Любопытная штука – история. Она похожа на большой бабушкин сундук, который вы могли любить разбирать в детстве. Наверняка любили – была же у вас бабушка, в конце концов? А раз бабушка была, то и сундук был. И найти в нем можно было все что угодно.
У Януковича в нужный момент не оказалось достаточно оборотистого евнуха
С историей та же история, простите за плохой каламбур. К любому событию, покопавшись в сундуке, вполне можно отыскать если не полного близнеца, то хотя бы родственника. И даже к евромайдану.
Жил-был на свете византийский император Юстиниан. Довольно приличный, кстати, император. Был бы негодящим – не вошел бы в историю как Юстиниан Великий. Впрочем, великим ему пришлось стать, так сказать, по необходимости.
К моменту его восшествия на престол дела в империи находились не в самом лучшем положении, предшественники их изрядно запустили. Западная столица – первый Рим – к тому времени и вовсе была потеряна. Поэтому большая часть усилий Юстиниана была направлена на отвоевание потерянных до него земель, в чём он немало преуспел (хотя Рим вернуть так и не удалось). Постоянные войны требовали от императора и империи ряда вещей.
Во-первых, немалого войска, которое нужно было кормить и обеспечивать всем необходимым. Во-вторых – укрепления общего порядка, то есть усиления власти императора в ущерб власти сенаторов. Для этого, по повелению Юстиниана, один из его приближенных (Трибоний) провел законодательную реформу, отчего Юстиниан известен истории еще и как Законник.
Немалая часть законов как раз укрепляла власть императора, а также упорядочивала систему сбора налогов в империи. Вернее, даже не упорядочивала, а создавала ее. Налоги собирались и прежде, но системой это назвать будет незаслуженным комплиментом.
Именно эти два обстоятельства – укрепление власти императора (создание вертикали власти, как сказали бы теперь) и планомерное налогообложение граждан – от ремесленников до сенаторов – настроило против Юстиниана едва ли не все слои населения.
Впрочем, не только это, конечно. Ближайшие сподвижники императора (упомянутый выше Трибоний, Иоанн Капподокийский, да и прочие), кроме действительно славных дел по реформированию законодательства и укреплению налоговой системы, прославились среди современников как прожженные взяточники.
О чем император прекрасно знал, но предпочитал опираться на взяточников талантливых, а не на бездарей. Разумеется, в этом был свой риск. И вот полыхнуло.
Константинопольский ипподром того времени вполне можно считать тогдашним фейсбуком, телевизором и околополитической тусовкой в одном флаконе. Четыре группы зрителей, первоначально только болевших за гладиаторов и возниц на колесницах, ко времени Юстиниана были чем-то вроде прото-партий, называвшихся «димы».
Уже после закона императора Константина городское население получило право возгласами одобрять или не одобрять постановления властей. Два наиболее крупных дима – венеты и прасины – имели даже свою милицию и в случае необходимости привлекались к обороне города. Именно с ними и угораздило поссориться Юстиниана.
Вышло, как это обычно бывает: слово за слово. Прасины в очередной раз пожаловались императору на его чиновников, а тот их, выражаясь современным языком, послал.
Те в ответ немного побузили (досталось в основном их извечным противникам венетам), а префект города зачинщиков немного арестовал, чтобы затем их немного казнить. В ответ прасины впервые за историю объединились с венетами, придумали себе звонкий слоган («Ника!», т.е. «Побеждай!»), и начался натуральный ад.
Восставшие сожгли резиденцию префекта города, зачинщиков выпустили из тюрьмы. Нетрудно догадаться, что после этого запылал весь центр города.
Далее, позволю себе цитату из монографии, посвященной этим событиям, известного отечественного византиниста Александры Чекаловой:
«...восстание охватило не только значительную часть населения города, в рядах восставших оказалось большое количество пришлых людей. Вымогательства Иоанна Каппадокийского вызвали сильное недовольство по всей империи и послужили причиной большого наплыва в столицу обездоленных, разоренных и озлобленных лиц. Эти люди, само собой разумеется, не остались безучастными к происходящей на улицах столицы борьбе..., именно они подстрекали к действию население города».
Император пошел на уступки, наиболее одиозные чиновники были смещены. Но после убийств и погромов этим никто уже не удовлетворился. Восставшие требовали нового императора. И даже покаянная речь Юстиниана, который признал свои ошибки и пообещал никого не казнить в обмен на восстановление порядка в городе, не была дослушана. Тогдашние ультрас послали императора туда же, куда он послал их несколько ранее.
Тем временем к событиям решила подключиться аристократия, выставившая из своих рядов кандидатуру нового императора. Вернее, даже двух. И оба балбесы, что в немалой степени определило судьбу восстания: «...несмотря на размах движения, народ, стихийно и неорганизованно поднявшийся на борьбу, не смог выдвинуть своего вождя, чему немало способствовали сенаторская и династическая оппозиции, стремившиеся использовать восстание в своих целях...
Лишь вмешательство сенаторской оппозиции могло объяснить тот факт, что во главе восстания в какой-то момент оказались бесталанные и совершенно неспособные к руководству массами, но вполне годившиеся на роль марионеток в руках знати Ипатий и Помпей».
Весь город был в руках восставших. Даже отборные войска полководца Велисария вынуждены были отступить. Дворец Юстиниана готовились штурмовать, а сам он готовился сбежать прежде, чем до этого дойдет.
На этом сходства (вертикаль власти, налоговая реформа, Трибоний-Портнов, Клименко-Каппадокийский, болельщики как движущая сила восстания, пожары, стычки с войсками, уступки в виде смещения чиновников, предавшая аристократия, унылые преемники) двух сюжетов заканчиваются.
Императрица Феодора, даром что из бывших гетер, помешала супругу бежать:
«Тот, кто появился на свет, не может не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо. Да не лишиться мне этой порфиры, да не дожить до того дня, когда встречные не назовут меня госпожой! Если ты желаешь спасти себя бегством, государь, это нетрудно. У нас много денег, и море рядом, и суда есть.
Но смотри, чтобы спасшемуся тебе не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что царская власть – лучший саван».Ее евнух подкупил часть полевых командиров восставших, а также часть сенаторов, поддержавших восстание. И пока тогдашние евромайдановцы пререкались друг с другом, к ипподрому подошли верные Юстиниану войска. У Януковича же в нужный момент не оказалось достаточно оборотистого евнуха. Полезные, оказывается, люди. Гораздо полезнее иных, которые с полным «комплектом».
Стало ли меньше коррупции после евромайдана? Однозначно нет. После восстания «Ника!», что характерно, тоже. Юстиниан вернул своих любимцев и продолжил с их помощью укреплять империю, закрывая глаза на их воровство. Что было бы, если бы восставшим удалось его свергнуть?
Сложно судить, но, скорее всего, Византия за несколько десятилетий развалилась бы так же, как до того, в эпоху «солдатских императоров», прошла точку невозврата Западная Римская империя. Интересно, как скоро президентов на Украине начнут выбирать и смещать добробаты? А ведь все к тому идет.
Янукович, конечно, далеко не Юстиниан. Не император, не Великий, не Законник (в обоих смыслах). Не завоевывал, не проводил реформ, не отстроил Собор Святой Софии (во время восстания он сильно пострадал от пожара). Янукович смог не развалить то, что чудом сохранилось от предшественников и что с успехом развалили преемники. И еще вопрос, почему: радел о благополучии Украины или просто времени не хватило?
Но нас-то интересует не побуквенное совпадение характеров, а подобие социальных процессов. А оно таково: оба правителя покусились на доходы аристократии и крайне непочтительно обращались с гражданскими активистами, недовольными коррупцией. В результате чего получили бунт вторых, поддержанный первыми.
...Наблюдая, как современные прасины с венетами разносят по камешку Украину (не забывая грызться между собой), я нет-нет да и жалею, что толковых евнухов в наше время больше нет.
