Несколько веков, вплоть до 1861 года, в России существовало крепостное право. После революции вроде бы освобожденный от гнета буржуазии народ коллективизировали, снова привязав к земле. Затем была индустриализация, под которую ввели институт прописки – рабсилу нужно было привязать уже к фабрикам. Сменить прописку было крайне сложно, если не невозможно вообще.
Золотые годы СССР памятны привлечением трудящихся на низкооплачиваемые и непрестижные вакансии из периферийных, порой самых депрессивных регионов по лимиту, то есть с возможностью прописаться в промцентре.
Городская инфраструктура с удобствами хотя бы на этаже вместо двора и некое потребительское многообразие, пусть и в условиях советского дефицита, были весьма актуальной привилегией по сравнению с региональной жизнью.
«Лимитчики», как их мгновенно окрестили горожане, стали чуждым элементом, привнося с собой многие пороки глухой провинции: алкоголизм, преступность, саботирование рабочих процессов (есть мнение, что качество советских товаров было убито именно такими временщиками, не мотивированными работать на будущее).
Несмотря на эту нелюбовь, не самое лучшее жилье из разряда «тараканий разъезд» и невысокий доход, люди старались остаться и по возможности пустить корни.
Власть такое положение вещей устраивало: количество «лимитчиков» постоянно росло, оправдывая государственные, а значит и общественные интересы – у нас всегда личность была не более чем винтиком в общем механизме построения чего-то.
Как это ни странно, несмотря на изменение политической системы, экономического строя и социального сознания, «лимита» существует даже сегодня, правда, в несколько иной, более изощренной форме – государству по-прежнему нужны люди, и оно снова ими безраздельно владеет…
***
Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) Москвы – организация, которая инспектирует следственные изоляторы – в очередной раз подняла тему переполненности этих учреждений. По ее данным, уже почти все столичные СИЗО содержат под стражей большее количество людей, нежели их реальная вместимость.
Проблема, как констатирует ОНК, стала приобретать значимый характер с 2012 года. Лично я подтверждаю это явление только за последние пару-тройку лет, в течение которых мне доводилось слышать от подзащитных о сне в камерах по графику из-за нехватки коек. Впрочем, даже если бы сложность возникла месяц назад, внимания она заслуживала бы не меньшего.
И легче всего было бы списать явление на рост преступности как следствие кризиса, если бы причина не крылась совсем в другом.
***
Я никогда не верил и не поверю в то, что подозреваемые поголовно опасны для общества и нуждаются в изоляции от него. Просто арест как был самой действенной мерой шантажа – «признаешься, отпустим под подписку, пойдешь в отказ, сгноим» – так ею и остается.
Правоохранительные органы отчитываются наверх по формуле «аналогичный период предыдущего года», когда показатели каждого нового статистического периода никак не могут быть хуже прошедшего. В народе эту систему называют «палочной». Именно поэтому каждый следователь мотивирован на максимальное раскрытие преступлений.И хорошо, если он талантливый и порядочный, то есть будет работать по закону. Большинство же предпочитает «закрыть» и этим «расколоть». Дозакрывались в итоге до состояния девяностых…
Судьи могли бы отказывать следователям, но не делают этого – о том, что они арестовывают 90% всех подозреваемых, не скрывая, говорит даже сама председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Негласно же считается, что мера пресечения на время следствия – не что иное, как мера обеспечения исполнения наказания после приговора. О том, что 99,3% таковых у нас носят обвинительный характер, я тоже неоднократно писал.
Начальники СИЗО уже сами просят следователей и судей остановить этот каток, ведь у них нет законодательного права не принимать новых сидельцев. При этом с них спрашивают за обеспечение санитарных, медицинских и прочих нормативов. Замкнутый круг.
Получается, что снова государству в лице правоохранительной системы необходимы свои «крепостные», удерживая которых в тюремных застенках, она показывает тем, кто на свободе, что их покой и права надежно оберегаются. Такая вот лимита поневоле…
