В Колонном зале Дома союзов продолжается Второй фестиваль симфонических оркестров мира. Одной из ярчайших его страниц стал концерт Уральского академического филармонического оркестра (УАФО), исполнившего музыку Николая Мясковского.

Недавно этот коллектив был выбран выдающимся дирижером Дмитрием Китаенко для его первого выступления в России за 16 лет; многие эксперты называют УАФО среди пяти сильнейших коллективов страны.

О работе оркестра в России, о кризисе рынка звукозаписей и о многом другом корреспонденту газеты ВЗГЛЯД Илье Овчинникову рассказал главный дирижер УАФО Дмитрий Лисс.

В Нанте через фестиваль проходит 200 тысяч слушателей! В Токио – 700 тысяч!..

– Дмитрий Ильич, какое у вас впечатление от теперешнего фестиваля в целом?
– Фестивали бывают разные: одни подчинены той или иной программной идее, у других она намечена лишь в общих чертах, у третьих ее нет вообще. В принципе я рад тому, что он есть, потому что и публике, и коллективам нельзя вариться в собственному соку, необходимы точки отсчета. И, если можно сопоставить нашу ситуацию с зарубежной, это очень хорошо.

– Ваш оркестр – базовый коллектив Свердловской филармонии; почему он называется Уральским филармоническим?
– Он финансируется из областного бюджета, а название свое носит уже исторически. Впрочем, мы играем не только в Екатеринбурге, но и в филиалах филармонии более чем в 10 городах области. В каждом из них есть абонементы, в рамках которых выступает и наш коллектив; это особенно важно потому, что своих оркестров там нет. Регулярно играем в Кургане, Челябинске, так что на Урале мы сегодня – единственный симфонический оркестр.

– Сколько лет коллектив не был в Москве?
– Года четыре, не помню точно.

– В свое время вы постоянно сотрудничали с Российским национальным оркестром, это было в тот период, когда его возглавлял Владимир Спиваков...
– Наша работа началась раньше, пригласил меня туда еще Михаил Васильевич Плетнев. Потом он ушел, потом вернулся, в оркестре произошла реорганизация, появилась дирижерская коллегия...

Мы не порывали ни с оркестром, ни с Михаилом Васильевичем; недавно он исполнял в Москве все концерты Бетховена и перед этим сыграл их с нами в Екатеринбурге.

А осенью он приедет дирижировать нашим оркестром в рамках фестиваля Crescendo – в программе будут симфонические поэмы и фортепианные концерты Листа с Денисом Мацуевым. Так что наши отношения продолжаются.

– За эти годы вас приглашали в Москву поработать еще с каким-либо оркестром?
– Приглашения были и есть, но у нас очень жесткое планирование, на два сезона вперед, а меня обычно зовут за полгода, не более того.

Я очень много дирижирую своим оркестром, у меня есть обязательства в других странах, и найти свободное время очень непросто. Сейчас пытаемся найти дату для выступления с Большим симфоническим оркестром, но это непросто, даже на два года вперед.

– Как в целом строится репертуар оркестра на каждый сезон?
– Это очень сложный процесс, в котором учитываются интересы отдела маркетинга, отдела продаж, интересы конкретных слоев слушателей: одни ходят к нам десятилетиями, другие пришли впервые, третьи – молодежь, четвертые – состоятельные люди, которые готовы купить абонемент подороже.

Перед выпуском абонемента в продажу его должен одобрить каждый из отделов филармонии. Не то чтобы мной командуют – никто не может заставить меня играть, скажем, симфонии Бородина, которыми я не дирижирую в принципе. Учитываются и мои пожелания, и других дирижеров – сложный баланс интересов.

Почти все наши концерты проходят на самоокупаемости: приглашая композитора, солиста, дирижера, арендуя ноты, мы должны думать о том, чтобы продать билеты, заполнить зал и окупить расходы.

Дмитрий Лисс

Есть, например, абонемент «Дмитрий Лисс приглашает», где я относительно свободен в выборе репертуара, у этого цикла нет коммерческих задач: мы сознательно идем на то, что на таких концертах может быть чуть больше половины зала, хотя обычно у нас заполняемость выше 90%.

В одной из таких программ мы недавно играли музыку современного канадского композитора Патрика Карабре, играли сочинение, написанное для нашего тромбониста Ольгой Викторовой, плюс «Кикимору» Лядова и сюиту из «Жар-птицы» Стравинского.

Исполняя современные сочинения, мы должны иметь в виду дополнительные расходы на прокат нот; тут нам помогают Британский совет, Гёте-институт, французские и голландские фонды. Правда, голландцы считают нужным поддерживать молодежь, а не своих известных композиторов.

А как-то раз я хотел сделать фестиваль американской музыки – исполнить Адамса, Корильяно и других. Написал письма издателям, объяснил, что в России этих композиторов почти не знают, тем более в Екатеринбурге, просил предоставить ноты на льготных условиях.

Но когда я получил ответ и понял, что одна десятиминутная пьеса обойдется нам в 500 долларов, то лишь развел руками. Пару лет назад на открытии сезона мы исполняли «Прометея» Скрябина, хореографический концерт «Утренняя серенада» Пуленка, а также «Пустыни» Вареза.

Из Вареза я хотел бы исполнить «Америки» – для публики это проще и интереснее, но там задействован такой огромный оркестр, который физически не уместится на нашей сцене.

– Почти все ваши коллеги говорят о кризисе звукозаписывающей индустрии, при этом так или иначе выпуская новые записи. Как вы объясняете этот парадокс?
– Рынок записей действительно в сложном состоянии: Tower Records обанкротилась, Warner Classics, с которой мы планировали долгое сотрудничество, перестала делать новые записи и лишь переиздает прежние.

В этом сезоне мы участвовали в огромном фестивале «Сумасшедшие дни»: впервые он прошел в Нанте, но потом его стали тиражировать, так что после Нанта мы играли также в Бильбао и в Токио.

На сегодня среди подобных проектов это один из наиболее успешных, его возглавляет французский продюсер Рене Мартен, он нас и пригласил туда. Главное условие фестиваля – одновременность: несколько залов не более чем в пяти минутах ходьбы друг от друга, где с девяти утра до глубокого вечера непрерывно происходят концерты, через 45 минут после одного уже начинается другой.

Программы часовые, заполняемость практически абсолютная. В Нанте, например, через этот фестиваль проходит 200 тысяч слушателей! В Токио – 700 тысяч!

Каждый год у фестиваля новая идея. На этот раз он назывался «Гармония мира» и был посвящен национальным композиторским школам рубежа XIX–XX веков: Яначек, Рахманинов, Сибелиус, Форе и так далее. Тема следующего фестиваля – «Шуберт и его современники».

При таком количестве публики вполне естественно, что там хорошо продаются диски с записями тех исполнителей и той музыки, которая звучит на фестивале. Это десятки тысяч экземпляров. Вот один из путей решения проблемы.

– Кто из приглашенных дирижеров регулярно работает с вашим оркестром?
– В первую очередь – Федор Иванович Глущенко, он провел одно из первых турне оркестра в Германии. Вообще, дирижеров-гастролеров не так много, в частности потому, что, по результатам социологических опросов, публика в последнюю очередь идет на дирижера.

На первом месте, как ни странно, программа, на втором солист. В статусе главного приглашенного дирижера с оркестром много работал Даниил Райскин, но сейчас он занят своим немецким коллективом, хотя будет приезжать.

В следующем сезоне – Михаил Плетнев, Жан-Клод Казадезюс, Дмитрий Георгиевич Китаенко тоже, надеюсь, вернется – по крайней мере, у него есть такое желание.