Удивительно, насколько насыщена прошениями о мире и требованиями мира наша служба! В одной только начальной ектении (она же «мирная») слово «мир» встречается многажды. Это и начальное «миром Господу помолимся», что точнее было бы перевести с греческого «в мире Господу помолимся».
Церковь постоянно просит мира, молит о мире, призывает мир. Вы скажете – где плод? Где, собственно, мир? А плод в том, что мы не едим друг друга поедом и буквально
Это и следующее затем прошение о свышнем мире, т. е. о мире, сходящем сверху, от Бога. Потом – о мире всего мира, что по-русски звучит как масло масляное, но в греческом является прошением «о мире космоса» и лишено намека на тавтологию.
Кстати, этот молитвенный призыв «о мире всего мира» просочился в свое время в советские плакаты, и многие когда-то регулярно встречали глазами призыв «Миру – мир!», написанный белой краской на кумаче.
Потом, после «благорастворения воздухов и изобилия плодов земных», опять в службе слышна просьба о временах мирных. И это не считая многочисленных «мир всем» и возгласов, в которых Господь именуется Царем мира. Столь частое призывание мира и напоминание о нем – о чем говорит?
Говорит о том, что не хватает нам мира. Внутри отдельно взятого сердца человеческого – раздор, мятеж и множество печалей. Между людьми в семьях и коллективах – то затухающие, то разгорающиеся, все время тлеющие распри. По ерунде, по мелочи.
Так, просто от одной только общей не мирности существующие. Враждуют анекдотически и непримиримо тещи и зятья, невестки и свекрови. Враждуют начальники и подчиненные. Ропщет боец на прапорщика и прапорщик на подполковника.
Косо друг на друга смотрят чернявые и русые. Богатые тихо презирают бедных, и бедные то тише, то громче, но одинаково люто ненавидят богатых. И этот синонимический ряд конфликтов и противостояний можно продолжать и продолжать.
А чтобы не тянуть слова в бесконечность, сказал однажды молодой поэт, погибший до седины, что «где бы ты не был, что б ты не делал – между землей и небом – война».
Нося в себе самом, под ложечкой, под сердцем, а скорее – в самом сердце, начатки распрей и семена раздоров, человек обречен на ссоры в быту, а человечество – на конфликты локальные и глобальные.
«Откуда у вас вражды и распри? Не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших? Желаете – и не имеете; убиваете и завидуете – и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете – и не имеете, потому что не просите. Просите и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Иак. 4:1–3).
И вот при этом всем церковь постоянно просит мира, молит о мире, призывает мир. Вы скажете – где плод? Где, собственно, мир? А плод в том, что мы не едим друг друга поедом и буквально. Чудный Гоголь обмолвился однажды, что люди не едят друг друга на завтрак, не превращаются в настоящих каннибалов только потому, что постоянно служится божественная литургия.
Благодать Божия совершает свое удерживающее действие и не дает людям совершенно оторваться от нравственного закона, сравниться с демонами. Это и есть плод. Кто сам молится, тот понимает сказанное.
Но кто вовсе не молится, тот говорит надутые фразы типа: «Почему Бог зло не уничтожит? Где вообще ваш любящий Вседержитель, если в мире столько зла?». Этот вопрос, как неправильно сформулированный, недостоин ответа. А молящийся человек должен сердцем понимать, что молитвы церкви – тайный источник всего благого и крепкая, может быть, единственная узда на всякое действие сатанинское.
Поэтому церковь каждый час, даже и в сию самую минуту, на разных языках и голосах взывает, молится, просит о мире, и просьбы эти не бесплодны, не бесполезны.
У человека мира нет. В сердце нет, в мыслях нет. На бумаге, правда, есть. В декларациях и мирных договорах есть. В тех договорах, которые неизбежно будут нарушены по праву сильного или по иным соображениям – и превращены в макулатуру. А по жизни и в реальности мира нет.
У Бога есть мир, и Сам «Он есть мир наш», как Павел о том неоднократно говорит. И церковь постоянно просит о том, чего либо нет, либо не хватает, но что очень нужно. Спасибо ей за это. Когда-нибудь церковь уйдет из мира, спрячется, скроется, как крылатая жена из Апокалипсиса, и тогда всякая плоть почувствует, что жизнь потеряла смысл.
Верующие и неверующие почувствуют. Потому что жизнь без церкви – это тоскливое и невыносимое ожидание неизбежной гибели. Кое-где об этом уже знают, и не из книг, но из опыта. Знают, ждут конца, а выводов правильных не делают...
Оглянитесь вокруг. Если увидите крест, выглядывающий по-над крышами, если услышите звон колокольный, если просто почему-то захочется вам в храм пойти, знайте – в храме и сейчас, и вчера, и позавчера о мире всего мира молятся.
Присоединяйтесь к этим бесценным прошениям. Именно ради них над нашими головами пули еще не летают.
Источник: «Радонеж»
