«Законы не позволяют взимать штрафы в пользу жертв»

Всю неделю правозащитное движение «Сопротивление», Общественная палата (ОП), госструктуры и ряд неправительственных организаций проводят приуроченную к 22 февраля неделю в поддержку жертв преступлений. Согласно официальной статистике, каждый седьмой россиянин или его близкие становились жертвами уголовных преступлений. В последнем послании Федеральному собранию президент России Дмитрий Медведев заявил, что «правоохранительная и судебная системы должны обеспечивать действенную защиту прав и интересов лиц, пострадавших от совершенных преступлений».

О том, что это неработающий механизм, сегодня знает и служба приставов

Следственный комитет и ОП разработали проект федерального закона «О потерпевших от преступлений», закрепляющий основы государственной политики по правовой и социальной защите пострадавших от преступных посягательств. О том, для чего он нужен, газете ВЗГЛЯД рассказала лидер движения «Сопротивление», член Общественной палаты Ольга Костина.

ВЗГЛЯД: Ольга Николаевна, 22 февраля отмечается Международный день поддержки жертв преступлений. Сейчас проходит приуроченная к этому дню неделя в поддержку жертв преступников. Что это за мероприятия?

Ольга Костина: Мы проводим неделю поддержки пострадавших от преступлений третий год. В прошлые разы в рамках недели работала горячая линия. Так будет и на этот раз: с четверга по пятницу горячая линия будет принимать сообщения и просьбы о помощи от граждан, которые стали жертвами преступлений, которые не имеют возможности добиться справедливости либо права которых так или иначе нарушаются. Вместе с нашими юристами на линии работают все силовые структуры: Генпрокуратура, МВД и Следственный комитет. Все жалобы обрабатываются. Если есть необходимость в более серьезной работе, мы ее проводим.

Кроме этого, в понедельник мы провели брифинг, на котором представили предварительный проект закона «О правах жертв преступлений». Этот документ ратифицирован практически во всем мире, включая наших соседей по СНГ. Но пока в Российской Федерации руки до этого не доходят. Поэтому сейчас мы вместе со Следственным комитетом подготовили каркас законопроекта. Мы хотим публичного обсуждения, комментариев и замечаний.

На эту тему
• Пользователя "ВКонтакте" осудили за экстремистский контент
• Астахов: УДО педофилам возможно только при их кастрации
• Елена Мизулина: Проблему детской порнографии не изжить
• Пользователей Интернета в мире пересчитали
• Провайдеры просят снять с них ответственность за юзеров

Кроме этого, в понедельник прошел круглый стол о проблемах правоприменения закона о государственной защите участников уголовного процесса. Впервые выступало руководство этого департамента МВД с рассказом о том, какова реальная ситуация с защитой свидетелей. У нас на сайте идет марафон информационной поддержки законопроекта. Высказываются политики, общественные деятели и правоведы. Во вторник мы направим письмо президенту и премьеру на эту же тему.

Неделя завершится совместным мероприятием с РПЦ, потому что в прошлом году патриарх Московский и Всея Руси Кирилл одобрил мысль о том, что нужно воспользоваться случаем и подготовить специальное обращение к пострадавшим, чтобы поддержать их, дать возможность почувствовать себя не одинокими в беде и получить духовную поддержку.

ВЗГЛЯД: В России предлагается создать Национальный компенсационный фонд, из которого будут выплачиваться средства жертвам преступлений. Когда фонд может быть создан и за счет каких средств будет пополняться? Сейчас возмещение вреда возложено на преступника. Этот механизм работает плохо?

О. К.: Эта идея находится в рамках той же работы, которую мы ведем со Следственным комитетом. Получателями средств фонда должны стать жертвы тяжкого преступления, получившие увечья, или родственники погибших, которые зачастую остаются на иждивении. Пока нет никакой возможности компенсировать их расходы, так как существующие законы, к сожалению, не позволяют взимать штрафы или присуждать судом компенсационные деньги, потому что в местах лишения свободы в большинстве своем зэки не работают. А если и работают, то в первую очередь они оплачивают свое содержание и платят налоги государству. Соответственно, жертве не остается ничего.

#{smallinfographicleft=469225}О том, что это неработающий механизм, сегодня знает и служба приставов, которая вынуждена этим заниматься. Мы изучили зарубежный опыт. За рубежом это внебюджетный, но государственный фонд, который компенсирует расходы в тех случаях, когда преступника сразу найти невозможно либо преступнику нужно время, чтобы найти средства. В этом случае государство изымает средства из денег, нажитых преступным путем. Проводится конфискация имущества самых разных преступников, начиная от экономических и заканчивая уголовными. Так формируются фонды, которые идут на профилактику преступности и поддержку жертв преступлений.

ВЗГЛЯД: Как будет рассчитываться сумма компенсаций?

О. К.: Это делается очень просто: исходя из социальных государственных параметров рассчитывается шкала стоимости. У нас есть пример, когда после теракта в Домодедово мэр Москвы Сергей Собянин распорядился, чтобы детям, оставшимся без попечения родителей, выплачивалась пенсия в 13 тыс. рублей до совершеннолетия. Это мировая практика. Она работает у наших ближайших соседей в Азербайджане, она работает в 20 странах Европы. Поэтому такой фонд можно соорудить у нас. Это сбалансировало бы и сделало бы более гуманной саму систему наказания, потому что зачастую не всегда тюремное наказание можно заменить на наказание штрафом или выплатами. В России на сегодняшний день такой практики нет.

ВЗГЛЯД: Недавно вы назвали Россию страной, к сожалению, «комфортной для педофилов». Почему так произошло, как изменить ситуацию?

О. К.: Ситуация немного меняется. По крайней мере, принято два пакета законов, которые ужесточают наказания и которые упреждают повторное совершение преступления. Я имею в виду президентский закон о запрете на профессию. Сейчас готовится еще один пакет документов, внутри которого заложено дальнейшее ужесточение и профилактика этого вида преступности. Но все дело в том, что длительное время мы жили по законам, которые были написаны в 90-е годы и, видимо, не без лоббизма этой категории преступников. У нас были минимальные шансы. У нас до сих пор не существует административного надзора за этой категорией лиц. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что и сейчас зачастую правоприменители дают не по верхнему пределу, а по нижнему. Последний такой пример был в Омске, когда человек, который расчленял детей, получил 15 лет лишения свободы. Через 10 лет он имеет право выйти, УДО для этих людей не отменено. Ему будет 40, и он выйдет в неизвестном для нас направлении, если к тому времени не будет принят закон об административном контроле.

ВЗГЛЯД: Достаточно ли тех карательных мер, которые уже приняла в прошлом году Госдума? Так, недавно был принят закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Закон вступит в силу в 2012 году. Вы говорили, что действие этого закона можно сделать более эффективным. Что требуется предпринять в первую очередь?

О. К.: Нужно внимательно доработать правоприменительную практику, чтобы у нас не получилось, с одной стороны, информационных зажимов, чтобы не было абсурдных обвинений. Нужно четко определиться с терминами, что такое детская порнография, что такое информация, наносящая вред здоровью, как ее определить и какие у нее параметры, чтобы нам точно понимать, что мы отделяем мух от котлет, что мы все-таки преследуем порнографов, развратителей и защищаем детей от негативной информации, способной разрушить психику. Но при этом не препятствуем свободе распространения информации.

ВЗГЛЯД: Насколько может изменить ситуацию создание общественного совета при Минкомсвязи для борьбы с детской порнографией в Интернете? Нужны ли еще меры?

О. К.: У нас уже сейчас есть некоторые возможности для саморегуляции в Интернете. Также мы работаем с силовиками по линии МВД и ФСБ. Я думаю, чем больше общественность будет сотрудничать с ведомствами, тем более ведомствами информационного характера, тем большим будет успех.