Как Красная армия захватила первое знамя вермахта

Боевое знамя воинского формирования – символ его воинской чести, достоинства и славы. Оно является знаком, объединяющим воинскую часть и указывающим на ее принадлежность к вооруженным силам государства. Неудивительно, что знамя занимает особое место в военном церемониале. К примеру, известное выражение «склонить знамена» означает признать себя побежденным, подчиниться вражеской силе, то есть потерпеть поражение в сражении или войне. Но куда большим позором становится утрата знамени, а его захват в бою, наоборот, большая честь.

Хотя Великая Отечественная война закончилась 9 мая, ее церемониальным завершением можно считать Парад Победы 24 июня 1945-го, где на Красной площади советские солдаты бросали к подножью мавзолея знамена капитулировавшей Германии. Тогда на мостовую упало две сотни немецких штандартов, захваченных в боях и обнаруженных в поверженном Берлине.

Но между этим событием и первыми случаями попадания в руки красноармейцев таких трофеев лежали четыре года войны. Как свидетельствуют советские военные документы, 6 ноября исполняется 80 лет с момента, когда советские войска взяли в бою одно из первых немецких знамен. Это произошло в 1941 году во время боев в Донбассе, где Красная армия пыталась задержать танковые колонны вермахта, рвавшиеся к Ростову-на-Дону.

Юг в огне

Осенью 1941 года на Южном фронте сложилась неблагоприятная обстановка. В конце сентября 1-я танковая армия генерала фон Клейста прорвалась на оперативный простор под Полтавой, и ее моторизированные части устремились к Черному морю, стремясь окружить войска Южного фронта. Советским частям с трудом удалось избежать «котла», и они с боями отходили в Донбасс. Стремясь закрепить свой успех, фон Клейст продолжал наступление на восток, желая выйти к Ростову-на-Дону. 19 октября пал Таганрог, но спустя пять дней 1-я танковая армия остановилась. Как отмечают немецкие документы, тогда продвижение вермахта к Ростову сорвали героическое сопротивление красноармейцев и осенняя распутица.

Воспользовавшись паузой в боях, 9-я и 18-я советские армии смогли отойти на новый рубеж обороны: линию Дебальцево – Ростов. Тем временем фон Клейст, наладив снабжение своих танковых дивизий топливом и боеприпасами, возобновил наступление. 29 октября его части снова начали бои, пытаясь выйти за Миус, чтобы создать плацдармы для рывка на восток. На этот раз фон Клейст не собирался бить по Ростову в лоб. Он лишь имитировал такое действие, а сам нанес главный удар севернее, в стык 9-й и 18-й армий у села Дьякова, возложив эту задачу на 14-й танковый корпус вермахта. По немецкому замыслу его танки сначала должны были выйти к Новошахтинску, а затем резко развернуться на юг и ударить на Ростов с севера, где во взаимодействии с другими частями 1-й танковой армии взять город.

На эту тему
• Как остров на Днепре принес стратегический успех Красной армии
• Как обычный полковник смог предвидеть страшные поражения Красной армии
• Штурм Берлина потребовал от Красной армии особой изобретательности

5 ноября 1941-го стало первым днем нового наступления фон Клейста. Важная роль в нем была отведена немецкой 16-й танковой дивизии. В этот день она совместно с боевыми группами моторизированной дивизии СС «Викинг» прорвала советский фронт у деревни Куйбышево и нанесла удар в стык флангов 9-й и 18-й армий в сторону Дьяково. Советским частям пришлось несладко, но они оказались готовы отразить натиск немецких бронированных колонн.

Бой у Дьяково

Поняв опасность, грозившую 9-й армии, советское командование усилило оборонявшую Дьяково 136-ю стрелковую дивизию двумя артполками и 132-й танковой бригадой. Утром 5 ноября танки 16-й дивизии при поддержке эсесовцев «Викинга» нанесли удар по позициям ее 733-го стрелкового полка. Немецким «панцерам» удалось прорваться вглубь его обороны, но советская пехота осталась на своих местах, отражая атаки вражеской мотопехоты. Чтобы облегчить положение частей, командир 136-й дивизии приказал 132-й танковой бригаде нанести контрудар по немецким колоннам юго-восточнее Дьяково.

Утром 6 ноября танкисты бригады вместе с мотострелками начали наступление на высоту 206.7. Заняв высоту, в 10.30 они заметили внизу колонну немецких автомашин, атаковали и разгромили ее. По советским данным, тогда были уничтожены несколько десятков грузовиков, трактор-тягач и три легковых автомобиля. В одной из раздавленных танками легковушек танкисты нашли трупы немецких офицеров, приняв их за генералов. После полудня ударный отряд 132-й бригады получил донесения разведки, что неподалеку замечено движение еще одной вражеской колонны. Танкисты немедленно выдвинулись в ее направлении, атаковав и рассеяв противника.

Немецкие документы подтверждают, что 6 ноября юго-восточнее Дьяково соединения 14-го танкового корпуса подвергались яростным атакам советских танков. В частности, под удар 132-й бригады у высоты 206.7 попал полк «Нордланд» из дивизии СС «Викинг», а также части 16-й танковой дивизии.

Итогом боев 5–7 ноября стало оттеснение немцами 136-й дивизии к Дьяково. Однако дальше враг продвинуться не смог, встречая на пути организованную противотанковую оборону. Штаб 9-й армии оценил боевые действия своей дивизии и танкистов как «пример умелой и стойкой борьбы с большой массой танков противника». Впрочем, не сумев прорвать советский фронт на этом направлении, враг сделал это южнее, где удар наносили его другие танковые части. Таким образом, битва за Ростов продолжилась.

Трофейное знамя

В бою у Дьяково 6–7 ноября 1941-го советские танкисты не только громили врага, но и брали трофеи: мотоциклы, стрелковое оружие, боеприпасы и обмундирование. Последнее особенно обрадовало мотострелков бригады. Часть из них атаковала врага в резиновых сапогах, так как в их батальоне не хватало форменной обуви. Но это не помешало «босоногим» красноармейцам еще и захватить штабной автобус дивизии «Викинг» с картами и документами. Кроме того, они взяли в бою необычный для 1941 года трофей – немецкое знамя. Кому же оно принадлежало?

В советских документах отмечено, что захваченный штандарт принадлежал 25-му зенитному полку СС. В целом все правильно, но необходимо пояснение. Эта часть действительно существовала, но входила в состав не СС, а люфтваффе. Осенью 1941-го ее 1-й дивизион воевал на Восточном фронте в составе танковой армии фон Клейста, и на момент боя у Дьяково его батареи дальнобойных зениток поддерживали наступление 16-й танковой дивизии и «Викинга». Таким образом, штандарт этого дивизиона является одним из первых (если не первым) подобных трофеев, захваченных в 1941-м, подтвержденных документально.

Любопытно, что его захват произошел в канун главного советского праздника – Дня Октябрьской революции и знаменитого парада советских войск на Красной площади 7 ноября 1941-го. Такой трофей имел большое моральное значение для Красной армии – враг был силен и еще наступал, но уже терял в боях свои знамена.

Следующие случаи захвата штандартов вермахта происходили уже спустя месяц – во время битвы за Москву. В ходе контрнаступления советских войск в декабре 1941-го, отбросившего немцев от столицы, их трофеями становились не только техника и вооружение, но и знамена. К примеру, одно из них было захвачено 18 декабря бойцами 1176-го полка 350-й стрелковой дивизии во время освобождения деревни Солодилово Тульской области. К сожалению, не удалось выяснить, какой немецкой части принадлежало знамя, но сам факт его захвата отмечен в советских документах.

Нельзя обойти здесь вниманием и Сталинградскую битву, итогом которой стала капитуляция 6-й армии вермахта. Вне сомнения, такое событие должно было сопровождаться сдачей знамен ее капитулировавших частей.

Оказалось, что такие факты практически не отражены документально советской стороной. Но российский исследователь Сталинградского сражения Артем Чунихин смог отыскать упоминание о сдаче знамени армии Паулюса в представлении к награде гвардии капитана Афанасия Васильева. Как сказано в наградном листе, 31 января 1943-го этот офицер первым прибыл в штаб 6-й армии для ведения переговоров о капитуляции и в знак согласия на сдачу в плен получил от командующего южной группой войск Паулюса генерала Роске немецкое армейское знамя.

Красноармейцы брали подобные трофеи и во время Курской битвы. По словам историка Валерия Замулина, такой случай произошел юго-западнее Прохоровки 12 июля 1943-го в полосе наступления 9 гв. воздушно-десантной дивизии. Тогда ее бойцы из 26-го гв. воздушно-десантного полка захватили немецкий штандарт на участке обороны 2-го панцергренадерского полка дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Оно было в штабном автомобиле, который десантники увели из балки, где находился противник.

Парад Победы

В оставшееся время войны захват вражеских знамен уже перестал быть редкостью, особенно во время ведения боевых действий на территории Германии. Поэтому, когда 24 мая 1945-го Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин отдал распоряжение Генштабу о подготовке Парада Победы, он предложил идею вынести на парад знамена разгромленных немецких частей и с позором повергнуть их к ногам победителей.

В тот же день начальник Генерального штаба А. И. Антонов подписал приказ о подготовке к проведению парада, где упомянул, что каждый фронт должен сформировать сводный полк из наиболее отличившихся в боях бойцов и командиров. При этом личный состав каждого полка должен прибыть в Москву,

«имея при себе тридцать шесть боевых знамен наиболее отличившихся в боях соединений и частей фронта и все захваченные в боях войсками фронта боевые знамена соединений и частей противника, независимо от их количества».

Как вспоминал генерал С. М. Штеменко, сводные полки привезли с собой очень много знамен немецких частей и соединений. Выносить их все на Красную площадь не имело смысла, поэтому из них отобрали только двести штук, которые затем советские солдаты на параде бросали к мавзолею под барабанный бой, олицетворяя этим крах гитлеровского вермахта.

Как удалось установить, среди них не было штандарта 25-го зенитного полка, взятого в бою у Дьякова. Но даже если судьба не уготовила ему такую участь, он является подтверждением того, что первые шаги к своему краху германская военная машина сделала еще в 1941-м, испытав позор потери своих знамен.