Павел Данилин: Нацпроекты - новый ЦУП России

Нацпроекты медленно, но верно вошли в нашу повседневную жизнь. Пять приоритетных направлений опеки и заботы государства – здравоохранение, образование, аграрный комплекс, газификация и строительство – в каком-то смысле уже не новость, не непривычная активность, а обыденность. Люди привыкают к тому, что врачи общей практики стали зарабатывать больше, что в школах появляется Интернет, а в селах – газ и возможность получить дешевый кредит.

Недавно я ехал в поезде в Казань. Со мной в вагоне познакомился молодой парень. Из работяг. Оказалось, что он уже год разъезжает по всей России и в Москве, где находится центральный офис его компании, бывает от силы дней пять в месяц. В остальное время он либо в пути, либо на месте, выполняет очередной заказ. Какой – он очень доходчиво объяснил: их компания делает универсальные птичьи комплексы для бройлеров и для яиц.

Как много бы сейчас ни было в нашей стране нефтедолларов, очевидно, что платить несколько сот тысяч долларов за бетонную коробку в Москве – попросту невозможно

Окупаемость такого комплекса достигается в течение 8 месяцев. Дальше идет работа на прибыль. Заказы валятся лавинообразно. По словам собеседника, у аграриев появились деньги. Откуда? Из-за нацпроектов. Очень доступные кредиты для сельскохозяйственных работников позволяют вкладываться в автоматизацию, расширяться, а в результате получать дополнительную прибыль. Мой визави клялся, что уже через три года «ножки Буша» в России станут неактуальными. Такой вот проект АПК.

Строительство, правда, подкачало. Жилье является очень доступным. Но для очень немногих. Хотя в последнее время растет уверенность, что на строительном рынке грянут перемены. И в первую очередь это будет связано с психологией людей. Как много бы сейчас ни было в нашей стране нефтедолларов, очевидно, что платить несколько сот тысяч долларов за бетонную коробку в Москве (а именно столько в столице стоит средняя квартира) – попросту невозможно. Только те, кому достались шальные деньги, или попросту сумасшедшие могут вкладывать все свои капиталы в несколько бетонных панелей или в несколько тысяч кирпичей и московскую прописку. То же самое касается и других городов-миллионников. Очень скоро придет осознание: оно того не стоит. И тогда начнутся нормальные расчеты. Скажем, сейчас двухкомнатная квартира на окраине Москвы в старой хрущобе без ремонта стоит порядка 300 тыс. долларов. Такая же цена у новой двухкомнатной квартиры в том же районе. Согласитесь, тут нет логики. В общем, главное, что грядет в жилищной сфере, – привнесение в нее логики. Обычной. Если угодно, рыночной. Когда будет учитываться и ветхость жилья, и расположение, и, что вскоре будет крайне важно, налоги, которые придется платить за недвижимость. Тогда-то и появятся новые возможности для ипотеки.

Но все это на бытовом уровне. На политическом же и общественном уровнях происходят кардинальные сдвиги. Само введение нацпроектов означает то, что государство едва ли не впервые за прошедшие с развала СССР 15 лет разработало государственную политику. Пусть пока только в приоритетных направлениях, но это цельная и последовательная государственная политика. Она аккумулирует вокруг себя ядро действительно нового общества. Год реализации нацпроектов показал, что есть довольно большая группа людей, которые рассматривают ПНП как возможность, проявив активность, пробиться на новый уровень. Слово «активность» в этом отношении – ключевое. Уже немало тех, кто осознает, что нацпроекты – это шанс для них лично, для их предприятий, организаций и, шире, районов, регионов. Впервые это активное звено получило от государства четкий сигнал и гарантию, что внимание, которое государство оказывает реализации нацпроектов, позволит им развернуться.

Фактически государство, предложив ПНП, породило целый класс людей, чувствующих свою востребованность, нужность и важность для всей страны именно сегодня. Этот класс складывается во многом пока стихийно, но он не остается незамеченным. Его надо усиливать и укреплять. Причем не стоит думать, что в этот класс входят только те, кто получает в рамках нацпроекта прибавки к зарплатам или же кредиты. Ничуть! Нацпроекты созданы в первую очередь для потребителей услуг образования, здравоохранения, АПК, строительства. И именно потребители являются тем самым активным ядром, которое существенно меняет общественные отношения и саму среду. Что, кстати, прекрасно иллюстрирует вопрос улучшения качества системы управления.

Вообще, задумывался ли кто-либо о том, как происходит управление нацпроектами? Вряд ли кто-то полагает, что все «управление» заключается в регулярных поездках вице-премьера Дмитрия Медведева по регионам с регулярными показами оных визитов по ТВ. Интересно же, куда приходит вся информация с мест в итоге, как она обрабатывается, как осуществляется принятие решений. На самом деле в рамках нацпроектов сейчас создается новая система управления. Так называемая ГАС «Управление». Или, как я ее называю, Центр управления проектом «Россия». Сокращенно – ЦУП «Россия». Пока что она работает только в рамках ПНП. Но уже сейчас очевидно, что эта же система позволяет управлять всей страной. Технические характеристики и все подобное здесь не особо важны, главное, что это будет не печально известная ЕГАИС, а вполне работоспособная система управления.

Первый вице-премьер РФ Дмитрий Медведев

Фантастические прогнозы воплощаются в жизнь куда как быстрее, чем мы рассчитывали. Это если смотреть на систему управления как на нечто абсолютно новое. Но это все-таки не совсем так. В СССР была создана довольно эффективная система централизованного управления. Конечно, она не была материализована в высокотехнологичные формы, но была вполне работоспособна и позволяла не только реагировать, но и действовать на опережение. То есть планировать и осуществлять запланированное. Теперь ЦУП «Россия» – система управления более высокого порядка, чем была в СССР, – создается в нашей стране. И в этой связи совсем не зря единороссы заговорили о реинкарнации системы экономического планирования. Это действительно возможно.

Но новая, вернее, хорошо забытая старая и усовершенствованная система управления не может управлять каждой единицей, занятой в реализации приоритетных нацпроектов. Наравне с тем новым ядром активных людей, которые видят в нацпроектах возможность и шанс, есть другая группа – слабое звено, тормозящее реализацию нацпроектов. Как обычно, слабым звеном является человек с его конкретными желаниями и эмоциями. В качестве примера интересно посмотреть на то, что творится с реализацией проекта «Образование», как принято говорить, на местах.

Рядовая школа. Классные учителя получают дополнительное финансирование в рамках ПНП. Остальные злобствуют. Молча, а чаще даже очень громко. Притом что финансирование нацпроектов и все, что связано с ними, контролируется крайне скрупулезно, если не сказать сурово, ситуация получилась довольно странная. Вот возьмем пример средней московской школы № 789, где у меня дочка учится. В прошлом году за эту школу мы платили. Не много, всего 800 рублей в месяц за дополнительные уроки английского. Ну и еще там разные поборы. В общем, все как обычно. С этого года все поборы отменены, плата за учебу в классе, где хорошо преподают английский, также отменена. Директор уволился. Родители довольны. А учителя нет, поскольку раньше с этих денег они получали прибавку к зарплате. Теперь же прибавку имеют только классные руководители. А все классными быть не могут. Некоторые учителя собираются уйти из школы. У тех, кому уходить некуда, возникает зависть к классным. Очень серьезная.

О зависти я позволю себе поговорить подробнее. Порой создается такое ощущение, что все учителя насмотрелись программ «Алчность», «Слабое звено», «Кандидат», «Последний герой», «Дом-2» и тому подобные. Вообще наше телевидение, похоже, намеренно воспитывает в людях самые негативные чувства. В результате программа реализации ПНП наталкивается на тот самый человеческий фактор, когда люди, взращенные на отупляющих и озлобляющих программах ТВ, раскрывающих лишь животные инстинкты, отказываются воспринимать нацпроекты как возможность, а относятся к ним как к средству обидеться. Все равно на кого. Кстати, о ТВ и нацпроектах. Тут же не только в телепрограммах сериального и игрового типа дело. Чего стоит, например, формат освещения нацпроектов! Более кондового, топорного и скучного зрелища представить себе невозможно. В свое время бытовала шутка про Хрущева, который посетил свинарник. Генсека сфотографировали для газеты, а потом в редакции долго думали, как подписать фото: «Никита Сергеевич и свиньи», «Никита Сергеевич в окружении свиней». В итоге появилась надпись: «Пятый слева – Никита Сергеевич Хрущев». Креатив нынешних журналистов на телевидении, похоже, остановился на уровне сотрудников этой пресловутой редакции, придумывающих подписи к фотографии.

С этого года все поборы отменены, плата за учебу в классе, где хорошо преподают английский, также отменена

Однако вернемся к теме образования, тем более что в названии статьи анонсировалась самая сладкая проблема, о которой так любят рассуждать: откаты. Казалось бы, при жесточайшем, как уже говорилось выше, контроле за расходованием средств для нацпроектов места для откатов найтись не может. Ан нет! Вот, например, как реализуется схема откатов в работе с нацпроектом «Образование».

В середине текущего года стало известно, что по программе «Лучшие учителя» будет выделено 10 тыс. грантов в размере 100 тыс. рублей. Кто их будет получать? Ежегодно путем открытого конкурса и общественной экспертизы будут отбираться учителя, чья педагогическая деятельность будет признана достойной поощрения. Число победителей распределяется по регионам пропорционально количеству городских и сельских школьников.

Надо сказать, что в школах уже смекнули, кто окажется лучшим по бюрократическим стандартам. Им, понятное дело, станет не директор, потому как «не положено», а учитель, обладающий самым высоким статусом. И если раньше учителя стремились получить звание «заслуженный» для того, чтобы иметь гарантированную прибавку к пенсии и право на бесплатный проезд, то теперь помимо пенсии мотивом стало еще и желание поучаствовать в нацпроекте по программе «Лучшие учителя». Говорят, что взятки РОНО и директорам за получение звания «заслуженный» выросли резко, достигнув 3 тыс. условных единиц. Технология проста и понятна: учитель платит деньги директору, тот подает документы на учителя в РОНО и платит часть денег чиновнику за то, что тот принимает положительное решение. Вот такая система. Как с ней бороться, тем более зная, что среди заслуженных учителей все же большая часть действительно заслуженные, – пока не совсем понятно.

Равно как не совсем ясно с тем, как бороться с «незаслуженными» учителями. То есть с учителями, которые попросту некомпетентны. Особенно это касается тех, кто обучает детей информатике. Темпы интернетизации школ превышают темпы их насыщения достойными кадрами. На середину ноября к Интернету в России подключили 11 тыс. школ. Еще 7 тыс. будут подключены до конца года. Интернет есть, а учить, что делать с компьютером, – некому. Сошлюсь опять же на опыт 789-й школы города Москвы. Учитель информатики увидел компьютер года полтора назад. Учить детей чему-нибудь, связанному с компьютером, он не может. Не говоря уж о том, что слово «Интернет» для него является откровением. И вот в результате полкласса получает за информатику «отлично», а вторая половина «хорошо». Интересно, что «хорошо» получили ученики, которые занимаются в свободное от учебы время тем, что пишут сайты. Сами. А учитель считает, что они не знакомы с компьютером. Вот такая ситуация.

Помните, мы чуть выше говорили о том, что нацпроекты – не только для учителей, газовиков, строителей, врачей и аграриев. Нацпроекты – это в первую очередь средство обеспечения нового качества предоставляемых всеми вышеперечисленными профессионалами новых услуг. То есть они созданы для потребителя. Потребитель, на средства которого (из государственного бюджета) и оплачиваются все нацпроекты, вправе и должен требовать нового качества. И в этой связи мириться с непрофессионалом учителем у родителей ровно столько же оснований, сколько и у покупателя мириться с тем, что ему продают гнилую морковку, уверяя в том, что она «первой свежести».

Спрашивается, зачем в школе Интернет, если учитель не может учеников научить хоть чему-нибудь? Причем решить вот эту проблему можно элементарно. Молодых программистов у нас пруд пруди. Главное, не держаться за замшелые корочки, которыми трясут учителя, уверяя: «Чтобы научить, надо знать, как учить». Давно пора понять, что, прежде чем учить, надо разбираться в том, чему учить. Но это, впрочем, вопрос, который решается уже не в рамках нацпроектов. И тема эта для другой статьи.