23 июля 2022 года умерла молодая красивая Лена. Умерла не от бомбежек или ранений. Умерла от рака, с которым боролась много лет. Мы познакомились в луганском онкологическом хосписе за два года до этого, когда она сидела в коридоре и рыдала. Потому что у нее не было денег на лекарства. Дела уже тогда были совсем плохи. Но она боролась до конца.
Болезнь диагностировали в 2014 году. Тогда была первая стадия – и надо было сразу начинать лечение. Но началась война. Лена с детьми ныкалась по подвалам, а как появилась возможность – уехала из-под бомбежек. Уехала на Украину, где пыталась как-то продолжить лечение, но это оказалось нереальным для нее. То деньги, которых у нее не было, надо куда-то «занести», то в больнице не было мест, то еще что-то. Рассказывала, например, что надо было ложиться со своим постельным бельем, а у нее был всего один комплект на двоих с сыном. И она не знала, что делать, так как у нее элементарно не было ни гроша.
Уехала на Украину она, к слову, к родственникам, но уже через полгода вернулась в Луганск. Домой. Все это время к ней относились там, на Украине, так: «сепарка, зачем приехала?». А Лена просто спасалась от войны и поехала к родне. Обычная история тех лет. Люди бегут к близким, друзьям – кто куда, лишь бы приняли. Тогда выехать на Украину было несложно. Но она быстро вернулась домой, рискуя всем. В Луганске ее начали лечить. Но драгоценное время, когда болезнь можно было «поймать», ушло.
Последние два года мы боролись с ней вместе. Постоянно помогали лекарствами, продуктами и деньгами. Договаривались с врачами, возили на обследования. Потрясающей силы и красоты человек, который ни разу за эти годы не жаловался и никого ни в чем не винил.
Валентина Васильевна умерла 14 января 2022 года в городе Первомайске, ЛНР. На момент смерти ей было 75 лет. Всю жизнь одна – ни мужа, ни детей, такое бывает. Родом из Львова, в Первомайск попала по распределению в 1965 году, прожила там всю жизнь, до конца. Работала на заводе имени Карла Маркса. Начала с крановщицы и доросла до начальника цеха.
Моя запись в соцсетях от 12 марта 2020 года: «В 2014-м, когда начались обстрелы, перебрались в подвал дома, где жило 12 человек. В подвале. Обстреливали очень сильно. Валентина Васильевна рассказывает: «Сначала хорохорились, затем, когда каждый день начало прилетать то в огород, то в клумбу, то в дерево у дома, нервы сдали. Приехали ополченцы – сказали, что место очень опасное, и предложили вывезти в Изварино в палаточный городок, в Россию. Сил не осталось терпеть, в чем была, в том и уехала. Только паспорт взяла...». Она вернулась домой в ноябре 2014-го. Многоэтажный дом был похож на сито. Обстрелы, обстрелы и обстрелы. Опять подвалы. Первомайск гасили и в 2015 году. На них перемирие не распространялось».
До начала войны у нее были проблемы со здоровьем, но боевые действия и жизнь в постоянном ожидании наступления (а все эти годы местные ждали «начала») добили ее. Было бы все так плохо со здоровьем, если бы не война – никто не знает. Последние годы жила в аду – почти неходячая, с жуткими болями. И эти жуткие годы мы были рядом – лекарства, продукты, подгузники для лежачих, возили к врачам и пытались хоть как-то облегчить ее одинокую жизнь. И да, все это на фоне постоянной войны и безнадеги.
Ира из Луганска. Ушла из жизни 11 марта 2018 года. Красивая хрупкая блондинка. Великолепный голос. Красиво играющая на гитаре и любящая мама. Мы вместе с ней боролись с раком до последнего дня.
Ира забеременела в 2014 году. Родила в 2015-м. Когда надо было наслаждаться новой жизнью внутри себя, Ира переживала обстрелы. Болезнь диагностировали во время беременности. Когда родила, ее сразу перевели в онкологию, а ребенка забрал домой отец. Ира выписалась и боролась за жизнь еще несколько лет. Бесконечные химии, бесконечное лечение. У Иры остались две дочки, а ее мама до сих пор нам звонит и поздравляет со всеми праздниками. И плачет.
Валентина Матвеевна. Умерла уже после начала СВО 25 января 2023 года. Не очень пожилая, но со страшными болячками. Одинокая – у нее не было никого. За ней ухаживала соседка, которая, можно сказать, из-за нее и не уехала из Сокологоровки. Это поселок под Первомайском, ЛНР. Все эти годы поселок подвергался постоянным обстрелам. Туда даже скорые отказывались приезжать, так там могло быть опасно. В их многоэтажке жили только две семьи. Семья Валентины Матвеевны – это она и кот. Мы ее называли между собой Воробушком. Тихая, миниатюрная, смиренная женщина. Ревматоидный артрит, скрючивший всю, и псориаз, из-за которого она брилась наголо. Самый позитивный человек из всех, кого я встречала в жизни.
Что характерно, до 2014 года она хоть и болела, но жила нормально со своими болезнями. Болячки рванули и дали огромный прогресс, точнее регресс, именно после начала боевых действий.
Или вот Таня и Анжела, тоже «наши девочки». Обеим помогали с лекарствами, продуктами и лечением. Обе из Луганска и обе не получили вовремя лечения. Тоже рак. Анжела умерла 27 августа 2019 года. Были ли у нее шансы, если бы не было войны? Не знаю. Но знаю и то, что она нормально не лечилась. А когда уже не было активной фазы боевых действий, у нее не было возможности, потому что лекарства в ЛНР было не достать. Мы начали ей помогать, но процессы уже шли быстро и необратимо. Таня умерла 5 февраля 2019 года. Все эти годы боролась, но начала, когда уже было поздно...
Они не попадут в статистику
Я могу долго продолжать этот список, и это только те, кто попал в поле зрения нашей волонтерской группы. Кому мы лично помогали, с кем шли шаг за шагом до последнего дня. Мы не знаем, как сложилась бы судьба этих людей. Но я точно знаю, если бы не было Майдана и последующих за ними событий, все пошло бы иначе. Возможно, кто-то из них жил бы до сих пор.
В Луганск, который был в осаде летом 2014-го, не было подвоза ничего, он был окружен и из него даже нельзя было выехать. И много людей умерли у себя дома от неполученных вовремя лекарств. У огромного количества диабетиков поехало здоровье, потому что не было возможности правильно питаться, найти тест-полоски и замерять уровень сахара в крови. Люди в жару стояли в очередях за инсулином, а рядом падали бомбы (это не фигура речи), но люди не могли уйти. Потому что без инсулина они не смогут жить. Немало наших подопечных из-за неправильно подобранного инсулина угробили свое здоровье. Например, девушка Вика из Луганска ослепла.
Куча диабетиков из-за длительного сидения в подвалах заболели туберкулезом. Брат той самой Вики Зозулиной, которая ослепла, умер в марте 2015 года от туберкулеза. У него тоже был диабет. Все лето и осень 2014 года он с матерью просидел в сыром подвале.
И это только вершина айсберга проблем, которые запустились тогда, в 2014-м. Но нигде эти смерти и увечья не будут отображены, как следствие войны. Они не попадут в статистику. Сколько запущено болячек из-за стресса, сидения в подвалах. Сколько инфарктов, инсультов. Сколько раз скорая не смогла доехать к больным просто потому, что связь не ловит. Можно об этом писать бесконечно, но почему-то об этом мало кто помнит.
Я не знаю точно, жили бы сейчас Лена, Таня и Анжела, которые столько лет боролись с раком. Но я точно знаю, что их дети своих матерей видели бы как минимум на несколько лет дольше. Даже год вместе с матерью – много. И я точно знаю, что Вика бы не ослепла, а ее брат не умер. Вику мы вывозили в Москву и показывали лучшим врачам, пытаясь спасти глаза молодой красивой девчонке, которая еще за год до этого училась в университете и моталась на море отдыхать. Она похоронила брата, ослепла – и вся ее жизнь исковеркана.
Это нужно знать не только нашим «либералам» и релокантам, но и нам всем. Чтобы не сомневаться. Чтобы точно понимать, что нельзя было бросать людей, над которыми столько лет издевались. Которым, когда они бегут от бомбежек, говорят: «сепарка, зачем приехала».
Потому что это другая правда войны. И она может быть важнее всех других.
