Раньше я всегда смеялся, когда «либералы» и «патриоты» обвиняли друг друга в «работе по методичкам»: я ни одной методички никогда не видел (хотя всегда мечтал посмотреть) и был убежден, что настоящим идиотом можно быть только от чистого сердца.
После знакомства с творчеством Егора Жукова моя интеллектуальная жизнь никогда не будет прежней. Я давеча оказался подвергнут остракизму частью лучших умов Facebook* за то, что после освобождения мятежного студента (которому был и остался искренне рад и из либеральных, и из патриотических соображений) осмелился подвергнуть сарказму плоды его духовной работы.
Кроме истории с повидлом, которое подсудимый в воспитательных соображениях отнял у бабушки-коммунистки (надеюсь, это всего-навсего байка в духе Айн Рэнд), я об очередном кумире прогрессивной интеллигенции на тот момент практически ничего не знал и, судя по репортажам из зала суда, ни в какие призывы к экстремизму не верил.
Последнее слово его мне показалось очень красивым, и я до сих пор не понимаю, с чего вдруг даже очень достойная публика начала над ним насмехаться, упрекая то в излишнем пафосе (а что за речь без пафоса), то в камерной заготовке (можно подумать, на суде надо блеять и запинаться), то в использовании плодов чужого труда.
Но внезапно в ленте Facebook мне попалось обсуждение одного из инкриминированных Жукову роликов двухлетней давности – судя по количеству просмотров даже на сегодняшний день, если бы не следствие и суд, вряд ли бы о них кто-либо узнал. Биографию и раскрутку начинающему блогеру сделали на ура.
Люди вообще довольно редко изучают матчасть: как правило, властители дум директивными постами в соцсетях обозначают тренд, и клака с воплями поддержки несется за ними, не особо разбираясь в сути вопроса. Так что методичками можно смело считать сформированные мнения, за оспаривание которых «можно и партбилет на стол положить».
Включив этот ролик, посвященный технологиям мирного протеста (дисклеймер гласил: «Товарищ майор, это видео носит ознакомительный характер и не преследует цель кого-либо к чему-либо призвать»), я обнаружил, что пассионарный студент излагает и комментирует выдержки из составленного Джином Шарпом в 1973 году меню ненасильственных протестных действий, которое насчитывает 198 пунктов. Ознакомиться с этим списком можно, в частности, в известной книжке Шарпа «От диктатуры к демократии». Жизненный пример самого автора очень показателен в свете обсуждаемой темы.
В юности он отсидел девять месяцев за гражданское неповиновение призыву на Корейскую войну, потом девять лет провел в эмиграции, защитил в Оксфорде диссертацию на тему «Ненасильственные методы свержения режимов», преподавал, писал книги и стал основателем института Альберта Эйнштейна, который занимается изучением методов ненасильственных действий по всему миру.
- Адвокат Новиков зовет украинских солдат в Москву
- Феминистка причислила студента ВШЭ Жукова к закрытому клубу детей из «хороших семей»
- Телеведущая Анна Шафран назвала приговор Егору Жукову «индульгенцией» на революцию
В довершение стоит заметить, что практикой гражданского неповиновения сам он больше не занимался, разве что в форме консультаций, зато книжку «От диктатуры к демократии» выложили для всеобщего ознакомления на своем сайте «Братья-мусульмане*» (в России эта организация запрещена, ее деятельность признана террористической).
«Тревога и опыт породили твердую надежду, что предотвратить наступление тирании можно. Можно бороться с ней, не истребляя друг друга, можно ее победить и помешать тому, чтобы она вновь возникла из пепла. Я попытался продумать самые действенные способы такой борьбы, допускающие как можно меньше страданий и жертв», – писал Шарп в предисловии к своему труду (который в Федеральный список экстремистских материалов не включен и, следовательно, вполне легитимен для политологических штудий). А я сидел и смотрел, как харизматичный Егор Жуков эти способы комментирует.
«Методичка!» – подумал Штирлиц. Таки да, господа, это была именно она. Я в данном случае не собираюсь в очередной раз высказывать философское мнение по поводу революций вообще: в конце концов, каждый народ имеет право сам выбирать свою судьбу, а каждый гомо сапиенс – право этот выбор и его последствия анализировать.
Как мы знаем даже по истории России и постсоветского пространства, красивые политологические теории весьма далеки от кровавой практики, поэтому надежды Джина Шарпа могут питать юношей вроде Егора Жукова, но не меня, уже с четверть века наблюдающего за тем, как ненасильственные протесты, целью которых было свержение очередного режима, приносят в наш мир адский хаос.
«Говорить, что настоящая революция – это всегда кровь, равно утверждению, что дважды два – пять. Хорошо?» – так Жуков гипнотизирует кроликов перед тем, как начать вбивать в их серые головы методы, которые в исторической перспективе должны сделать их шкурки белыми и пушистыми (не всегда кровь, поэтому стоит попробовать). «Один из многих плюсов ненасильственного сопротивления – это количество рисков, которое надо затрачивать на него: оно минимально», – утверждает юный пропагандист, и в подтверждение приводит доступные даже идиотам примеры. Я не поленился и расшифровал фрагменты этих волнующих речей как есть – для тех, кто так и не удосужится услышать их собственными ушами.
«Потребители отказываются покупать, например, продукты в магазине, и они изготавливают эти продукты сами, например, у себя на фермах, у себя на урожаях, в деревне где-то, на полях своих и так далее, либо каким-то иным способом», – тут я живо представил себе на полях и урожаях страдающих от экономических санкций адептов хамона и пармезана. В студенчестве, поди, на картошку ездили, и сейчас смогут. Выхода-то другого не будет:
«Просто представьте себе, когда вы не можете сходить в магазин, потому что люди, которые работают в магазине, просто в него не пришли. Вы не можете съездить на метро, потому что люди, которые в кассах работают, они просто не вышли на работу, а аппараты, как обычно они и делают, сломались, и их некому починить. Вы не можете заказать в кафе себе кофе, потому что официанты не вышли на работу, и так далее. Но при этом всем вы, конечно, не злитесь, а поддерживаете их, потому что эти люди за вас, а вы за них. Все останавливается, экономика останавливается».
Я представил. Не знаю, как остальные слушатели этого политического вундеркинда, любимым словом которого, похоже, является «коллапс»: «Вы представьте, что случится, если люди пойдут и из всех основных государственных банков просто снимут вклады! – с горящими глазами вещает Егор. – Это же коллапс моментальный, и никакого насилия!» И вскоре переходит к очередному пункту:«158. Самосожжение, прыжок в воду и так далее: максимальное пожертвование движению, и это, конечно, будет вспоминаться веками, если движение придет к власти. Эти люди, конечно, будут признаны героями».
Я понимаю, что фронтмен прекрасной России будущего заниматься самосожжением не собирается: это – удел человеческого материала, которым будет вымощена дорога в рай. А сам Егор планирует стать «последним президентом, от которого что-либо зависит». Лучше бы от этого мыслителя никогда не зависела даже судьба бабушкиного повидла. Его инфантилизм, наверное, можно понять – хотя, когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли, о хорошо знакомом нам коллапсе экономики и чужих самосожжениях не мечтали. Проблема в том, что детское сознание вошло в моду у взрослых.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
