Мат не просто один из регистров языка – это явление глубоко разрушительное в социальном, культурном, психологическом и духовном отношении. Он обесценивает и оскверняет все, что может – не случайно наиболее распространенное непечатное выражение оскорбляет мать собеседника.
21 комментарийШпион Павел Астахов
Адвокат Павел Астахов: «Я раскрыл шпиона»
Романы известного адвоката Павла Астахова действуют как катализатор – откровенное описание российских реалий заставляет поволноваться многих. В этом убежден сам адвокат, политик, телеведущий и писатель. О том, как рождались первые произведения в жанре адвокатского романа, о своем новом романе «Шпион» и о творческих планах на будущее Павел Астахов рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД.
На днях выходит в свет новая книга адвоката Павла Астахова. Стоит заметить, что ему несколько лет назад удалось подарить российским читателям абсолютно новый для нашей страны жанр – адвокатский роман. О том, откуда появилась эта идея, и начался разговор с известным юристом, писателем и телеведущим.
В «Шпионе» я описываю ситуацию постсоветского пространства. В конце 90-х мне самому пришлось участвовать в деле о шпионаже
– Павел Алексеевич, как знаменитый адвокат стал писателем?
– Впервые я взялся за перо до того, как пошел в школу. В детстве писал стихи, а в школьном возрасте – фантастические истории. Но серьезно я задумался о жанре адвокатских романов в 1998 году. Тогда я написал первую книгу, а через год – в 1999-м – она вышла в свет. Называется она «Левосудие для всех». Ее можно было бы назвать мемуарами, но на тот момент как таковых мемуарных воспоминаний я накопил мало.
«Левосудие для всех» – это сборник адвокатских баек, анекдотов и историй. Издательства, которое ее выпускало, уже нет в природе. Но все, кто имел дело с выпуском моей первой книги, очень тогда удивлялись – книга тиражом в 6 тыс. экземпляров продалась моментально. Хотя в 1999 году я не был так уж известен.
Написал я ее за лето, отдыхая в Испании. Причем написал не на компьютере, а от руки, чернильной авторучкой. И вот тогда я подумал о том, чтобы запустить адвокатскую серию. Настоящий адвокат, который ведет массу дел, за свою профессиональную жизнь встречается с интересными людьми, изучает много любопытных материалов, знает множество различных фактов – интересных и важных, о которых простой человек, может быть, не узнает никогда в жизни…
Кроме того, до широкого круга читателей очень интересно донести не только эти материалы и факты, но и раскрыть некоторые адвокатские приемы – как адвокат решает ту или иную юридическую головоломку.
Задумавшись об этом, я попытался написать книгу «Миротворец». Но вовремя понял, что у меня не хватает глубины и знания материала. К тому времени я еще не успел провести тех значимых дел, которые сейчас есть в моем багаже. Затею эту я тогда оставил и писал короткие рассказы и романы для нескольких журналов.
– О чем?
– Есть у меня роман под двумя названиями: «Его любовь» или «Любовь кутюрье». Само по себе произведение очень необычно: это чисто женский роман, написанный от лица героини, которая сама по себе необычна. К тому же, кем на самом деле является герой, сразу непонятно. Выясняется это только в финале. И в этом вся интрига.
Этот роман я написал в Америке в 2002 году – я там учился и защищал диссертацию. Настроение было грустным, и я решил развеселить свою жену вот таким образом: написал роман, который своей второй половине и посвятил.
Роман понравился даже строгим критикам. И я написал еще два таких же произведения от имени других персонажей. К сожалению, тот компьютер, за которым я работал в Штатах, в дороге сломался и все, что было написано, не сохранилось. Но романы я помню и когда-нибудь их восстановлю. И вообще, мне хочется написать еще одну серию адвокатского романа – истории от первого лица, различные ощущения персонажей, как они воспринимают действительность и события. Но эту серию запущу позже.
– То есть проба пера прошла удачно?
– Да. И я, почувствовав, что у меня получается, по возвращении из Америки переиздал «Левосудие для всех». Тут же выпустил подряд несколько книг по юридической тематике. И понял, что теперь могу замахнуться на что-то более серьезное.
Конечно, у меня были некоторые сомнения по поводу того, можно ли раскрывать все секреты работы адвоката. Ведь адвокатская практика предполагает наличие профессиональной тайны, а потому здесь надо умело сбалансировать – не обидеть, не нарушить чью-то тайну, которая священна. И в то же время рассказать нечто необычное и интересное для читателя. Всем же интересно подсматривать в замочную скважину. Это правда… Хотя здесь надо было подсматривать очень аккуратно.
Да и Америка мне помогла реализовать свой замысел…
– В каком смысле?
– В Штатах у нас был список рекомендованных для чтения книг и фильмов для просмотра. В этом перечне были произведения Джона Гришема, представляющие собой классику адвокатского романа. Увлекшись Гришемом, я осознал, что его восприятие адвокатской практики близко к моему. Мне интересно, как он передает обстановку. Автор не просто описывает события со стороны рутинной работы адвоката.
Так что в этом смысле Джон Гришем мне помог и подарил еще несколько задумок на будущее: это рождественская сказка и комедия, но тоже в жанре адвокатского романа.
Но пока я буду реализовывать начатое – у меня задумана целая линейка романов, три из которых я уже описал. Это «Рейдер», «Мэр» и «Шпион», который выйдет в свет на днях.
На днях выходит в свет новая книга адвоката Павла Астахова (фото: Эвелина Гигуль/ВЗГЛЯД) |
– Роман «Рейдер» я вынашивал почти два года. Год созревал, ходил «в замысле», а потом еще год писал. Но очень опасался, что меня кто-нибудь опередит: вдруг появится какое-то произведение про рейдера и я не успею стать первым. Но после издания книги прошло уже два года, а другой похожей вещи так и не появилось. Говорили, что будет «Антирейдер», но и его нет.
О том, настолько удачно это произведение, можно спорить. Но автор имеет право ошибаться, заблуждаться, поэтому критиковать можно. В любом случае это мое первое произведение в таком роде. К тому же до этого никто у нас в таком жанре не писал. Были отдельные попытки, но они больше походили на автобиографии, мемуары. А романов о конкретном деле, о конкретном персонаже не было. Так и появился «Рейдер».
Кстати, когда я его дописывал, то попал в дело волгоградского мэра Евгения Ищенко. Он был арестован по нелепым обвинениям, просидел год и 11 дней под стражей, а потом был отпущен.
– И после этого появился роман «Мэр»?
– Сразу хочу сказать, что в книге «Мэр» судебные сцены практически документальны. Потому что это придумать невозможно! Да я и сам люблю суд и до сих пор присутствую лично на судебных разбирательствах. Наблюдение за тем, как идет процесс, дает мне полное ощущение о жизни дела, которое я веду, о жизни моих клиентов и, само собой, моих будущих героев.
К главному герою я относился по-особенному, поскольку видел человека, который стал прототипом моего персонажа. Это мэр города-миллионника, бывший депутат Госдумы, который просидел за решеткой больше года по нелепейшим обвинениям.
Когда роман был издан, многие подумали, что книга о столице. Но это не так. Да, там есть некие ассоциации… В частности, жена моего мэра тоже является крупной предпринимательницей. Но я не думаю, что супруга нашего столичного градоначальника должна на это обижаться. Есть отдельные черты, которые могут отдаленно ее напоминать. Но это абсолютно другой персонаж. Меня даже обвинили в том, что я написал оду Лужкову и его семье. Да никакой оды я не писал. Я писал роман о современном мегаполисе.
Но, самое смешное, я оказался прав. После того как книга вышла в свет, некоторые события случились и в жизни. К примеру, в романе «Мэр» я описал борьбу с ларьками и хлебный бунт. Нужно ли говорить о том, что и в реальности через какое-то время все случилось…
– А новый роман «Шпион» – это тоже собирательный образ действительности?
– Здесь нужно заметить вот что. «Рейдер» – это события 2004/2005 года. Роман «Мэр» начинается сразу после «Рейдера» – 2006/2007 год. А новый роман «Шпион» – это конец 90-х – начало 2000-х.
В «Шпионе» я описываю ситуацию постсоветского пространства. Это действительно были лихие годы, и я их сам, те времена, отчетливо помню. Каждый день в кого-то стреляли и убивали. В конце 90-х мне самому пришлось участвовать в деле о шпионаже.
На развалинах Советского Союза еще не сформировалось мощное государство, умеющее защищать своих граждан, отстаивать их права и свободы и в то же время защитить свою безопасность. И на фоне государственной, общественной трагедии случались маленькие трагедии отдельных людей. Вот маленькие трагедии отдельных людей – это и есть суть романа «Шпион».
С одной стороны, это трагедия полковника Соломина, который был выброшен за борт. Это разведчик, который отзывается из-за рубежа и возвращается в Россию. Оказываясь в этом водовороте и хаосе, он не понимает своего места и предназначения. Но тем не менее Соломин пытается в этой неразберихе найти свое место и заниматься все-таки своим делом, то есть охранять государственные тайны.
Он сразу же находит тех, кто в мутной постсоветской воде пытается поймать рыбу, – британских шпионов, которые в этот период времени активизировались. Они на самом деле были специально посланы для того, чтобы забрать российские секреты и технологии.
То есть высосать из постперестроечной России, находящейся на распутье, максимум возможных выгод для себя.
Это известная вещь. Мы в то время находились в хаотичном состоянии, в разрушенной государственности и не понимали, какой должна быть идеология. Россия искала свой путь – идеологический, социальный, политический и экономический. И в тот момент разведки работали ударными темпами – для шпионов это была идеальная ситуация.
Вот эту трагедию я и описал в своем романе «Шпион». Моему герою Соломину начинает противостоять его однокашник – сквозной герой моих книг адвокат Артем Павлов. Это сложная дуэль, потому как они оба патриоты, они оба преданы своей стране. И оба правы. Ведь есть профессия защищать Родину и государственные секреты, а есть профессия защищать людей, закон.
Но не только противостояние по профессиональным интересам разводит их по разные стороны баррикады. Здесь замешаны и личные отношения – у них возникает конфликт из-за девушки.
Кстати, я специально и осознанно помещаю своих героев в непростые ситуации. В такие моменты у них начинает проявляться профессиональная деформация. В принципе я своих героев всегда наделяю таким качеством. Все мы такие – профессионально деформированные, только порой этого не замечаем. А деформация как раз проявляется в сложных ситуациях. Оказываясь в них, герои начинают раскрываться.
К тому же название «Шпион» многолико. Так же, как «Рейдер». Шпионами и рейдерами оказываются в моих книгах многие, а не только те, которых арестовывают.
«Шпион» – это последнее дело для многих персонажей. В финале подводится для многих героев неутешительный итог. И «Шпион» – это своего рода продолжение «Рейдера». В первом моем романе полковник Соломин появляется несколько раз. Так что «Шпиона» я вынашивал с первого дня возникновения Соломина. Он мне дорог.
- Судьи понарошку
- Виртуальный закон
- Александр Кабаков: «Больше не хочу писать романы…»
- Глеб Шульпяков: «Москва – это цунами нон-стоп…»
- Борис Дубин: «Интеллигенция – понятие сложное»
– А Вы не опасаетесь, что с этим романом повторится история «Рейдера»?
– Да, с «Рейдером» была та еще история… Меня тогда обвинили в том, что события, которые я описал, порочат правоохранительные органы.
Некоторые думали, что я, сообщая, что меня вызывают в прокуратуру, просто делаю себе пиар. Да я и сам думал, что повестка в прокуратуру – это шутка коллег. А дело было так. В пятницу вечером перед началом отпуска мне пришел факс с просьбой явиться на допрос. Я не поверил и улетел на две недели. Когда вернулся, выяснилось, что «приглашение» пришло повторно с предупреждением, что меня могут привести туда насильно в наручниках. И я, поняв, что это не чья-то шутка, отправился в прокуратуру с адвокатом.
Так что обвинением в том, что я порочу кого-то, можно долго-долго пользоваться. Когда люди не могут спорить в правовом поле, они начинают пользоваться другим аргументами: «целесообразность», «политическая необходимость», «государственный интерес».
А что касается «Шпиона»... Да, это острый роман. Я уже сейчас предвижу, сколько будет замечаний, что я пишу откровенно о методах работы шпионов. Так что, конечно, все может повториться. И если это повторится, я готов привести в пример реальные факты. И нужно понимать, что такое откровенное описание действительности действует как катализатор – все сразу начинают обращать внимание на себя.
– Кстати, Вашего героя, адвоката Павлова, часто сравнивают с Вами…
– Артем Павлов – это не я! Несмотря на все разговоры о том, что этот персонаж мое alter ego, это далеко не так. Да, у Павлова есть какие-то черты от меня и, возможно, есть черты, которые я хотел бы иметь или, наоборот, не иметь.
К этому персонажу я отношусь с любовью. Я понимаю, насколько ему сложно обитать в адвокатской среде. По многим вопросам мне близка его позиция. И этот персонаж будет во всех моих адвокатских романах. Всего их будет по моей задумке девять. Может быть, получится и больше, но пока мне кажется, что больше не стоит – иначе это превратится в долгоиграющий сериал.
Но если говорить о книге «Шпион», то скорее мое второе «я» – это Соломин. С этим героем случается настоящая трагедия, которую я переживаю вместе с ним.
– Вы уже упомянули, что Ваши романы в своем роде пророческие. Откуда такая проницательность?
– Это лежит на поверхности. И мне понятно, что должно произойти. Это некий перспективный анализ, интуиция. Я в материале, и я понимаю, какой конфликт из этого может получиться.
Книги – это зеркало нашей жизни. Я не могу писать о жизни на Марсе или на Луне. Это другой жанр – фантастика. А у меня адвокатский роман – вот это мой жанр. К тому же в каждом романе я ставлю адвоката в различные условия. В романе «Рейдер» он занимается отражением рейдерской атаки и действует как антирейдер, защищая государственную собственность. В «Мэре» он действует как судебный адвокат. В «Шпионе» занимается защитой шпиона, участвует в государственном расследовании. А в следующей книге, над которой я работаю сейчас, он выступает как представитель потерпевшего. Это уникальный случай, когда адвокат становится на сторону обвинения.
– А о чем этот роман?
– Называется он «Продюсер» и начинается с убийства известного продюсера. Эта история придумана, но в ней можно увидеть сразу несколько известных нераскрытых дел по убийству. Например, Влада Листьева, Михаила Круга, Игоря Талькова. Это симбиоз образа продюсера в современной России. А продюсерская тусовка – это «террариум единомышленников». Они все между собой конкуренты, это война радиостанций, каналов, газет.
По договору с издательством книга должна быть написана до конца года. Но у меня есть собственная методика, так что, может быть, напишу уже до конца лета.
– Что за хитрая методика такая?
– Я пишу в круизах, на отдыхе. У меня были рекорды, когда я в день мог написать по 17 страниц текста. Бывало, что начинал я в 8 утра на пляже и заканчивал уже после полуночи. Но это на самом деле рекорд. Мой товарищ, профессиональная писательница Татьяна Устинова, говорит, что максимум можно написать 7–9 страниц в день. А я умудрялся писать и по 12, и по 17 страниц…
Утром, когда я бегу по беговой дорожке, я думаю не о том, что мне осталось пробежать еще 5 км, а о своих героях. Я размышляю над тем, кто и как может себя проявить в определенной ситуации. Мои герои живут своей жизнью.
И вообще, писательский труд очень полезен. Мало того что он приносит огромное удовольствие, что, по сути, является самым главным, – писатель, создавая ту или иную реальность, может избавиться от своих комплексов. Пусть читатель сам думает, было событие на самом деле или нет.
Кстати, обложки для своих романов я тоже придумываю сам. Я все детство провел с карандашом, рисуя карикатуры. Однажды я за урок нарисовал шаржи на всех одноклассников. Жалко было потом стирать…
И эпиграфы к романам я тоже пишу сам. Я их очень люблю, в них, на мой взгляд, соль книги.
– Наверняка по Вашим романам можно снимать фильмы?
– По «Рейдеру» уже снимают. И по «Шпиону», который сейчас выходит, режиссер Алексей Учитель хочет снять фильм. Причем он пока его не читал, сюжет я ему рассказал на словах.
А то, что по «Продюсеру» снимут сериал, – это точно. События этого произведения очень хорошо ложатся в современную канву телевидения.
Читайте подробности биографии Павла Астахова и смотрите видео его выступлений на интернер-телеканале Russia.ru.