Четыре главные угрозы российской экономике в 2022 году

Всемирный банк назвал четыре риска для российской экономики в 2022 году. Это угроза развития пандемии коронавируса, высокая инфляция, введение новых международных санкций и энергопереход.

Если пандемия ударит по миру с новой силой из-за нового штамма «омикрон», то на российскую экономику это будет давить сильнее, потому что у нас низкие темпы вакцинации, считает Всемирный банк. В России полную вакцинацию прошли только 70 млн человек, что немного меньше половины от общей численности. Уровень коллективного иммунитета составляет 58,7%, а чтобы остановить пандемию он должен быть, по данным оперштаба, не менее 80%.

«Причем с учетом появления нового штамма «омикрон», против которого действующие вакцины и естественный иммунитет менее эффективны, ситуация выглядит еще хуже – в Великобритании с уровнем вакцинации под 70% (87% населения в возрасте от 12 лет) за последнюю неделю число новых случаев увеличилось почти вдвое, власти анонсируют возможность новых ограничений, а Нидерланды полноценный локдаун объявили на месяц. Исходя из этого, риски новых ограничительных мер для сдерживания пандемии в России по-прежнему сохраняются», – говорит руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая.

То есть в 2022 году стоит снова ждать новых «нерабочих дней» и введения QR-кодов на федеральном уровне. «И хотя опыт показывает, что экономика к ограничениям уже более-менее адаптировалась, сфера услуг снова может пострадать», – считает она. Из-за быстрого распространения «омикрона» велика вероятность ограничения транспортных потоков, что снова скажется на авиационном и туристическом бизнесе.

А новые локдауны в мире могут привести к снижению спроса на энергоресурсы, продажа которых является важной доходной частью бюджета. «Если все страны будут массово вводить локдауны, то это обещает вновь отодвинуть восстановление нормальной работы экономик, снизить темпы восстановления потребления энергии и надавить на их цены. Недавняя история показывает, что новые волны заболеваемости не обваливают надолго ВВП, но отодвигают точку ее полного оздоровления», – говорит ведущий аналитик FxPro Александр Купцикевич.

Впрочем, полного повторения тяжелого 2020 года в следующем году эксперты пока не ждут. «Омикрон» – не новая пандемия, приходящая в неподготовленный мир, это всего лишь новый штамм уже привычного вируса. Поэтому повторения прошлого года не будет, масштабы не сопоставимы. Не следует ждать очередного тотального и продолжительного локдауна: вакцины, особенно с учетом бустерных доз, в целом справляются, смертность будет гораздо ниже уровней весны 2020 года», – считает аналитик Exante Владимир Ананьев.

Что касается инфляции, то это довольно спорный вопрос. Купцикевич видит локдауны как причину перебоев с поставками и дисбалансов, которые и лежат в основе инфляционного всплеска по всему миру. «Краткосрочно ужесточение ограничений может надавить на стоимость энергии и ослабить рост цен, но чуть в более отдаленной перспективе – это все же проинфляционный фактор», – считает он.

Инфляция вряд ли куда-то денется в 2022 году, ведь она возникла не на пустом месте,

и нефть из-за «омикрона» упала не настолько значительно, чтобы резко вернуть цены к прежним уровням, добавляет Ананьев.

Нельзя исключать новых ценовых скачков в 2022 году с учетом высокой инфляции в мире, неопределенности сроков восстановления нормальных условий поставок и возможного нового витка роста цен на продовольствие, согласна Беленькая. По ее прогнозам, как минимум в первом полугодии инфляция будет оставаться на высоком уровне, но к концу года вполне может снизиться к 4,5-5% на фоне повышения ставки Банком России.

«Повышенная инфляция будет подтачивать уровень жизни. Высокие процентные ставки будут сдерживать экономическую деятельность и кредитование, так как не позволит ЦБР вернуться к снижению ставок в следующем году. Чем дольше инфляция будет высокой, тем позже наступит нормализация», – указывает на последствия риска инфляции Александр Купцикевич.

Санкции могут сильно ударить по России, а могут лишь немного задеть. Все зависит от того, какие именно санкции Запад в итоге примет. Жесткий вариант включает в себя отключение России от SWIFT, блокировка корсчетов крупнейших банков в иностранной валюте, санкции против операций нерезидентов на вторичном рынке госдолга. «Все это – «обоюдоострые» меры, но, судя по заявлениям западных лидеров, они могут быть применены в случае военного вторжения России на Украину, возможность которого российское руководство категорически отрицает. Но в целом геополитическая риск-премия для России сейчас заметно возросла, что негативно сказывается и на курсе рубля, и на оттоке капитала», – замечает Ольга Беленькая.

Если обсуждаемые сейчас отключения от SWIFT и ограничения на госдолг введут, то это дополнительно снизит ВВП, и вместо ожидаемого роста российской экономики мы получим ее стагнацию, добавляет Александр Купцикевич.

Впрочем, если первые два риска, как считают эксперты, России обеспечены, то вот ввод санкций пока под большим вопросом.

«Инфляция и «омикрон» нам гарантированы, и это достаточно предсказуемые параметры. А самые непредсказуемые риски исходят из геополитики, и они же могут быть самыми разрушительными. Но это далеко не самый вероятный сценарий»,

– говорит Ананьев. Что касается четвертого риска в виде энергоперехода, то в перспективе 2022 года он вообще не является риском для России. «Это как раз риск для европейцев, которые сами себя загнали в условия дефицита источников энергии», – говорит эксперт.

«Тренд на ESG (инвестиции в защиту окружающей среды) – это не стометровка, а многолетний марафон, поэтому и логичным будет плавный переход. Это пока больше похоже на спекулятивную хайповую идею, на нее сложно положиться. Когда же первый шум поутихнет и первые перекосы сбалансируются, стоит ожидать опережающего роста компаний в рамках этого тренда. ESG сейчас напоминает Биг-Тех несколько лет назад: очень много хайпа и периодические «сдувания», но в долгосрочной перспективе тут больше потенциала, чем у других трендов», – заключает Купцикевич.

Дополнительным риском для российской экономики может стать внешний экономический кризис, отмечает Беленькая. Его может спровоцировать, например, Китай, если его экономика обвалится, или рост турбулентности на сырьевых и финансовых рынках в случае слишком быстрого роста ставок мировыми центробанками.