Начало февраля ознаменовалось событием, которое многие эксперты ожидали еще с 1997 года – ВМС США получили на вооружение своих стратегических атомных подлодок, вооруженных баллистическими ракетами (ПЛАРБ), новые боевые блоки W76-2.
В чем специфика этих боевых частей и при чем тут 1997 год?
Новое оружие для нового мира
В 1996 году было непонятно, что станет с Россией. Думали об этом и в Пентагоне. Потенциальный развал России содержал в себе одну важную проблему – было непонятно, кто и как будет контролировать отечественное ядерное оружие. Да и в случае гипотетических русских фашистов, пришедших к власти, с ядерным оружием русских тоже надо было что-то делать, возможно – делать быстро. Например, превентивно его уничтожить. То, что российская Система предупреждения о ракетном нападении (СПРН) разваливается, было очевидно в те годы каждому. Если бы тогдашние тренды продолжились, то вопрос о полном ядерном разоружении России путем банального уничтожения ее ядерного арсенала из немыслимо рискованного мероприятия с малыми шансами на успех превратился бы в не очень сложную технически процедуру длительностью буквально в сорок минут.
Трудно сказать, совпадение это или нет, но год спустя после победы Ельцина, когда, как казалось, тренд на распад страны продолжится, в ВМС США стартовал проект по обновлению стратегического ядерного арсенала. Именно он привел к развертыванию в этом году новых боевых частей для баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) «Трайдент».
И хотя никакого развала России не случилось, а ее СПРН сегодня вполне функционирует и развивается, проект не остановили: его профинансировали полностью, и он сегодня входит в свою финальную стадию – развертывания нового оружия на носителях. Оружие, начавшее создаваться в мире, где у Америки больше не было соперников, ударными темпами вступает в строй в мире, где таковые есть.
Для того, чтобы понять, что в этих боевых блоках особенного, нужно сначала разобраться с технической частью вопроса, а потом с оперативно-стратегической.
Техника подрыва
Баллистическая ракета потому и называется баллистической, что летит по баллистической траектории – заданной в момент пуска кривой, значительно изменить которую в ходе полета ракеты уже нельзя. Прицеливание ракеты производится до старта, и потом она только доставляет свою нагрузку в нужное место на планете. У современных БРПЛ нагрузка – это разделяющаяся боевая часть с боевыми блоками. Конкретно состоящие на вооружении ВМС США «Трайденты» могут нести до 14 боевых блоков W76-2, но сегодня несут меньше.
Разведение и отделение боевых блоков от боевой части БРПЛ перед их входом в атмосферу производится в космическом пространстве – и это последний момент, когда автоматика может что-то скорректировать, потом блоки уже просто падают на цель.
В ходе падения блоки могут отклониться от цели как по курсу (в сторону), так и по дальности (перелет-недолет), как правило, имеют место оба варианта одновременно. В итоге недостаточную точность попадания блока нужно компенсировать мощностью взрыва, и чем сильнее вероятное отклонение, тем мощнее должен быть взрыв. Тогда хаотически накрывшие «эллипс рассеивания» блоки взрывом все же накроют свою цель.
- Зачем Россия и НАТО срочно пополняют оружейные арсеналы
- Посол указал на рост закупок компаний США в России
- Лавров призвал продлить СНВ-3 хотя бы ради репутации России и США
Американские ракеты были и остаются очень точными, но физику обмануть нельзя, поэтому каждый из W76 имел мощность взрыва в 100 килотонн в тротиловом эквиваленте.
Однако даже такая мощность и высокая вероятность падения не далее 90 метров от цели не давали боевым блокам таких ракет высоких шансов на уничтожение точечных, сильно защищенных целей – таких, например, как шахтная пусковая установка (ШПУ) межконтинентальной баллистической ракеты (МБР). С немалой вероятностью советская, а потом российская ШПУ могла бы пережить недостаточно точный удар «Трайдента» или даже нескольких из них, и при запуске ответно-встречного удара обеспечить пуск МБР по территории США.
Модернизированные боевые блоки W76-2 меняют эту картину. Блок неуправляем, но один из параметров его полета можно изменить – это момент подрыва. Установленные на боевых блоках взрыватели делают именно это, что кардинально меняет точность поражения цели.
Теперь высота подрыва блоков из одной ракеты разная. В момент подрыва первого боевого блока, он уже касается земли, но второй еще продолжает падение, третий еще выше второго – и если соединить те точки, в которых подрываются боевые блоки, воображаемой линией, то получится короткая дуга, нижний конец которой уже на земле, а верхний еще в воздухе – там же, где последний отделившийся боевой блок. Под серединкой этой дуги – цель. И если раньше вблизи цели взрывалось от трех до пяти боевых блоков, а остальные раскидывало по «эллипсу рассеивания» на земле, то теперь они все одномоментно взрываются у цели – просто одни над ней, а другие уже на земле.
Результатом стало то, что теперь БРПЛ, пущенная за многие тысячи километров с подводной лодки, стала настолько точной, что с ее помощью реально уничтожать даже такие маленькие и хорошо защищенные цели, как ШПУ. Однако главный вопрос с новыми взрывателями и боевыми блоками в другом.
Придав модернизированным боевым блокам экстремально высокую точность, американцы одновременно уменьшили их мощность. В двадцать раз. Если ранее W76 «выдавал» 100 килотонн, то теперь пять-шесть. Точность, которую обеспечили новые взрыватели, позволяет уничтожить ШПУ даже с такой мощностью. А вот нанести такой же огромный ущерб противнику, какой позволяли старые боевые блоки, теперь нельзя. И это проблема. Потому что такое изменение в ядерном оружии нужно только в одном случае.
Смена приоритетов
Есть выражение, согласно которому ядерное оружие существует для того, чтобы никогда не применяться. И в прошлом это так и было. Существует два варианта нанесения стратегического ядерного удара по типу поражаемых целей.
Первый вариант удара называется контрсиловой. Контрсиловой удар наносится по ядерным силам противника и иным силам, способным провести контратаку. То есть при контрсиловом ударе целями ракет являются шахтные пусковые установки, районы базирования и боевого дежурства подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК), командные центры, узлы связи, места складирования ядерного оружия, аэродромы стратегической авиации, базы ракетных подлодок и так далее. Цель контрсилового удара – лишить противника возможности контратаковать. Потери населения противника и при таком варианте огромны и будут исчисляться десятками миллионов человек. Но не оно является целью удара.
Второй вариант удара носит название контрценностного. Это самый страшный вариант, потому что он уничтожает самую главную ценность общества – людей, из которых оно состоит. Контрценностный удар – это удар по населению, по мобилизационным ресурсам общества, по его экономике и инфраструктуре.
Говоря проще, это удар по городам с людьми. Последствия подобного удара просто кошмарны. Для России с ее населением, зажатым в компактных, по сравнению с США, городах с многоэтажной застройкой, это означает полное уничтожение. Оценки потерь населения России от такого удара разнятся, но они обычно начинаются от ста миллионов человек в момент атаки и еще десятки миллионов от ее последствий, то есть почти все население.
Для США с населением, рассредоточенным по пригородам, все несколько лучше, но по любым, даже самым оптимистичным оценкам, к моменту времени «момент атаки плюс один год» они теряют более половины населения. Америка, как мировая сила, на этом гарантированно заканчивается, хотя они, в отличие от нас, останутся жить в этом мире.
Многие годы подряд страх контрценностного удара был гарантией того, что ни одна из сторон не осмелится нанести контрсиловой. Сама суть ядерного сдерживания была в готовности каждой из сторон – СССР и США – нанести контрценностный удар в ответ на массированную ядерную атаку.
Но, как мы помним, баллистические ракеты не могут быть перенацелены в полете. Поэтому, и это краеугольный камень в ядерном сдерживании, те силы, в задачу которых входит контрценностный удар, должны быть готовы именно к нему и заранее.
Многие годы главным средством контрценностного удара (а заодно страховкой от успешного внезапного контрсилового) были баллистические ракеты на подводных лодках. Эти подлодки в США так и называли – «убийцы городов». И это так и было.
Начало развертывания W76-2 на американских БРПЛ закрывает эту эпоху. Теперь уничтожать города не получится, наносить контрценностные удары тоже не получится, у боевых блоков для такого не хватает мощности. Получится только контрсиловой удар. Удар по чужим ядерным силам.
Единственный случай, когда он имеет смысл, это когда противник еще не запустил свои ракеты, да он и наносится для того, чтобы они не взлетели. И стран, против которых имеет смысл проведение таких операций в мире, две. А если сделать поправку на то, что у Китая не очень много ракет и что китайская военная доктрина не предусматривает применения ядерного оружия первыми ни в каких случаях, то одна. Россия.
Этот год – первый, когда США отказались от ядерного сдерживания и начали превращать свои морские ядерные силы в средство нанесения превентивного ядерного удара с высокой точностью и ограниченной мощностью. Таким он и войдет в историю, как минимум до тех пор, пока будет какая-то история.
Промежуточный итог
5 февраля МИД России в лице замминистра иностранных дел Сергея Рябкова высказал озабоченность по поводу трансформации американских ядерных сил из инструмента сдерживания в инструмент наступательной войны. И беспокоиться есть от чего, потому что появление новых боевых частей – это лишь продолжение очень старого и очень неприятного тренда.
США ранее вышли из договора по ПРО, причем под явно надуманным предлогом. Конечно, никакая ПРО не отразит удар отечественных ядерных сил, но только если большая их часть успеет нанести такой удар. А если нет? Тогда в условиях, когда в ответном залпе России есть лишь считанные десятки ракет с ПГРК, ПРО может и сгладить последствия удара, перехватив часть ракет. И в этой системе появляется смысл.
Потом США вышли из Договора о ликвидации ракет меньшей и средней дальности. Теперь им ничего не мешает быстро создать, принять на вооружение и развернуть в Европе баллистические ракеты средней дальности, в том числе и с ядерной боевой частью. А это – возможность за считанные минуты уничтожить военно-политическое руководство России, причем буквально быстрее, чем президент добежит до вертолета. За три-четыре минуты с момента пуска.
Это так называемый обезглавливающий удар, его цель – выиграть время для нанесения основного, ведь если президент и несколько десятков высших руководителей страны, имеющих право отдать приказ о нанесении ответного или ответно-встречного удара, погибнут, то возможно (по крайней мере, с точки зрения американцев), что отдать приказ о пуске российских ракет по США будет некому – по крайней мере, первые несколько минут. А потом будет поздно.
Такой удар требует некоторых мер для обеспечения успеха, о которых в открытой прессе лучше не писать, но они, при всех рисках, вполне возможны.
Поговаривают, что США планируют отказаться от соблюдения договоренностей о неразмещении на боевых кораблях тактического ядерного оружия, в рамках так называемых президентских инициатив 1991 года. Эти договоренности не носят обязывающего характера, но они соблюдаются обеими сторонами. Если США откажутся их выполнять, то, например, на их авианосцы могут вернуться тактические ядерные бомбы для ударных самолетов, а если американская атомная промышленность, что называется, «осилит», то на кораблях снова могут появиться крылатые ракеты «Томагавк» в ядерном снаряжении.
Есть мнение, что США не будут продлять СНВ и, возможно, не будут заключать новый такой договор. Это развяжет им руки в наращивании числа боевых блоков и носителей. А сейчас США фактически своими руками начали превращать механизмы ядерного сдерживания в механизмы ядерного нападения.Все это вместе заставляет задуматься о том, чего хочет эта страна и какие действия ее элиты планируют предпринять. И против кого. А еще – нужно ли им это позволить. И каким образом им можно это не позволить.
По всей видимости, для России пришло время не только задать себе такие вопросы, но и дать на них ответы, причем прямо сейчас. Время для раздумий о будущем только что закончилось.
