Я лет 15 пребывал в правоверных либертарианцах, то есть в поборниках ничем не ограниченной экономической свободы личности, и в столь же правоверных либералах, то есть поборниках ничем не ограниченной политической свободы личности.
Свобод на Западе ничуть не больше, чем было в Советском Союзе
Впоследствии я изменил взгляды, как говорится, под давлением неопровержимых улик. Потому что пришел к выводу, что для каждого из нас важнее не он сам как личность, а его взаимосвязи и взаимодействие с другими личностями. То есть общество.
Эволюция эта отняла у меня немало сил, поскольку в пользу и либерализма, и либертарианства есть много доводов. В частности, на меня в свое время сильнейшее влияние оказала книга Фридриха Августовича фон Хайека «Пагубная самонадеянность».
Хайек – лауреат Нобелевской премии по экономике 1974 года, считается одним из столпов либертарианского учения. Но эта книга была посвящена не только экономике, но и многим другим вопросам. В частности, тому, откуда берутся разнообразные общественные установления, включая рынок, религию, и почему нельзя их трогать без достаточно серьезных оснований. Как раз название «Пагубная самонадеянность» – о том, что многие надеются чем-то заменить религию или рынок и при этом не понимают, в связи с чем вообще они возникли и как можно их заменить.
«Пагубная самонадеянность» считается одним из фундаментальных обоснований необходимости свободы личности. Но сам Хайек в этой книге анализирует эволюцию не личности, а общества. По Хайеку, всевозможные общественные институты складываются на почве эволюции, конкуренции между собой не личностей, а обществ. По Хайеку, общество, построившее более эффективные внутренние структуры, имеет большие шансы выиграть в конкуренции. То есть Хайек рассматривает как объект эволюции и как субъект конкуренции не личность, а именно общество.
Когда либертарианцы ссылаются на Хайека как на поборника всемерных свобод личности, они забывают, что сам Хайек считает единицей эволюции не личность, а общество, что сам Хайек подчеркивает именно важность общества как единого целого.
Хайек считал, что в результате эволюции победили общества, которые предоставляют личности наибольшие свободы. Но если внимательно присмотреться к внутренней структуре обществ, которые считаются победившими, мы увидим, что в них свобод ничуть не больше, чем в Советском Союзе времен моей молодости. У них просто на виду другие свободы.
Если вы на американской или немецкой автостраде нарушите правила или выбросите из окна автомобиля мусор, немедленно все ваши соседи по движению позвонят в полицию, довольно скоро вас остановят за это нарушение. В России, не говоря уж о Советском Союзе, на это просто никто бы не обратил внимания, разве что тот, кто из-за вашего нарушения был вынужден сам срочно маневрировать.
А, скажем, свобода выбора обучения в Союзе была намного больше, чем сейчас в той же Германии. В Советском Союзе всех учили по одной и той же программе, исходя из того, что способности у ребенка проявляются довольно поздно, и поэтому надо его готовить так, чтобы он к этому моменту был готов к проявлению любой способности без исключения.
Сейчас в Германии и США процветает идея ранней специализации школ. Если ваши математические способности прорезались слишком поздно, вы не имеете никакого шанса их развить и проявить. И так далее.
Свобод на Западе ничуть не больше, чем было в Советском Союзе. Просто это другие свободы. Именно потому, что, как показал Хайек, эволюционирует общество, а не личность. Общество для своей устойчивости вынуждено какие-то из свобод ограничивать. Какие именно – как повезет. На мой взгляд, те свободы, что были у меня в Советском Союзе, в целом оказались для меня как для личности полезней тех свобод, которые я имею сейчас.
Источник: Russia.ru
