В начале этого года прекратило свое существование альтернативное правительство Венесуэлы во главе с Хуаном Гуайдо, и все страны, ранее его признававшие, свое признание отозвали. И хотя не осталось никаких препятствий на пути того, чтобы режим Николаса Мадуро получил всю полноту международного признания, что-то пошло не так. И нам хорошо знакомо это «не так», потому что в отношении России оно шло тем же самым путем.
На счетах Банка Англии заморожено 1,8 млрд принадлежащих Венесуэле долларов США. Предлогом к заморозке было в том числе и то, что западные страны не могли определиться, какое из правительств – Мадуро или Гуайдо – является народно избранным и официальным. Теперь, казалось бы, проблема решена. Правительство Гуайдо самоликвидировалось, и деньги принадлежат тому единственному правительству Венесуэлы, которое сейчас действует. Но Великобритания, несколько лет назад заморозившая эти деньги, заявила, что не собирается их возвращать. Потому что, видите ли, в Венесуэле недемократическое правительство. А какое правительство демократическое – будет решать сама Великобритания.
То есть страна с монархическим строем, без конституции и местами в парламенте, официально передаваемыми по наследству. В исторической науке и политологии хорошо изучена связь между феодализмом и родством, а связь между родством и демократией изучена плохо. Она очень неохотно изучается мировым научным сообществом. Хорошо развитая в России дисциплина элитология, которая за это отвечает, практически неизвестна на Западе. И если бы она там была известна, то кто-то мог бы что-то заподозрить.
Другой любитель обвинять всех в недостатке демократии, выстроивший на этом свою внешнюю политику, – Соединенные Штаты. Они активно проводят политику по демократизации стран, но мало кто при этом замечает, что половина президентов США – родственники. Многие из них происходят из династии Линдси, которая берет свое начало от Роберта Линдси, шотландца, который прибыл в 1660-х годах в английскую колонию Вирджиния. Линдси в войне за независимость встали на сторону Штатов и позже помогли им сохранить экономическую значимость.
Если бы в США были элитологи, они бы обнаружили, что сегодня это семейство занимает видное место в бизнесе и американской политике. Потомками Роберта являются президенты США Джордж Буш-старший, Джордж У. Буш, Авраам Линкольн, Теодор Рузвельт, Рональд Рейган, Джон Ф. Кеннеди, а также бизнес-династии Вандербильтов, Асторов и Рокфеллеров. И речь не только о президентах. Одни только Рокфеллеры дали США вице-президента Нельсона Рокфеллера, конгрессмена от Арканзаса Уинтропа Рокфеллера и Джона Рокфеллера IV, сенатора от Западной Виргинии. И это только одна ветвь потомков Линдси. До сих пор политически активен и весь клан Кеннеди – именно они сделали губернатором Калифорнии Арнольда Шварценеггера и контролируют местные политические СМИ.
И таких демократических политиков там много. Например, династия Бердов из Вирджинии, давшая Палате делегатов штата Вирджиния Ричарда Эвелин Берда-старшего, его сына Гарри Флада Берда, 50-го губернатора Вирджинии и сенатора, внука-сенатора Гарри Ф. Берд-младшего, политического лидера и юриста из Огайо Чарльза Уиллинга Берда. Особо демократичным является созданная ими политическая машина, известная как Организация Берда. Она доминировала в политике Вирджинии на протяжении большей части XX века, безотказно проводя на правильные местные и федеральные посты людей, связанных обязательствами с семейством.
Или семья Картеров: Роберт Картер, президент Губернаторского совета колонии Вирджиния, Роберт Барвелл, член Палаты представителей Вирджинии, Роберт Картер III, который заседал в Совете губернатора Вирджинии, Картер Брэкстон, подписавший Декларацию независимости, Манн Пейдж, делегат Вирджинии на Континентальном конгрессе в 1777 году, генерал армии Конфедеративных Штатов, Роберт Э. Ли, первый лейтенант армии Конфедерации Роберт Рэндольф Картер, Джон Пейдж, 13-й губернатор Вирджинии, Томас Нельсон Пейдж, который служил послом США в Италии при администрации Вудро Вильсона. Многие другие потомки до сих пор являются успешными предпринимателями, губернаторами и конгрессменами.
Демократии стоит поучиться также у бостонских Кэботов, судовладельцев и производителей технического углерода, определяющих политику Бостона и штата Массачусетс. У Дюпонов, необычайно разбогатевших на производстве пороха во времена Гражданской войны в США и до сих пор лоббирующих агрессивную политику и военные операции США по всему миру. У Грисволдов из Коннектикута, сколотивших состояние на судоходстве, банковском деле, железных дорогах и промышленности и играющих видную роль в американской политике, произведя на свет пять губернаторов и многочисленных сенаторов и конгрессменов.
У Питкэрнов из Филадельфии, которые сами не участвовали в политике, но провели на пост президента США своих ставленников – Эйзенхауэра и Никсона. У Ван Лиров из Пенсильвании, чьи потомки – успешные предприниматели, губернаторы, конгрессмены, основатели и президенты университетов.
Именно благодаря этим семействам лоббизм в США не является уголовным преступлением и коррупционной схемой, а представляет собой респектабельное занятие и достойную профессию.
Такая ситуация не только в странах англосаксонского мира. Во Франции так называемые 200 семей контролируют большую часть национального богатства с 1815 года и до наших дней. Число 200 основано на политике, согласно которой из 40 000 акционеров Банка Франции только 200 были допущены к участию в годовом собрании. Они же имели и другие привилегии, оказывающие серьезное влияние не только на экономическую ситуацию, но и на политический курс Франции. Эти привилегии передавались по наследству.
В Италии два сотрудника Банка Италии Гульельмо Бароне и Сауро Моцетти провели исследование и обнаружили необыкновенный факт: нынешние деловые и политические семьи Флоренции сегодня происходят от самых богатых семей Флоренции 600-летней давности. Те, кто сегодня управляет итальянским государством и определяет его экономику, – потомки тех, кто делал это в 1427 году. Совпадение здесь около 97%.
Другие исследования, на которые ссылается экономист Грегори Кларк, показали, что Японией продолжают управлять потомки самураев. Хотя после отмены сословной системы прошло уже 140 лет, самураи остаются политической элитой Японии. Официальные документы украшают их камоны (фамильные гербы), многим из которых более 600 лет.
Без сомнения, демократия важна. Она позволяет политикам получать обратную связь, справедливо распределять коллективные блага, обеспечивать ротацию на важных постах людей, которые уже не могут исполнять свои обязанности или уже не вызывают доверия граждан. Но с учетом всего вышеперечисленного она уже не вызывает того безропотного доверия, которое вызывала в 1990-е и нулевые годы XX века и большую часть десятых годов XXI века. Самые демократичные, как считается, страны далеко не так демократичны, как многие привыкли думать.
- Эрдогану предстоит выбор между репутацией и НАТО
- Германия призналась в войне Европы против России
- Десятый пакет санкций еще сильнее загонит Европу в угол
Есть и другие странности в аргументах о демократии, о которых именно сейчас стоит задуматься. Например, почему большей демократии в России особенно настойчиво требуют фрилаверы, фричайдеры, феминистки, ЛГБТ-активисты, мизогинные «мужские союзы»? Может ли человек, не желающий оставить потомков и живущий только для себя, иметь равные права определять лучшее будущее с человеком, который жертвует чем-то в интересах лучшего будущего для своих потомков? Демократия не работает, если коллективно принятые решения не касаются лучшего будущего – у такой демократии просто нет будущего.
Аристотель делил режимы по тому, плохие они или хорошие, и по тому, сколько человек правит. Хорошая единоличная система – это монархия, плохая – тирания. Хорошая система, где правит группа, – это аристократия, а плохая – олигархия. Хорошая система правления большинства – это демократия, плохая – охлократия, власть толпы.
Необязательно быть большим специалистом в философии, чтобы заметить, что хорошие режимы в качестве обязательной компоненты включают в себя семейственность и наследование, а в плохих этого нет. То есть единоличный правитель, который действует не исходя из своих прихотей, а является частью большой наследственной традиции и убежденный, что детям надо оставить мир лучше предыдущего, определенно для Аристотеля лучше. С аристократией то же самое, потому что аристократия, в отличие от олигархии, наследственна. Эта система не совсем очевидна на примере демократии, но и там она прямо опиралась на семейственность. Само предоставление гражданских прав в Древней Греции человеку осуществлялось только и исключительно его отцом, а не по факту рождения, как сейчас.
В международной политике требование демократии совершает еще более восхитительные кульбиты. Карта уровня демократии, издаваемая журналом The Economist, точно повторяет карту представленности англо-американского капитала в мире. Страны, где власть фактически передается по наследству с помощью демократообразных процедур, традиционно зеленого цвета. Там демократия, все хорошо. Россия – красным. Плохо. И везде, где американский капитал плохо представлен, там все красным – нет демократии, значит.
В 2012 году полицейские в ЮАР убили 34 шахтера, 78 ранили и 259 арестовали. Это случилось после того, как три тысячи рабочих блокировали платиновую шахту, принадлежащую британской компании «Лонмин». В тот же год The Economist поднял ЮАР на восьмое место по уровню демократии в мире. Зелененькая страна. И Украина – зелененькая. Монастыри разграбляют, оппозиционные партии запрещают, людей раздевают и к столбам привязывают, но капиталы в безопасности, уровень демократии в порядке.
По сути, любая западная карта чего бы то ни было повторяет эту карту уровня демократии – карту представленности западных капиталов. Возьмем любую: карту ощущения коррупции, карту социальной сплоченности, карту количества бездомных собак – там везде Великобритания, США, Франция, Япония, Италия раскрашены оттенками зеленого, а Россия, Китай, Иран обязательно красным. Остальные ситуативно.
И на основании этой карты уровня демократии творится мировая политика: выставляются претензии, замораживаются счета, признаются правительства, вводятся санкции, поставляются танки «Леопард-2». Россию обвиняют в каких-то неоимперских амбициях, но главная цель СВО, возможно, в том, чтобы уничтожить эту самую «карту демократии». Исключить аргументы демократии из международного сотрудничества. Карта уровня демократии – главный враг самой демократии, возможности народов самим выбирать свой образ жизни.
