Тимофей Бордачёв Тимофей Бордачёв Как России трактовать сирийский опыт

Умение признавать, что события развиваются подчас нежелательным для России образом, как в случае с Сирией, должно сочетаться с полной готовностью к продолжению борьбы и уверенностью в нашей стратегической дееспособности.

3 комментария
Юрий Мавашев Юрий Мавашев Из Сирии торчат уши не только Турции, но и Франции

Страны еще недавно находились если не на грани войны, то на пороге большого геополитического столкновения в Восточном Средиземноморье. Французов, судя по действиям их военных кораблей у берегов Ливии, обеспокоила активность и успехи турок. В Ливии игроки поддерживали разные противоборствующие лагеря. Не говоря уже о том, что внешнеполитические концепции Турции и Франции входят в прямое противоречие. Но, похоже, игроки отложили противоречия в сторону.

7 комментариев
Илья Ухов Илья Ухов Как полонофилия разбудила декабристов

Император Александр I был известным полонофилом – любителем всего польского. В результате польский вопрос и непропорциональные привилегии Варшаве порождали множество вопросов в среде русского офицерства.

18 комментариев
3 июля 2006, 17:20 • Авторские колонки

Олег Кашин: Ельцин – Зюганов. Десять лет спустя

Олег Кашин: Ельцин – Зюганов. Десять лет спустя

3 июля 1996 года, то есть ровно десять лет назад, прошел второй тур выборов президента России. Противостояние «Ельцин – Зюганов», лихорадившее страну всю первую половину года, закончилось, по официальным данным, победой Бориса Ельцина.

Словосочетание «по официальным данным» здесь очень важно, тем более что года два назад Любовь Слиска, вполне официальное лицо, говорила, что результаты выборов были сфальсифицированы и победил на самом деле Зюганов. В то же время известно, что Зюганов никак не оспаривал результаты выборов, более того – поздравил Ельцина с победой в числе первых, смиренно пришел на его инаугурацию и с тех пор практически перестал скрывать свою системность и то, что его стремление к власти носит исключительно ритуальный, символический характер, притом что сам он никаких реальных претензий на государственное лидерство не имеет.

Но это уже совсем другая история. А тогда, летом 96-го, речь шла совсем о другом.

В 96-м году общество действительно было расколото как никогда. Рекорды тогдашней пропаганды до сих пор не побиты

Самой тяжелой, самой серьезной, самой напряженной выборной кампанией в истории постсоветской России принято считать выборы в Госдуму 1999 года. Между тем все эти эпитеты относятся к элитам, общества то противостояние не коснулось совсем – едва ли в 99-м распадались семьи из-за того, что муж был за Лужкова и Примакова, а жена – за Путина и Шойгу. В 96-м семьи распадались, драки у пивных ларьков были, а люди, дружившие десятилетиями, вдруг переставали подавать друг другу руку только на том основании, что один боялся, что «придут коммунисты и все отберут», а другой отвечал ему: «Да посмотри на себя, что у тебя отбирать-то?» Мне, тогда шестнадцатилетнему, до сих пор стыдно перед моим покойным дедом-фронтовиком за то, что, споря с ним на предвыборную тему, я назвал его фашистом (он был против Зюганова, а я говорил, что фашизм – это радикальная форма антикоммунизма). Ужасное было время.

В 96-м году общество действительно было расколото как никогда. Рекорды тогдашней пропаганды до сих пор не побиты. «Страну нашу по просьбам трудящихся, может, слышал, переименовали – теперь живем в Зюгославии. Столица Зюгодан называется. И жизнь наша вроде бы должна становиться все лучше и веселее. По радио каждый день говорят: заходите, граждане зюгане, в любой магазюк, покупайте все, что душе зюгодно! Мы и заходим: колбаса по два двадцать, конина по два сорок, а больше-то ничего и нет. Недавно денежную реформу провели. Новые деньги ввели – зюгрики. Только толку что? Хлеб у Зюганды закупаем, а картошка к нам теперь из Зюго-Восточной Азии идет. Вот и вся зюгономика. По радио говорят: с преступностью мы покончили раз и навсегда. Что верно, то верно: с политическими гензюк наш сразу разобрался (да ты и сам не хуже моего знаешь), а остальных к себе на службу взял. Ходят теперь эти самые оборзюги по городу и за порядком наблюдают. Все – с зюгометами. А в помощь им совсем пацанов, подзюганков набирают – из активистов «Гитлерзюгенда». Да и Зюголовный кодекс теперь из одной только статьи состоит: «Ничего негзя. Вплоть до высшей меры». По радио говорят: воздух у нас самый чистый! Ясное дело – машин-то в городе всего пять штук осталось. Сам хозяин на зюговозе ездит, а у помощников его – «Зюгули». Они-то зюг зюга завсегда уважают, а остальные – ходи на своих двоих. Ты вот, наверное, думаешь – что это я все про радио? Так телевизор и не включаю уже. Там каждый день с утра до вечера два фильма крутят – «Небесный зюгоход» да «Зюгарка и пастух». Я их уже наизусть знаю. Раз в год только телек и включаю – это когда «Голубой зюгонек» показывают. Правда, тоже тоска. Либо книжку вслух читают – «Малая зюгля». Либо стихи: «Зюгарищ, верь...» Только чему верить-то?» – это «письмо из будущего» было напечатано десятимиллионным тиражом в газете «Не дай Бог», специально издававшейся издательским домом «Коммерсантъ» для распространения в регионах. Читателям предлагалось сочинять такие рассказы, за них редакция обещала наградить «бесплатной туристической поездкой за границу. В одну из тех стран, граждане которых в свое время проголосовали правильно». Читать это мерзко до сих пор. Такого насилия над сознанием людей, кажется, не было ни до, ни после. Любой человек, если он человек, содрогнется от цинизма и подлости антизюгановской пропаганды 1996 года.

Борис Ельцин, 1996 год (фото ИТАР-ТАСС)
Борис Ельцин, 1996 год (фото ИТАР-ТАСС)

Между тем сейчас, десять лет спустя, стоит признать историческую заслугу ельцинского штаба, жестоко подавившего существовавший тогда в обществе запрос на красный реванш. Страшно представить, чем бы этот реванш обернулся, если бы подлая и циничная пропаганда не загнала его пинками в самый темный угол – истерзанная перестройкой и ранними девяностыми страна, проголосовавшая за возвращение «прежних времен», времен планетарного величия, идеализируемой за давностью лет справедливости, имперских границ и бог знает чего еще – и не знающая (да и невозможно это знать, не существует такого знания), как все перечисленное вернуть, погибла бы под тяжестью собственных надежд, как погибла более успешно прошедшая в те же годы похожий путь национального реванша Югославия. Ложью, запугиванием, прочими гнусностями отогнавшая Зюганова от президентского кресла тогдашняя власть спасла страну от смерти. И сегодня стоит сказать за это спасибо – и ковавшим ельцинскую победу людям вроде Чубайса и иже с ним, и самому Ельцину. Спасибо, действительно спасибо.

Стоит, однако, учитывать, что свою роль в той истории каждый выбирал сам и добровольно. И если, к примеру, Евгений Киселев превращал свои «Итоги» в антизюгановскую агитку, если Виктор Шендерович* писал сценарий антизюгановского «Поля чудес» на Первом канале – стоит ли удивляться теперь, что общество никак не хочет воспринимать этих людей как олицетворение свободы слова? Как у Шварца – «Меня так учили. — Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?»

* Признан(а) в РФ иностранным агентом

..............