Комбат Керимбаев стал легендой советского спецназа

После успешного штурма дворца Тадж-Бек в Кабуле силами 154-го отдельного отряда спецназначения ооСпН (более известного как мусбат) руководство ВС СССР и ГРУ ГШ приняло решение о формировании еще двух подобных отрядов. Один из них был сформирован в Среднеазиатском военном округе на базе 22-й отдельной бригады спецназначения (обрСпН) в Капчагае. Другой – в Закавказском военном округе на базе 12-й обрСпН в городе Лагодехи.

Первоначальная направленность 177-го ооСпН была на действия в Китае, поэтому для его комплектования набирались уйгуры. Личный состав набирался из мотострелковых и танковых частей САВО с учетом национальных требований. Среди них было:

– знание языков, в первую очередь уйгурского, узбекского, таджикского. Поэтому, учитывая предполагаемые предстоящие задачи, 50–60% личного состава были уйгурами;

– хороший и отличный уровень физической подготовки;

– хорошее владение оружием и техникой, находящихся на вооружении войсковой части.

Вопрос назначения командира части был одним из наиболее важных. На должность рассматривалось 4–5 офицеров. После собеседования с начальником разведки и командующим САВО выбор пал на майора Керимбаева.

Из автобиографии Керимбаева.

Я, Керимбаев Борис Тукенович, родился 12 января 1948 года в с. Прудки Джамбульского района Алматинской области. После окончания средней школы поступил в 1966 году в Ташкентское высшее командное училище им. В.И. Ленина. Окончил его в 1970 году и был направлен для прохождения службы в ГСВГ (Группу советских войск в Германии). В течение трех лет проходил службу в должности командира мотострелкового взвода. В 1973 году был назначен командиром разведывательной роты. В 1975 году заменился в КСАВО, на должность командира разведроты. В 1977 году был назначен заместителем начальника штаба, позднее – командиром мотострелкового батальона в/ч 52857 в г. Темиртау. В 1980 году был оформлен в 10-м управлении Генштаба для загранкомандировки в Эфиопию в должности советника командира пехотной бригады.

В январе 1980 года кандидатуру Керимбаева представили начальнику ГРУ ГШ генералу армии Ивашутину. Он его лично поздравил с назначением. Интересны воспоминания Керимбаева об инструктаже одного из офицеров: «Когда голосовали за тебя, Борис, поднимали по одной руке. Если подведешь и станет вопрос о том, чтобы тебя расстрелять – по две руки поднимем. Отсюда и делай выводы!»

Видимо, делая выводы, Борис Тукенович прямо в Москве начал подбор личного состава. На олимпийских стройках он навербовал среди военных строителей 300 уйгуров и убыл в Капчагай.

Формирование и становление отряда

Керимбаев вспоминал о начале истории батальона: «Расположение отряда, можно сказать, было приближенным к боевым условиям. То есть только одну роту удалось разместить в казарме, остальные, разбив лагерные палатки, расположились в них. [..] Январь-февраль, холод, снег и т.д. В палатках топили печи-«буржуйки», чтобы воины не замерзли».

Чтобы не замерзнуть, совершали марш-броски. В марте отряд был в полном составе выведен на полигон, где началась подготовка. В апреле 1980 года комиссия ГРУ ГШ убедилась, что из солдат-строителей за полтора месяца был создан настоящий боевой отряд.

В сентябре 1981 года проверку по боевой и политической подготовке комиссии ГРУ ГШ отряд сдал на «отлично». К этому времени уйгуры уволились в запас – новый личный состав набрали из таджиков, узбеков, казахов и туркменов в соответствии с новыми задачами. После сдачи проверки отряд приступил к подготовке для отправки в Афганистан. Вскоре пришел приказ о выводе отряда на территорию ДРА.

Керимбаев вспоминал: «2 ноября 1981 года часть сосредоточилась в г. Меймене западнее аэродрома. Приступили к развертыванию палаточного городка, организовали охранение и т.д. А 7 ноября душманы решили нас проверить: напали на тюрьму, пытаясь освободить полевых командиров, да и нас прощупать. Они посчитали, что в праздничный день смогут захватить нас врасплох. Однако и тюрьма, и заключенные остались на месте. Мы дали отпор, но при этом понесли первые потери».

Учились на ошибках. Расширили зону охранения, а потом и вовсе закопались в землю. Параллельно отряд выполнял боевые задачи. Сопровождал советские колонны на своем участке, выходил в засады. И набирался опыта действий в новых условиях. Борис Тукенович смог установить контакт, как с местными властями, так и с населением.

На эту тему
• Легендарный воин-«афганец» Керимбаев так и не получил звание героя Казахстана
• Умер легендарный Черный майор

Он перед выполнением задачи, например проводки колонны через зону кишлаков, показывал карту местным властям и просил указать опасные места. Поначалу они с легкостью ставили свою подпись на карте, утверждая, что путь безопасен. Но когда он прокатил их над маршрутом на вертолете, где воочию они увидели готовящиеся засады, то уже далее более ответственно подходили к этому вопросу.

Так Керимбаев убил разом двух зайцев. Сократил вероятность боевых столкновений и потерь и показал, что шурави не желают лишней крови. Постепенно отряд создал и свою агентурную сеть в кишлаках.

В ущелье пяти львов

После этого отряд был переброшен в Панджшер. В этом ущелье базировался один из наиболее успешных военных лидеров моджахедов – Ахмад Шах Масуд. Местные племена были основной ресурсной базой для комплектования своих отрядов. Именно поэтому район Панджшера являлся источником напряженности для всех прилегающих провинций. Для устранения этого источника в мае 1982 года там была проведена армейская операция с привлечением больших сил и средств.

Надо отметить, что в последующем их было несколько. Ущелье было взято, но в борьбе с партизанами захват территории не имеет принципиального значения. Контролировать Панджшер местные власти были не в состоянии. Понимая это, Ахмад Шах заявил, что спустя месяц он снова будет единоличным правителем Панджшера. Чтобы не допустить этого, военное командование решило поставить в Рухе 177-й ооСпН. С точки зрения здравого смысла шаг совершенно неоправданный. Но приказы не обсуждают, а исполняют.

Вспоминает Керимбаев Б.Т.: «При входе в ущелье отряд сосредоточился в районе ночного отдыха для рекогносцировки, уточнения задач, а также нужно было привезти все необходимое для ведения боевых действий в районе ущелья в 35 км от населенного пункта Джабаль-Уссарадж. Мы получили здесь подразделение, которое обеспечивало наше движение в ущелье. Оно, кстати, так и называлось – отряд обеспечения движения (ООД). Это были сапёры.

Шаг за шагом, тщательно проверяя дорогу во избежание ошибок, втянули они нашу колонну в ущелье. Этот участок вместе с ними шли и мои саперы, которые к тому времени многому научились. [...]

Несмотря на то, что недавно прошла крупная войсковая операция и активное сопротивление врага было подавлено, нас на маршруте встретили засады душманов, а мины были установлены на дороге так часто, что движение техники порой было невозможным. Скорость на всем маршруте была равна скорости продвижения саперов, разведчиков – 4–5 км/ч».

Роты батальона в ходе боя заняли господствующие высоты, которые впоследствии обеспечивали безопасное расположение отряда и позволяли контролировать действия моджахедов. На господствующих вершинах были созданы сторожевые посты. Люди на постах находились по несколько недель. Это были вершины с превышением над уровнем моря 3–4 тысячи метров. Сказывался дефицит кислорода, и поэтому при замене состава этих постов солдат приходилось порой нести».

Параллельно отряд расширял зону своего влияния и проводил боевые операции.

Керимбаев вспоминал: «Вместо одного месяца нас готовили еще остаться зимовать. Проведенные операции в ущелье доказали Льву Панджшера – Ахмад Шаху – что его обещание в течение месяца очистить ущелье от советских войск провалилось. Мало того, офицеры-разведчики добились согласия на переговоры между ГРУ ГШ и Ахмад Шахом. Мне довелось трижды ходить на переговоры с этой группой, так как командующий 40-й армией поставил задачу – решить вопросы по военной линии. [...] В результате переговоров добились, по крайней мере, перемирия на полгода. Война в Панджшере прекратилась. Я думаю, этот шаг сыграл немаловажную роль в сохранении жизней многих советских воинов».

В общей сложности в Панджшере отряд провел девять месяцев. 8 марта 1983 года он оставил ущелье и вышел в населенный пункт Гульбахор провинции Парван.

В Городе цветов

В городе Гульбахор (что в переводе означает Город цветов) располагалась большая ткацкая фабрика. С началом активных боевых действий в провинции она практически не работала. Душманы запугивали людей, уничтожали сырье, грабили склады. Спецназовцы буквально за три недели очистили окрестности города от бандитов и обеспечили охрану предприятия. Фабрика стала работать.

Последовали экстренные доклады руководства, что жизнь в Гульбахоре восстанавливается, тут же приехали корреспонденты телевидения из программы «Время» снять и показать фабрику. Все было хорошо, но когда прилетели снимать фабрику – она уже не работала, т.к. никто не пришел, пришлось изображать работу фабрики.

Вспоминает Керимбаев Б.Т.: «При фабрике местными властями был создан отряд самообороны (120 человек). Правда, местные органы управления легкомысленно отнеслись к подбору людей, и в результате отряд превратился в обыкновенную банду. Узнав, что охрана днем очень рьяно охраняет фабрику, а ночью грабит мирных жителей и проводит диверсии против советских войск, при этом имея теснейшую связь с авторитетными главарями бандформирований, начальник штаба майор Джунушев разработал план по разоружению этого отряда.

Вызвали их командира, они очень любят, когда им доверяют или хвалят: «Завтра в 10.00 прилетят большие начальники. Охрану доверяем Вам! Выставить 100% личного состава по маршруту к 9 утра».

Довольный командир убыл выполнять распоряжение. В 9.30 вызвали вертолеты из Баграма, которые прибыли в наш регион, но посадку им не разрешили. Они улетели обратно. Командиру отряда самообороны довели обстановку, что начальники прилетят через 2–3 часа, а пока всех собрать, напоить чаем в гарнизоне. Столы накрыли для чаепития. После чаепития они оказались без оружия и боеприпасов. [...] Благодаря слаженной работе спецназовцев, операция прошла молниеносно и почти без единого выстрела.

Новый отряд охраны фабрики формировали уже с учетом приобретенного опыта.[...]

В Гульбахоре встал вопрос о награждении нашей части орденом, но оказалось, что у нас нет Знамени части. Вопрос вручения Знамени части встал ребром. В августе 1983 года нам вручили Боевое знамя – мы стали полноценной боевой частью. Это мероприятие провели торжественно, с привлечением партийных и Советских органов, руководства провинции».

P. S. 

После Афганистана Борис Керимбаев проходил службу в соединениях специального назначения ГРУ ГШ на различных командных должностях. После развала СССР остался в родном Казахстане и по истечении срока службы вышел в отставку в звании полковника. Поддерживал постоянную связь со своими сослуживцами – ветеранами спецназа из России. Его, как очень уважаемого и заслуженного офицера спецназа, регулярно приглашали на все торжественные мероприятия, связанные с празднованием круглых дат спецназа и ГРУ ГШ.

Печальная новость о его смерти разлетелась в Сети мгновенно, и все, кто знал этого достойного человека, высказывали друг другу сожаление по поводу его смерти. Только у меня таких сообщений сегодня более двадцати.

Вечная ему память!