Якутии не удастся избавиться от киргизов

История отношений Якутии с трудовыми мигрантами уникальна по меркам РФ. В 1990-х годах существовали даже въездные визы в Республику Саха для граждан России. Строго говоря, визами они, конечно, не были, но сотрудники МВД республики действительно несли функции погранслужбы, и те, кто хотел попасть в Якутию, не имея местной прописки, должны были предоставить специально оформленное приглашение от юридического или физического лица, либо заплатить штраф.

«Парад суверенитетов» давно минул, законодательство национальных республик привели к единому знаменателю в соответствии с Конституцией РФ, но пришлых в Саха по-прежнему недолюбливают. Трудовой патент для мигрантов здесь самый дорогой в стране и скоро преодолеет психологическую отметку в 10 тысяч рублей. При этом квот на трудоустройство иностранной рабочей силы выдается крайне мало и с каждым годом все меньше – сотни против десятков тысяч у регионов-соседей.

Дальше – больше: в 2017 году был введен запрет на привлечение работающих по патентам иностранцев в 14 видах экономической деятельности, включая торговлю на рынках и перевозки. Год спустя этот перечень расширили в том числе за счет строительства, заблокировав тем самым наиболее популярные для гастарбайтеров направления. В новом перечне, утвержденном накануне и поспешно провозглашенном СМИ как «закрытие границ Якутии для мигрантов», уже 33 позиции.

Власти республики официально не связывают это решение с недавними акциями протеста против мигрантов, спровоцированными трагической историей – изнасилованием местной жительницы. Но слишком уж вовремя подоспел указ главы Якутии Айсена Николаева. «Вовремя» – это в конце марта, сразу после волнений. Предыдущий указ такого рода был подписан в декабре – на год вперед, что гораздо логичнее.  

Как бы там ни было, теперь предприятия Якутии из тридцати трех сфер должны за три месяца уволить всех иностранных сотрудников, работающих по патентам.

Однако это не касается граждан Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии – участников Евразийского экономического союза, созданного специально для свободного движения товаров, услуг и рабочей силы. Наличие в этом списке Киргизии как бы «обнуляет» сенсацию, изначально поданную под соусом «Якутия закрывается от иностранных рабочих».

Подозреваемый насильник, с преступления которого все это началось, был киргизом. И большую часть трудовых мигрантов в Якутии составляют киргизы, что необычно с точки зрения жителей российских столиц, где среди иностранных рабочих преобладают узбеки, которых обычно называют таджиками.

Несмотря на дорогие патенты, дефицит квот и стоп-листы для целых профессий, мигрантов в Саха много. По словам мэра Якутска Сарданы Авксентьевой, речь идет о 42,5 тыс. гастарбайтеров на 300-тысячный город.

Причин для многочисленности именно киргизской диаспоры несколько. Начиная с той, что киргизы и якуты народы близкородственные – все они тюрки из алтайской языковой семьи.

Но основная – членство Киргизии во все том же ЕАЭС, где нет Узбекистана, а вступление Таджикистана анонсировано на неопределенное будущее. Идея, лежащая в основе этого объединения, заключается в том, что в условиях глобальной конкурентной борьбы странам выгоднее объединить свои рынки, чтобы не раздавили по одному.

На эту тему
• Активность мигрантов в России переходит в новое качество
• Может ли Россия помочь Киргизии и Таджикистану остановить кровопролитие
• Зачем России еще одна военная база в Киргизии

Принятие Бишкека в «евразийскую семью народов» проходило неоднозначно. В частности, возражал Казахстан, и природа его возражений понятна: Киргизия – страна чрезвычайно бедная, а отощавшими оборону не укрепляют. Москва, однако, настояла на своем. Она осознанно держит Бишкек под своим крылом с резоном «как бы хуже не было».

Киргизия является одним из мировых лидеров по доле денежных переводов трудовых мигрантов в структуре ВВП, причем 98% средств поступают из России. Наглядный пример: за 9 месяцев 2017 года киргизские гастарбайтеры перевели на родину 108,89 миллиардов рублей. Это на 26 миллиардов больше, чем доходы госбюджета республики за тот же период.

Параллельно Москва оказывает Бишкеку безвозмездную экономическую помощь. Так, в преддверии визита Владимира Путина в Киргизию было объявлено о сумме в 30 миллионов долларов. Но 30 миллионов – это немного. Десять лет назад, в кризисном 2009-м, помощь была в пять раз больше. Тогда же киргизам списали 95% от 193,5-миллионного долларового долга, а три года спустя была достигнута договоренность о поэтапном списании еще 489 миллионов долларов.

Это может показаться аттракционом неслыханной щедрости, но это скорее неприятная необходимость. Отдать долги Бишкек все равно никогда не сможет, а без российской поддержки республика может погрузиться в хаос, потенциально опасный для нас самих. Проще говоря, Россия вынуждена раскошеливаться, чтобы сохранять равновесие у своего мягкого «подбрюшья», отделяющего ее от бескрайних пространств исламистского экстремизма. Иначе – голод, терроризм, толпы беженцев. Все вместе – серьезный удар по национальной безопасности.

Есть и третий фактор, из-за которого поставить заслон для мигрантов из Киргизии практически невозможно. Только по официальным данным, 10% населения 6-миллионной республики имеют паспорта РФ, а по неофициальным – 20%. А ведь речь идет о слабо урбанизированной стране, значительная часть населения которой проживает в сельской местности и не планирует никуда переезжать.

Кстати, с вступлением Киргизии в ЕАЭС количество киргизов, желающих получить российский паспорт, снизилось. В условиях свободного циркулирования товаров, услуг и рабочей силы в нем уже нет острой необходимости, то есть «вопроса жизни и смерти» для граждан страны с хронической нехваткой рабочих мест.

При том, что двойное гражданство в Киргизии вообще-то не легализовано. Более того, местный парламент – Жогорку Кенеш – неоднократно усложнял процедуру получения киргизских паспортов и даже голосовал за прямой запрет для кыргызстанцев иметь второе гражданство любой из соседних с Киргизией стран.

Это может показаться удивительным и даже комичным. Но дело в том, что по республике десятилетиями гуляют страшилки о богатых узбеках, которые хотят скупить киргизские земли. Отношения между двумя этими народами нельзя назвать сложными, поскольку это слово слишком мягкое. Например, в 1990 году в этническом конфликте на границе Киргизской и Узбекской ССР, только по официальным данным, погибли 1200 человек – это больше, чем общее число жертв войны в Приднестровье.

В 2010 году окрестности города Ош охватила новая серия этнических чисток, погромов и мародерств. В итоге почти 900 погибших, около 200 раненых, 400 тысяч беженцев. В обоих случаях основными агрессорами выступали киргизы, а жертвами – узбеки.

В общем, Россия вынуждена постоянно поддерживать на плаву киргизскую экономику, а вместе с ней и киргизскую государственность, иначе регион рискует соскочить в мясорубку (опыт двух постсоветских революций в Киргизии показывает, насколько легко это может произойти), которая неизбежно докатится до нас. В ответ Киргизия бережно обращается с русским языком, опекает российскую военную базу, готовясь принять еще одну, и в целом придерживается стратегии абсолютной лояльности к Москве.

Поэтому исхода киргизов из Якутии, на чем настаивали отдельные «горячие головы» в Саха, не произойдет. Из общего потока трудовых мигрантов их выделяют членство в ЕАЭС, до миллиона российских паспортов и особые геополитические обстоятельства.

Все это, впрочем, не означает того, что якуты, как и граждане РФ любых других национальностей, должны терпеть такие издержки «переселения народов», как уличная преступность. Но борьба с ней – отдельный вопрос, который не решается (и никогда не решался) через лозунг «выгоним всех мигрантов». Можно не принимать правила глобального мира, неотъемлемой частью которого является трудовая миграция, однако отсидеться за умозрительными стенами своих «национальных квартир» все равно не получится – раздавят по одному.