела.

Обращения к Москве первых лиц государства с некими примирительными посылами, похоже, сделаны исключительно для внутреннего пользования. Всерьез реагировать на них нет возможности, поскольку эмоциональный контекст или слишком агрессивная риторика в любом случае дезавуируют все положительное, что опытный старатель мог бы в этих словах отыскать.

Ранее Россию часто обвиняли (в том числе и на экспертном уровне) в отсутствии продуманной политики на южном направлении. Но у Тбилиси нет даже теоретического плана по выходу из тупика, в который грузинское общество загоняло себя начиная с 1988 года. Там работа над ошибками еще не проделана.

Если будет проделана, обращайтесь. А в Южной Осетии и вовсе нет ничего такого, что нельзя было бы решить путем ручной настройки.