Как зарубежный опыт помогает российским политикам

На Шри-Ланке Сергей Лавров не был уже больше 10 лет. Нынешний визит начался с встречи с ключевой фигурой местной политики, премьер-министром Махиндой Раджапаксой (чей младший брат Готабая недавно стал президентом). В 2009-м, во время предыдущего визита Лаврова на остров, он занимал пост президента и, конечно, давно знаком с нашим министром. Тем не менее, в начале их нынешней встречи Раджапакса поинтересовался у Лаврова, сколько лет тот проработал в Коломбо. «Четыре года – с 1972 по 1976 год», – ответил министр.

Действительно, после окончания МГИМО молодой дипломат был отправлен на стажировку в советское посольство на Шри-Ланке, где и проработал четыре года секретарем-референтом. Сингальский язык с тех пор он, конечно, подзабыл. Накануне визита Лавров признался, что у него не было достаточно практики, чтобы поддерживать сингальский в рабочем состоянии. Но о своей работе на острове он вспоминает очень тепло, и Шри-Ланка до сих пор вызывает у него ностальгию.

Первая командировка для дипломата – это всегда новый мир, говорил Лавров. Но кроме того, подобный опыт помогает и в налаживании двухсторонних отношений. Особенно тогда, когда рядовой стажер становится министром иностранных дел великой державы.

На Шри-Ланке, кстати, есть свои аналогичные примеры. Сменивший в 2015 году Раджапаксу на посту президента Майтрипала Сирисена в свое время окончил советский вуз. И не военный, инженерный, сельскохозяйственный или медицинский, как многие будущие видные политики стран Африки и Азии, а Литературный институт имени Горького. С 1980 года, правда, прошло уже много времени, так что на встречах с Путиным Сирисена вряд ли долго говорил по-русски. Да и протокол требует вести переговоры на родном языке.

Поэтому тот же Владимир Путин, свободно говорящий по-немецки, ведет официальные переговоры с Ангелой Меркель на русском (который она, кстати, тоже еще немного помнит) и переходит на немецкий только в неформальной обстановке. Для подобных же конфиденциальных бесед Путин выучил и английский. Не на уровне немецкого, конечно же, но достаточном для того, чтобы обсудить важные вопросы. Владение иностранным языком для руководителей нашей страны в последние десятилетия не было обычной практикой. Если до революции повсеместное знание нескольких языков было, по сути, обязательным как для императорской семьи, так и для аристократии и элиты в целом, то в советские годы ни такой практики, ни особой необходимости не было.

То есть Сталин, например, читал по-немецки и по-английски. Пытался подучить английский и Андропов. Но остальные советские лидеры обходились без иностранных языков.

Владимир Путин стал первым после Владимира Ленина руководителем России, свободно владеющим иностранным языком.

И тут важную роль сыграла, конечно, его командировка в ГДР. Путин учил немецкий и школе, и в университете, и на курсах КГБ. Но именно жизнь в Германии в 1985–1990 годах позволила ему стать полноценно немецкоговорящим.

Но нынешнее поколение российских руководителей отличается не только знанием иностранных языков, но и опытом работы за границей, которого не было у предыдущих поколений нашей верхушки (если не считать первых лет большевистской власти, когда в верхушке партии было множество людей, долгие годы проживших в эмиграции – но это совсем другой опыт и настрой).

Понятно, что если речь идет о бывших работниках разведки, которых много среди соратников Путина, то для них работа за границей подразумевалась сама собой. Так, например, одновременно с Путиным в Германии работали Сергей Чемезов, гендиректор Ростеха, и Николай Токарев, президент Транснефти. А бывший президент РЖД Владимир Якунин служил в научно-технической разведке и шесть лет проработал в США «под крышей» постоянного представительства СССР при ООН (кстати, одновременно с Лавровым).

Но если мы посмотрим на состав нынешнего Совета безопасности, то увидим, что из 12 его постоянных членов половина имеет опыт длительной жизни за границей. Причем это далеко не только чекисты.

У Путина – ГДР, у Лаврова – Шри-Ланка. У разведчика Сергея Иванова – Финляндия и Кения (и это не считая нескольких месяцев учебы в студенческие годы в Великобритании).

У нынешнего главы СВР Сергея Нарышкина – несколько лет в Бельгии в качестве сотрудника аппарата экономического советника посольства СССР.

Глава Совета Федерации Валентина Матвиенко уехала в заграничную командировку, уже пройдя часть пути по карьерной лестнице – будучи депутатом советского парламента, она в момент развала СССР была направлена послом на Мальту. После трех лет работы на острове она вернулась в Москву на работу в МИД, а позже еще год проработала послом в Греции.

Представитель уже другого поколения, глава президентской администрации Антон Вайно в 1996 году после окончания МГИМО уехал на пять лет работать в посольство России в Японии.

То есть в Совбезе у половины есть свои воспоминания, связанные с долгими командировками за рубеж. Причем география, как мы видим, самая разнообразная: от Европы до Азии и Африки. Еще более широкий спектр получится, если выйти за рамки Совбеза.

На эту тему
• Лавров раскритиковал американскую концепцию Индо-Тихоокеанского региона
• Лавров рассказал о первом рабочем дне в МИД
• Лавров поделился рецептом поддержания загара

Игорь Сечин, глава «Роснефти» и один из ближайших соратников Путина, провел в 80-е четыре года в Анголе и Мозамбике переводчиком с португальского у наших военных советников.

Первый заместитель главы президентской администрации Алексей Громов после окончания истфака МГУ в общей сложности 10 лет проработал в Чехословакии (и потом уже независимой Словакии) в генконсульствах и посольстве. А замглавы администрации и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков почти все время своей службы в МИДе проработал в Турции: с перерывами он провел там в 90-е годы восемь лет.

Опыт работы за границей – это не только воспоминания и новые возможности для развития отношений с конкретными странами (несомненно, что германский опыт Путина помогает в отношениях с ФРГ). Он в целом полезен для политика. И не только потому, что расширяет кругозор, но и помогает по-другому взглянуть на собственную страну, лучше понять наши сильные и слабые стороны. Знание изнутри других стран помогает лучше отстаивать наши интересы в большой геополитической игре.