Героям покоряется и огонь

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Вячеслава Пономарева, посвященный памяти Ивана Ревкова, Героя Советского Союза.

Ревков умер в 1992 году, сразу же после того, как его Родину разорвали на куски

8 марта 1972 года выдалось прекрасным. Над землей, освещаемой робкими лучами южного солнца, поднимался не то легкий парок, не то туман, а от яростных зарядов колючего снега, принесенного на улицы прекрасного города, как всегда в начале севастопольской весны, не осталось и следа. Наши матери были веселы, отцы – галантны, а мы просто счастливы. Причины для этого были налицо.

Первая и главная удача: детский сад был закрыт. Вторая: традиционно неустойчивая в первые дни марта погода наладилась – в противном случае могли бы быть отказы. Сейчас же, когда асфальт из темно-бурого стал светло-серым, а в пронзительном насыщенно-голубом небе не шевелилось ни одно облачко, малодушие участников было исключено.

И наконец, третья – все мы были в сборе. Осталось доказать присутствующим, что больше ждать нельзя. Без пафоса, спокойно убедить в том, что судьба дала нам идеальный шанс, и отказаться от него было бы преступно.

Почему-то я не помню Макея, да и Витьку Корниенко тоже, но это совершенно ничего не значит, потому что в нашем дворе все знают – в этот день на Красную горку ушли шестеро. Все, кроме Вовки Литвинова, который не смог. Время показало, что он был нужен именно там, где мы его оставили, иначе наши матери просто сошли бы с ума.

А он подарил им надежду. Когда весь двор гудел как улей, Вовка сбивчиво объяснил вызванной милиции наши планы: шесть пацанов возрастом от четырех до шести лет направились в район железнодорожного вокзала, куда их тянул танк, возвышающийся над станцией «Севастополь».

Тот самый танк, который первым, как думали участники похода, ворвался в город в дни его освобождения от фашистской заразы. Казалось бы, круг поиска был очерчен предельно четко, нас искали десятки, а может быть, и сотни людей, но (говорю это не без гордости) – безрезультатно.

Его звали Иван Иванович Ревков. Не знаю, любил ли он море, но это не имеет никакого значения. Танки, по крайней мере, он любил. Без любви такого не сделаешь. Высота 165,1 была сильно укреплена, там еще кладбище было.

Английское. Они ведь тоже были любителями наших раздолий – в Крымскую войну 1855 года здесь навеки и остались. Думали ли об этом очередные «покорители» Севастополя – неизвестно, но их участь ничем не отличалась от участи предыдущих цивилизаторов.

Товарищ Ревков «со взводом смелым броском заходит в тыл горы Зеленая, вступает в бой с десятью танками и овладевает ей. В этой неравной четырехчасовой схватке он лично уничтожил: три танка, четыре пушки, шесть огневых точек, шесть станковых пулеметов и 150 солдат и офицеров противника».

9 мая 1944 года, ровно за год до победоносного окончания Великой Отечественной войны, гвардии лейтенант Ревков первым на своей боевой машине врывается на окраину города Севастополя, ввязывается в бой сразу с тремя танками, подбивает один, отгоняет оставшиеся, хотя и сам оказывается подбитым и загорается. Но настоящим героям покоряется даже огонь.

Экипаж подбитой машины набирает максимальную скорость и, двигаясь на предельных оборотах в течение пяти минут, срывает пламя. А потом, выскочив на улицу Лабораторную, крушит огневые точки врага, мешающие продвижению нашей пехоты.

Этот знаменитый танк на Красно-Зеленой горке и поставили. В назидание потомству.

Как мы могли не прийти?

Я долго мечтал об этом походе. Уверен, что любой из моих друзей, знай он точный путь к этому грозному артефакту нашей героической истории, организовал бы марш-бросок не хуже, чем я: сначала по маршруту номер два до площади непобедимого адмирала Ушакова, затем – поворот вниз у Матросского клуба.

Там, над захватывающим видом, открывающимся на южную сторону Севастопольской бухты, причальные стенки которой были уставлены кораблями нашего могучего флота, вилась живописная дорога к вокзалу.

Не помню, шли ли мы от школы на Симферопольской, или сразу по Киевской добрались до перекрестка улиц Ивана Голубца и Льва Толстого. Но в любом случае мы ощущали невидимую помощь – героическая история нашего города, увековеченная в названиях его улиц, вдохновляла нас и толкала вперед. В тот день мы шли от перекрестка, где Крест Русской истории при небольшом интеллектуальном напряжении был очевиден.

Сколько часов продолжался поход – не помнят уже и сами его участники, но вожделенная цель была достигнута: мы с трепетом прикоснулись к истории, а она прикоснулась к нам и покрыла своими крылами. Домой мы вернулись самостоятельно, так и не встретив никого из посланных на поиски.

Читая сейчас, после 23 лет неутихающей скорби, рассуждения очень известных «защитников демократии» – актрис и певцов – «о чужой земле и русской агрессии», пытаюсь представить, как бы ответили им мы, малолетки – и не могу: так это дико слышать.

Иван Иванович Ревков умер в 1992 году, сразу же после того, как его Родину разорвали на куски. Всю жизнь он служил ей и берег ее, преподавая в послевоенные годы во Львовском высшем военно-политическом училище. Будучи заместителем начальника кафедры танко-технической подготовки, он до 1977 года учил ребят виртуозному владению боевой машиной.

Трудно себе представить, сколько их, настоящих героев, не смогли пережить это страшное унижение и горечь развала страны. Казалось, что они не сумели сделать очень важное в своей жизни – воспитать смену. Но это им только казалось. Их бессмертный подвиг вдохновляет сейчас уже совсем другое поколение, сохранившее в годы страшного безвременья душу, совесть и любовь к своей стране. К счастью, в России никогда не переводились «вежливые люди».