Недавно отшумели юбилеи. Юбилей Ельцина, юбилей Горбачева. Были проведены мемориальные мероприятия на тему Егора Гайдара. И в ходе этих мероприятий был зафиксирован канон прочтения зари постсоветской эпохи. Канон апологетический.
Нынешняя Россия, а прежде всего, действующая власть, признала эту эпоху точкой отсчета собственной генеалогии.
#{best_opinions}С одной стороны, это честно. 91 год – это точка отсчета Российской Федерации как существующей государственной структуры. С другой стороны, это довольно опасно. Не будем забывать, что эта государственность установилась в результате гражданской войны. Войны холодной, скрытой, но местами переходящей в открытую фазу. И она фиксирует победу одной из сторон в гражданской войне. Сначала поляризация была 50 на 50. Но потом проигравшими, побежденными даже себя почувствовала большая часть населения и существенная часть интеллектуального класса.
На самом деле гражданские войны заканчиваются не тогда, когда одна из сторон безоговорочно выигрывает, а тогда, когда одной из сторон удается инкорпорировать побежденных в новый государственный проект. Так развивались Соединенные Штаты после гражданской войны. В СССР долгое время не хватало этой инкорпорации побежденных. И, наверное, она произошла только во Второй мировой войне, символом чего стала дореволюционная офицерская форма.
Именно с момента, когда режим интегрирует в общество и в свой собственный состав побежденных, можно говорить о государственности.
Как с этим обстоит дело в постсоветской России? После 93 года это, несомненно, страна, которая жила в ожидании реванша. Побежденные ждали реванша, лелеяли мечту о нем и имели на него какие-то шансы. Первым шансом на интеграцию побежденных в существующую конструкцию режима стало формирование левоцентристского правительства Примакова – Маслюкова. Это был исторический шанс на запуск механизма парламентского правительства при достаточно сильной президентской власти.
И второй шанс, который скорее был использован, был уже связан с Путиным. Но только примирение произошло не по формуле распределения ролей – президент с одной стороны, правительство – с другой. И не по формуле ревизии логики и философии либеральных реформ, а по форме – либеральное проведение либеральных реформ под звуки советского гимна.
Речь шла не только об имитации. Речь шла о глубинном социальном процессе общественного примирения и интеграции тех, кто чувствовал себя выброшенными из политической жизни в 90-е годы. Если говорить о точке невозврата в смысле коммунистического реванша, она наступила тогда, когда власть победителей интегрировала тех, кто чувствовал себя побежденными хотя бы на символическом уровне.
Вопрос в том, что будет дальше. Сегодня мы видим, что мы возвращаемся к чистой идее преемственности действующей власти от 91 года, это значит, что духи гражданской войны воскрешаются вновь.
Примеров много. Один из них – политика в сфере исторической памяти, которая рекомендуется представителями Совета при президенте по правам человека. Конечно, большей частью общества политико-правовое осуждение советского периода не будет понято без политико-правового осуждения ельцинских реформ, что, очевидно, невозможно. Поэтому явно это не является формулой национального примирения, это является формулой продолжения гражданской войны в старом виде.
Что в этой связи тревожит? На самом деле предпосылки к развитию в рамках состоявшейся государственности были связаны действительно с национальным примирением. А национальное примирение связано с интеграцией проигравших и побежденных в существующее государство. Если мы упускаем этот шанс, это значит, что мы вместе с тем упускаем шанс на развитие и обрекаем страну на то, чтобы еще раз пройти по энному кругу эти конвульсии холодной гражданской войны и снова ждать, когда кто-то из нее выйдет победителем, и снова ждать того, что победитель дозреет и дорастет до интеграции побежденных.
Источник: Russia.ru
