«Горе общее и горе личное»

@ пресс-служба Эраста Галумова

14 июля 2011, 13:14 Мнение

«Горе общее и горе личное»

Как и когда, и нужно ли вообще объяснять живым детям про тех детей, что плыли на злополучной «Булгарии» и уже никогда не вернутся домой живыми? Кто возьмется своим детям рассказать про это? Какие найти слова? Вот я бы не смог.

Эраст Галумов

генеральный директор ФГУП Издательство "Известия"

Уважаемая мною Ксения Басилашвили написала у себя в ФБ возмущенный пост. О том, что в загородном пансионате, где она отдыхает с дочкой, не отменили детский праздник, несмотря на общенациональный траур. Мол, где мы, а где погибшие на «Булгарии», и слышать ничего не хотим – отмахивались мамочки. Ксению это возмутило. Это возмутило и других людей в комментариях. Это против правил, так нельзя, кто бы спорил. Есть рамки приличий, и танцы в день траура неприемлемы.

Может, все дело в том, что их с детства не обучили тому самому общепринятому поведению в страшные моменты?

Выводы под этим постом были сделаны самые разные и обобщающие: пофигизм, цинизм, народ без мозгов, веры и души, вот у других (немцев, американцев, японцев) все иначе...

А я задумался о том, что у нас как раз народ  поотзывчивей будет, чем у немцев с американцами! По факту, а не по умению приличия соблюдать. И еще подумал: как и когда, и нужно ли вообще объяснять живым детям про тех детей, что плыли на злополучной «Булгарии» и уже никогда не вернутся домой живыми?  Потому что и до взрослых с большим трудом доходят объяснения о неисповедимых путях и судьбах. Кто возьмется своим детям рассказать про это? Какие найти слова? Вот я бы не смог.

Нет, я вовсе не ратую за фейерверк в тот момент, когда у соседа похороны! Но мы живем в мире, который просто захлестывают волны горя, боли, страха. Мы живем и празднуем день рождения, а у соседа умерла теща. А в мире теракт, и голод, и цунами, и авария с летальным исходом. Каждый день, каждый час происходит что-то бесконечно ужасное, непоправимое, неотменяемое. И мы стараемся хотя бы до времени отгородить своих детей от этого безумного мира, в котором возможны утонувшие дети, взорванные школы и теракты в метро.

Да, возможно, они вырастут черствыми и равнодушными, потому что им с детства не объяснили, «как надо» горевать. Я вовсе не уверен, что прав. Ведь в трагедии с «Булгарией» особо жуткая деталь – как проходили мимо другие суда и не оказали помощь тонущим. Кто были те люди, что снимали на свои мобильные телефоны сцену катастрофы? Может, все дело в том, что их с детства не обучили тому самому общепринятому поведению в страшные моменты?

Но я помню, что у нас маленьких детей не брали на кладбище. Даже когда хоронили их родных. Вот как-то было не принято. Возможно, потому, что маленькому человеку еще труднее понять и пережить большое горе. И на его вопросы и слезы у взрослых почти нет ответов, а без них еще страшнее. Я не уверен, что это правильно, я просто знаю, что так было.

И я понял, что не согласен с Ксенией, или согласен, но не во всем, но не смогу спорить там. Лицом к лицу смог бы, наверное, и может даже получился бы разговор. Каждый переживает горе по-своему, иногда нужно проговорить то, что мучает. Но не в комментах  ФБ.

Потому что любые слова, которые отличаются от «принятых» в скорби и трауре, вызовут только «праведный» гнев, и меня сметут и проклянут как черствого циника. Поиск виновников и скорая расправа – это тоже часть нашего ритуала.

Но я все же попытаюсь сказать здесь, у себя.

Я весь день думал о смерти: общенациональный траур – у всех, а у моей сотрудницы внезапно умер отец. Горе общее и горе личное совпали.

В городе Ступино, что в Подмосковье,  в ЗАГСе, в восьмиметровом кабинете, стоят два стола. К кабинету общая очередь. В ней ожидают приема заметно беременные невесты и нервные женихи, новоиспеченные родители, пришедшие регистрировать младенцев, и черные от горя родные, которым нужно свидетельство о смерти. Они все стоят вместе в узком коридоре, потом садятся к одному из двух столов, дышат одним горячим воздухом, и витальная радость одних смешивается с горьким потом других...

И я не знаю, что должно произойти в людях, в стране, на планете Земля, чтобы этих людей развели хотя бы по разным очередям, в разные кабинеты. Наверное, это и есть жизнь.  И у того, чьи пути неисповедимы, рабочий день выглядит именно так, как эта очередь в ступинском ЗАГСе.

Источник: Блог Эраста Галумова

..............